Дежурное происшествие

— В чем?

— Во-первых, в том, что ты действительно…

— Совершенно уверена.

— А это точно мой ребенок? — Вячеслав Николаевич не удержался.

— Точно. — Марина презрительно улыбнулась.

Разговор прервал официант, который принес салаты и бутылку вина.

— И что ты думаешь делать? — спросил Вячеслав Николаевич, как только официант удалился.

— Рожать.

— Но ты же понимаешь… Ты знаешь, у меня семья.

— Знаю.

— И я не собираюсь разводиться, — попробовал твердо заявить Вячеслав Николаевич, но снова получилось жалко.

— А никто и не просит.

— Может, я лучше помогу тебе деньгами решить эту ситуацию?

— Спасибо, не стоит.

Вячеслав Николаевич просто не узнавал своей любовницы. Куда-то делось дурацкое кокетство, девушка как будто резко поумнела.

— Я, конечно, понимаю, я в этой ситуации подлец и все такое. Но мы с тобой… Ты знала, что у меня семья, что я ничего менять не собираюсь. Чего ты теперь ждешь от меня? Денег? Или чтобы я на тебе женился?

Марина смотрела на немолодого грузного человека и чувствовала, что ее сейчас стошнит. Где-то она читала, что бывает такой токсикоз, когда беременную женщину тошнит даже от любимого мужа. А этот-то, напротив, еще и ни разу не любимый.

— Нет, жениться на мне точно не надо! — произнесла она почти с ужасом.

— Значит, деньги?

— Деньги неплохо, но думаю, я справлюсь.

— Тогда зачем ты мне об этом сказала? — искренне поинтересовался Вячеслав Николаевич.

— Не знаю. Вдруг тебе будет интересно.

К нетронутым салатам официант добавил горячее. К Вячеславу Николаевичу вернулась способность возражать:

— Давай договоримся так. Я сейчас отвезу тебя домой.

— Нет, я лучше сама. — Марину от него по-настоящему мутило.

— Сама так сама. — Он даже немного обиделся. — Я проконсультируюсь с юристом, как быть в такой ситуации.

— Консультируйся, конечно!

— Что ж, тогда давай поедим, и я поеду. Кажется, отметить сегодня ничего не получится.

— Почему? По-моему, мы прекрасно обменялись новостями. Я пойду. — Марина понимала, что есть сейчас вряд ли стоит, поэтому она встала, легко улыбнулась и быстро вышла из ресторана. Покинутый любовник видел в окно, как она поймала такси.

Странно, но Вячеслав Николаевич чувствовал себя обманутым. То есть он, конечно, никаких детей не планировал, но Марина вела себя так спокойно: ничего не просила, не истерила. Его почему-то задевало такое поведение бывшей любовницы. Получается, он ей совершенно не нужен, даже неприятен. Смириться с подобным развитием событий у Вячеслава Николаевича не получалось.

Вера Васильевна

Разобравшись с больными, документами и посетителями, Вера Васильевна наконец попала домой.

Мурзик встретил ее на пороге. Вера прошлась по квартире, обозревая достижения безобразника. Где-то он сбросил вазу со шкафа, где-то цветочный горшок с окна. Но морда его выражала такую радость по поводу прихода хозяйки, что у Веры не получилось его как следует отругать.

— И что ты тут делал целый день, хулиган? — спросила она сурово.

Хулиган всем своим видом дал понять, что он очень старался. Например, стянуть со стола скатерть — это было непросто. А попробуйте еще на шкаф запрыгнуть да тяжеленную вазу вниз столкнуть! А как вам понравится успеть выпрыгнуть из цветочного горшка ровно за секунду до того, как сам горшок полетел на пол? И ведь все не для себя! Хотя, конечно, эта непонятная муха так и летает по квартире! Но она же первая начала.

Именно так перевела Вера котячье фырканье и мяуканье.

В двери повернули ключ, вошли Таня и Паша.

— Ничего себе! — оценил Пашка обстановку, забыв поздороваться.

— Добрый вечер! — Вера вспомнила про давление Василевской и решила провести с парочкой разъяснительную работу.

— Здравствуйте! — Таня посмотрела виновато.

— Что ж, пойдемте-ка в кухню, молодые люди. Расскажите мне, как вы вчера бабушку навещали.

— А чего она? — немедленно ощетинилась Таня.

— Она ничего. Просто после вашего визита у нее случился гипертонический криз.

— Мама, ты не на работе! — напомнил Пашка.

— На работе я общалась с Таниной мамой сегодня, — дополнительно порадовала ребят Вера Васильевна.

— И что она вам сказала? — уныло поинтересовалась Таня.

— Не важно. Но против того, чтобы ты жила тут, она не возражает.

— Надо же! — Таня надулась.

— Так все-таки что у тебя с бабушкой произошло?

— Ничего особенного. Пришли мы. Пашка внизу остался, я поднялась к бабуле. Мы ей сок купили апельсиновый, — заюлила Таня.

— От сока у нее вряд ли поднялось давление. Рассказывай дальше.

— Мама! — гневно воззвал Пашка.

— Таня, слушаю тебя. — Вера Васильевна даже не посмотрела в сторону сына.

— Ну она просто опять говорит: «Чего ты в таких странных джинсах и кедах ходишь, почему шнурки разноцветные?» Я отвечаю: «Мне так нравится». А бабушка: «Тебе нравится, но на таком чучеле никто никогда не женится, будешь всю жизнь одна, до старости». Я ей и сказала… — Таня шмыгнула носом, предполагая, что ей сейчас достанется.

— Что ты сказала? — Вера Васильевна не сомневалась, что добрых слов Таня для бабушки в этой ситуации не нашла.

— Я сказала, что это она одна все время, потому что характер такой тяжелый, а я уже не одна. К молодому человеку переехала. Вот.

Вера молча разглядывала Таню.

— Мама, но она же ничего страшного не сказала! — вступился Пашка.

— Что я такого сказала? — не выдержала Таня длительного молчания.

— В целом ничего. Тут другой вопрос. Ты готова, что после очередного разговора твоей бабушке станет совсем плохо и никакие врачи уже не помогут?

— Я об этом не думала! А так может быть?

— А почему нет?

— Но ведь она сама начинает! Все ей не так: как одеваюсь, где живу, во сколько пришла. Ссорится со всеми. С мамой еще хуже, чем со мной.

— Таня, это возрастные проблемы, — объяснила Вера Васильевна. — Но ты ведь бабушку все равно любишь и не хочешь быть виноватой в ее плохом самочувствии?

— Не хочу. — Таня была готова к длинной ссоре, скандалу, может быть, даже уходу. Но только не к такому вопросу и простому объяснению. — Я больше не буду, — пообещала она Вере Васильевне.

— Будешь, конечно. Но в другой раз хоть задумывайся. Все, давайте ужинать.

Пашка грустно созерцал открытый холодильник:

— Вот интересно, раньше меня только мама не кормила, а теперь вы меня вдвоем не кормите.

— Раньше ты только маму не кормил, а теперь ты нас обеих не кормишь! — парировала Вера. — Могу сделать яичницу или пельмени сварить.

— Так и знал! Таня, а ты хоть можешь что-нибудь, кроме пельменей и яичницы? Сосиски не предлагай!

— Могу! — с готовностью отозвалась девушка. Вера посмотрела на нее с подозрением. — Ты какую кашу больше любишь, манную или овсяную?