ДИАБЛЕРО, (не) бойся своих желаний. Том 2

После этого прискорбного инцидента я зашёл ближайший лифт и поднялся на свой этаж. К тому времени сигнал тревоги уже не звучал, а с ним пропала и необходимость в эвакуации и посещении блока «1Б». По причине отсутствия дальнейших инструкций со стороны аварийной системы оповещения этого замечательного заведения я решил вернуться в свой номер и досмотреть так бесцеремонно прерванный сон. Эротический, между прочим. Гаремник.

Следователь была слегка ошарашена. Может быть, даже немного растеряна, и наверняка чуть-чуть сбита с толку. Она точно не ожидала такой неприкрытой наглости, а я к тому же был весьма нахален. Дьявольски убедителен. И чертовски самоуверен. По крайней мере, мне хотелось в это верить…

— Почему же вы сразу не сообщили об этом происшествии? — попыталась хоть за что-то уцепиться следачка.

— Ждал подходящего момента, — я обезоруживающе развёл руками. — Да и о чём сообщать? О том, что местные лифты увозят людей в тюрьму, где их пытаются зажарить, нашинковать и прихлопнуть беглые арестанты? Так я не был уверен, что это не какая-то хитрая проверка. Может у вас так принято, с криком «это Спарта!» бросать детей в пропасть и смотреть, кто взлетит, а кто нет. Я не знаком с вашими порядками, но порядком наслышан о том, что в чужой монастырь со своим порядком не ходят. Да и вообще, я буквально накануне вечером узнал, что существует всякое там «сверхъестественное» и прочие Табу. Ну и, в целом, сообщать о подобных происшествиях по предписанию Табуляриума следует не вам, а в региональное отделение Инквизиции. Так что может ещё и сообщу…

— Свидетель утверждает, что бой начала боевая турель «МК-I», внезапно атаковав арестантов. Как вы это объясните? — пыталась что-то вычитать в бумагах перед собой госпожа следователь.

— Какяэто объясню?! Ну, даже не знаю… Наверное, вашу базу сглазили, или прокляли, или просто демоны обоссали. Чем-то более материальным объяснить повальное самоуправство техники в лице лифтов и турелей на вашей базе я затрудняюсь. Может мне следует пересмотреть целесообразность дальнейшего сотрудничества с вашей организацией? Слава яйцам — я ещё на испытательном сроке! Какая-то чертовщина у вас тут творится…

— И своё знакомство с Пересмешником, и причастность к теракту четвёртого сентября вы тоже отрицаете?

— Вы издеваетесь? Какой ещё пересмешник и при чём тут теракт? Не могли бы вы как-то более последовательно излагать суть выдвигаемых мне обвинений. А то чёрт ногу сломит в том, что вы мне тут инкриминируете.

— Мне кажется, это вы издеваетесь, — вспылила следачка.

— Давайте не будем бросаться пустыми обвинениями, а? Я теперь сверхгражданин и могу кое чего достать из своих широких сверхштанин. Как и у любого другого члена сверхобщества у меня есть такие же сверхправа. Давайте не будем их нарушать. Если вам нечего больше предъявить по факту оглашённого обвинения, то требую отпустить меня. Или пригласить инквизитора.

Я частично изменил облик маскировкой, пририсовав себе небольшие рожки и заставив глаза загореться адским пламенем.

— Инквизитор ов, они работают парой. И на вашем месте я бы не спешила с ними встречаться, — с надменным превосходством и не под такими лежавшего человека посоветовала следователь.

— Проклятье! Почему вы все так хотите на моё место?! Потому что я красавчик, да? — многозначительно уточнил я.

— Ну, — улыбнулась бюрократка, — лично мне нравятся мужчины постарше, более опытные, импозантные, знающие, что именно надо женщине. Смазливые неопытные юнцы не в моем вкусе.

— Жа-а-аль, а я-то как раз по милфам тащусь, так что если передумаете, то знаете где меня искать, — скабрёзно подмигнул я, добавляя себе в иллюзорный облик импозантности и солидности, дорогой костюм с галстуком, генеральские усы и животик.

— Подпишите вот это, и это, — протянула мне следователь. — Несогласие с выдвигаемыми обвинениями и согласие на передачу дела в региональное отделение Инквизиции.

Я подписал не чинясь. В помещение вошли два техно-стражника и проводили меня в одиночку. Камера, в которую меня привели, была небольшой, но чистой. Имелись нары, раковина и унитаз. Я улёгся на нары и сделал вид что задремал, сам же включился в процесс обсуждения дальнейших планов с Сири, и в итоге действительно задремал.

Минут через сорок за мной вновь зашли, в этот раз простой адъютант, без конвоиров. Он проводил меня на восьмой этаж, в кабинет самого Майора, который полковник.

Разговор вышел тяжёлым, замысловатым, но интересным — мужик не был лишён чувства юмора и виртуозно обыгрывал ситуацию, балансируя на противоречиях между тем, что должно было бы быть и тем, что получалось на самом деле.

Он доходчиво объяснил, что я действительно могу убивать других людей, но — только по приказу. Без приказа за такое светит дисбат, а это такая штука, по сравнению с которой тюрьма строгого режима выглядит курортом.

Сама ситуация в его интерпретации предстала в новом, зловещем свете. Шрирача был закоренелым садистом и маньяком, имел социальный рейтинг –20, и за многочисленные преступления был приговорён к смерти. Однако правительство изменило приговор. Оставило ему жизнь, но сделало пожизненным подопытным кроликом. Это, по их мнению, принесло бы больше пользы стране, чем банальная смерть. По факту, пироманьяк уже не имел никаких гражданских прав и считался собственностью правительства.

Но радоваться было рано, за порчу своего ценного имущества государство карало не менее сурово, чем за убийство своих граждан. В доказательство этому с меня списали все имеющиеся баллы социального рейтинга. Обнулили, так сказать.

Мне-то что? Я про этот рейтинг только вчера узнал; что есть он, что нету. Но Майор отнёсся к этому делу серьёзно, успокаивал меня, уверял, что не всё так плохо, что на меня действует льготный период, около полугода, и если я за это время проявлю себя, то баллы вернутся, и даже преумножатся. Первый балл он пообещал вернуть уже на следующей неделе, если успешно выполню первое задание. Также посоветовал записаться добровольцем к наукообразным, поскольку сотрудничество с ними считалось деянием на благо государству и очень богато поощрялось во всех смыслах этого слова.

Так же он намекнул на то, что если я продолжу косячить, то могу, опять-таки, оказаться у учёных, но уже принудительно. Занять место Шрирачи.

После этого он торжественно меня поздравил: с этого дня я официально был зачислен в Сибирское отделение СКУ. Стажёром.

* * *

Словами не передать того облегчения, когда сумa или тюрьма проходят в миллиметре от тебя. Вот это кайф, так кайф, никаких наркотиков не надо!

Однако, как оказалось, с сумoй — это я погорячился. Уже возле лифта мне пришло уведомление на смартфон о том, что мой счёт заблокирован и на меня повешен приличный долг. Получалось, что теперь моя новая крутая зарплата будет уходить на его закрытие и другие обязательные платежи.

Платным стало всё: проживание в этом «отеле», обучение в институте, курсы «иняза», одежда, транспорт, сотовая связь.

За полученные на складе вещи пришлось заплатить, за «белые» сразу вычли всю стоимость, а «зелёные» продали в рассрочку. М-да, цены у них, конечно… Пара «белых» носок за пятихатку, очуметь. Мой «зелёный» набор вещей по стоимости превышал будущую зарплату, видимо, поэтому мне и дали на них рассрочку.

За проживание в номере теперь надо будет платить 35к целковых. Дорого, конечно, по моим меркам. У Бабуси я за 3.5к комнату снимал. Зато сюда было включено трёхразовое питание, уборка номера, «коммуналка» с интернетом, прачечная, спортзал, бассейн, сауна, в общем — почти все ништяки, что имелись на базе.