Диагноз: Измена. Лечение: Развод

– Я не знаю, что сказать. Всё равно в моей голове не укладывается, как женщина может так поступить... Я ещё хоть как-то поняла, если бы она действительно любила тебя, была твоей любовницей и хотела, чтобы ты был с ней... Но здесь месть просто за то, что ты её хотел уволить за страшные проступки... Нет, я никогда не смогу этого понять.

– Потому что ты другая. Вот и всё.

Несколько минут мы сидим с Полиной молча, не отрывая взгляда друг от друга.

Официант уже второй раз осторожно подходит к нашему столику, вежливо указывая на остывшие блюда.

Мы машинально киваем, соглашаясь заменить их, но когда приносят новые – тёплые, ароматные, снова не притрагиваемся к еде.

Я вдруг осознаю, что совершенно не голоден.

Нет, это не совсем так. Я голоден, но не в плане еды. Я голоден в чувствах к своей жене.

До её смеха, до её прикосновений, до этих секунд, когда она смотрит на меня так, словно я целый мир для неё.

Я голоден до её любви, ласки, до времени, которое мы чуть не потеряли из-за чужой злобы.

И теперь, когда правда, наконец, вышла наружу, хочется только одного – утолить этот голод, насытиться ею, её присутствием, теплом, нежностью.

Полина вздрагивает от звонка, на секунду отрывая взгляд от меня, и достаёт телефон.

– Да, Регина… – слушает, что говорит моя мама. – Нет, я приеду, чтобы уложить её, раз она так сильно капризничает. Не всё сразу. Спасибо, что побыли с ней.

– Что случилось? – спрашиваю, хотя уже догадываясь: дочь опят хочет видеть Полину и никого другого.

Да, в садик, я чувствую, она пойдёт «весело».

– Сашка капризничает. Мне надо домой.

– Ясно. Полина… Я могу подняться с тобой? Соскучился по дочери. И по тебе.

– Хорошо.

Она смотрит в сторону, потом обратно на меня, и в её взгляде лёгкая нерешительность, будто она всё ещё боится поверить, что я тот, кого она любила и мне можно доверять, как прежде.

– Ты, если хочешь… возвращайся домой. К нам. Очень плохо без тебя.

ЭПИЛОГ.

ЭПИЛОГ.

ПОЛИНА. СПУСТЯ ТРИ МЕСЯЦА.

Когда мой муж хлопнул дверью и уехал в ту ночь в бешенстве, в ярости, в каком-то холодном, чужом отчаянии, я думала – это навсегда.

В моей голове тогда сложилась чёткая, неоспоримая картина мира: мой муж обманывал меня. Лгал. Притворялся. А главное – изменял!

И я верила в это, потому что всё слишком хорошо складывалось в угоду этой версии.

Потому что эта Петрова говорила мне такие вещи, которые не могла просто взять и выдумать.

Это теперь я знаю, что она работала в его отделении, и в принципе ей несложно было услышать фразы из жизни Максима в разговоре с другими врачами.

Узнать какие-то общие сплетни, которые, несомненно, о каждом из сотрудников ходят по больнице. Но до разговора с мужем я же этого не знала.

Эта женщина постаралась очень усердно, чтобы я не верила своему мужу, а он не верил мне.

Но, как сказал мой муж: нам повезло. Нам помог случай, судьба, удача. Как угодно можно это назвать, главное, что мы разобрались в ситуации и теперь снова вместе.

Всё очень изменилось. И это наша совместная работа над собой.

Теперь мы всё чаще разговариваем, откровенно говорим друг другу обо всём.

До этого пусть и недолгого, но крайне важного конфликта, расставания мы словно не слышали друг друга. Я вся была в Сашке, а он весь в работе.

И, наверное, не появись эта дамочка в нашей жизни, мы так и продолжали бы жить той жизнью, которая нас обоих не очень устраивала.

– Собралась? – губы мужа касаются моей шеи, и я невольно улыбаюсь.

– Да, кажется, всё собрала, – бормочу, в последний раз пробегаясь взглядом по вещам.

Чёрное платье на вечер. Уютный свитер на случай прохлады. Кроссовки для прогулок. Книга, которую никак не дочитаю…

– Поль, мы едем всего на три дня, – Макс смеётся, обнимая меня со спины. – А ты собираешь нас, как будто на месяц. Хотя от месяца вдвоём я бы не отказался. И желательно, не вылезая из кровати, – шепчет мне на ухо и прикусывает мочку.

– Я просто нервничаю…

– Всё будет отлично.

Это первый раз за два года, с тех пор как у нас появилась Сашка, когда мы решаемся уехать куда-то только вдвоём.

Мы едем недалеко – всего пару часов на машине до тихого загородного отеля у озера, но моё сердце всё равно не на месте.

– Ты уверен, что с ней всё будет в порядке без нас? – спрашиваю в сотый раз, поправляя уже идеально сложенные вещи.

Макс вздыхает, но в его глазах нет раздражения. Он пытается понять меня и не злиться.

– Поль, с Сашкой будут четверо взрослых, каждый из которых любит её больше жизни. Надо, давай ещё Мота подключим. Наша Санька обожает моего братца.

– Нет, думаю достаточно.

– Не переживай ты так. Она даже не успеет соскучиться по тебе. Пора отрывать её от себя. Скоро в сад.

Умом понимаю, но «курица-наседка» внутри меня ещё всё-таки пытается диктовать свои правила.

Когда муж впервые предложил мне эту поездку, я сначала отказалась.

– Мы не можем просто так оставить Сашку, – моя логика была проста и ясна.

Но к удивлению, обе наши мамы дружно встали на сторону Максима.

– Поль, ну что ты такая беспокойная у меня! – замахала руками моя мама. – Езжайте! Обязательно! Мы с Региной уже всё обсудили! Три дня – это же не три месяца!

– Обещаем, что будем всё контролировать! – вторила ей свекровь, делая серьёзное лицо, но глаза её смеялись. – Ни шагу ребёнку без нашего присмотра!

Даже обычно сдержанный свёкор не удержался, чтобы не вставить реплику:

– Дети, конечно – это цветы жизни, но и садовнику иногда надо отдыхать от своего сада.

В быту любовь притупляется...

Быт – это тихий убийца чувств. Он не приходит громко со скандалами, не стучится в двери, не кричит, не появляется так, чтобы его все заметили и обратили на него внимание.

Он просто медленно убивает всё вокруг себя и уходит не извиняясь.

И вот уже копятся обиды, претензии, разногласия. Но ты молчишь, отставляя всё на бесконечное «потом».

Потом поговорим, потому что я устала и не хочу ссориться.

Потом разберёмся, потому что сейчас нет времени на решение вопросов.