Диагноз: не женат. Дилогия

– Ну, мы, пожалуй, пойдём, да? Спасибо огромное вам за то, что приютили: сначала нас с Хорём, а затем и Ромашку…Я никогда…

– Стоять! – негромко, но так весомо рявкнула Марьяна, что мы с Ромашкой одновременно вздрогнули, а Крис нырнул замаскированному эльфу за пазуху и уже оттуда, из безопасного укрытия, высунул любопытную рыжую мордочку. – И куда это ты, скажи на милость, собралась, а?

– Эээ…так туда…в столицу, – почему-то неуверенно и даже робко ответила я, махнув рукой куда-то в сторону, возможно, даже угадав с направлением, – ты же сама слышала по видящему камню…нет разве? У меня приглашение…Марьяна, ты чего? И Ромашку вот с собой забираю…

Хотела было добавить «как ты и просила», но увидела припухшие от слёз глаза старшей марьяниной дочери и благоразумно промолчала. Мало ли какие у них там семейные разборки, чего девчонку ещё больше расстраивать, да и вообще – может, мне ещё сюда возвращаться придётся.

– В столицу, значит? – уперев руки в бока, переспросила Марьяна, сурово нахмурившись. – Вот с этим?

Тут она пренебрежительно ткнула пальцем в мой скромный сундучок. Ну а откуда другому взяться: не нажили мы с Хорём добра, а до графских богатств пойди ещё доберись. Да и не делаются такие дела в один день, а на Отбор прибыть нужно если уж не сегодня, то непременно завтра.

– А что не так? – осторожно спросила я, начиная маяться от дурных предчувствий при виде сложенного в палисаднике добра.

– И ты подумала, что мы тебя, свою графинюшку, отпустим в столицу голодранкой подзаборной, голодной, голой и босой? – Марьяна никогда не отличалась деликатностью, вот и теперь не слишком утруждала себя выбором слов. – Хорошо ж ты про нас думаешь, Розочка! И не совестно тебе, а?

Совестно мне не было, а было конкретно страшно: я под угрозой смертной казни не согласилась бы тащить в столицу всю это прорву барахла, среди которого особенно эпично выглядела бутыль с мутным содержимым известного происхождения литров этак на пять. Интересно, это кто же такое сокровище от сердца оторвал? О содержимом сундуков можно было только гадать.

– Марьяна, – попыталась я воззвать к разуму этой чудесной женщины, – там ведь сказано, что всё обеспечение за счёт короны, так что мне всё равно не понадобится много вещей.

– А где ты видишь много? – искренне удивилась Марьяна. – Да у моей Аглаи приданое ещё не до конца готово, так и то раза в три больше, а ты говоришь – много…

Краем глаза я заметила, как оживились местные парни, видимо, прикинув размер приданого симпатичной толстушки Аглаи, и порадовалась за девочку – теперь точно от женихов отбоя не будет.

– Значится, так, Розалинда, – Марьяна решительно подошла к складу добра в палисаде, – вот здесь, – она указала на самый большой сундук, – постельное бельё, так как ни одна себя уважающая девица не станет спать на чужих простынях, не своими руками вышитых. Так что возьмёшь с собой, понятно?

Я молча кивнула, с восторгом рассматривая бельё с изящной вышивкой: именно такое девушки готовили себе к свадьбе. А тут – мне отдают, и ведь знаю, что от чистого сердца. Я отложила два комплекта, клятвенно пообещав при первой же возможности прислать за остальным. К постельному белью в компанию отправились несколько сорочек из тонкого полотна (не носить же чужое!), вязаная шаль (а вдруг в замке холодно?), мягкие тапочки из овчины (знаем мы эти дворцы – полы-то наверняка ледяные!), банка мёда (от простуды), копчёный окорок (на ужин) и десяток пирожков с капустой (на завтрак).

Ромашку осчастливили добротной неброской одеждой и очень удобным и вместительным рюкзаком из неизвестного мне материала, похожего одновременно и на кожу, и на ткань. Пожертвовавший его трактирщик Митрий сказал, что пару лет назад этот рюкзак оставил в трактире проезжий охотник, да так за ним и не вернулся. А из местных он почему-то никому не приглянулся, вот и лежал – ждал своего часа. И только я заметила, как внезапно вспыхнули и тут же погасли глаза Ромашки, когда он увидел протянутый Митрием рюкзак.

С трудом отбившись от настойчивых предложений сменить удобные брючки и рубашку на нечто с бесчисленными рюшечками и оборочками, я хотела присесть на ступеньку, но Ромашка, уже несколько минут напряжённо прислушивающийся к чему-то, схватил меня за руку и прошипел:

– Где портал?

– Вот он, а что? – я с недоумением и нарастающей тревогой посмотрела на нашего замаскированного остроухого красавчика. – Что случилось-то?

– Валим, – коротко скомандовал Ромашка и, вырвав у меня из руки портальный камень, швырнул его на землю. Уже делая шаг к развернувшемуся портальному окну, я краем глаза успела заметить, как на дороге, ведущей к деревне, показалось несколько вооружённых всадников – явление в наших краях крайне редкое. Рассмотреть более подробно мне не дал Ромашка, решительным рывком втянувший меня в портал, но успевший крикнуть селянам:

– Спасибо!

Следующий шаг мы уже сделали на вымощенный зелёными каменными плитами пол портальной башни императорского дворца. Во всяком случае, я именно на это надеялась, так как, если что пошло не так, – второго портального камня у меня нет и, что характерно, не предвидится.

Но Странник был благосклонен, и возле портала нас ждал симпатичный старичок в синем плаще, расшитом какими-то явно непростыми узорами. Он приветливо улыбнулся мне, с некоторым недоумением взглянул на Ромашку и приятным глубоким голосом произнёс:

– Приветствую вас, господа. Представьтесь, пожалуйста, если вас не затруднит, – с этими словами старичок эффектно извлёк из ниоткуда достаточно большой свиток, развернул его и выжидающе посмотрел на меня.

– Розалинда дель Строцци, графиня Ариано, – произнесла я и присела в неглубоком, ни к чему не обязывающем реверансе, который был, скорее, просто знаком уважения к возрасту собеседника. Потом помолчала и добавила, постаравшись придать голосу побольше уверенности, которой совершенно не чувствовала, – …с секретарём.

– Секретарём? – старичок поправил очки и с живейшим интересом посмотрел на абсолютно спокойного Ромашку. – Неожиданно, госпожа графиня, очень…эксцентрично! Все остальные претендентки пока прибывали с горничными или компаньонками. А у вас – секретарь…Оригинально! Разве что гномская княжна с тренером, но у них всё не по-людски, сами понимаете…

– Роман де Строцци к вашим услугам, – неожиданно изящно склонил голову Ромашка, и я в ужасе поняла, что, несмотря на то, что совсем уж деревенщиной не являюсь, но о тонкостях дворцового этикета имею крайне смутное представление, практически никакого. Вот засада…

– Де Строцци? – уточнил старичок. – Добровольный вассалитет, как мило. Это такая редкость в последние…лет триста. Вы уникальны, юноша, но – похвально, чрезвычайно похвально!

Я, стараясь не таращиться на своего «секретаря» уж слишком откровенно, вспомнила, что приставка «де» получалась свободным бедным дворянином в случае, если он принимал добровольные вассальные обязательства в отношении титулованной особы. Со временем такой дворянин, в случае существенных заслуг перед короной, мог получить уже собственный титул. Но с какого перепугу Ромашка решил вдруг связать себя со мной подобными отношениями – это вопрос, на который у меня не было ответа. Надеюсь, он есть у Ромашки. А если вспомнить, что под личиной скромного паренька прячется странный, ничего не помнящий о себе эльф с мощнейшим маскирующим артефактом в ухе, то…А император точно хочет, чтобы мы остались? Он уверен? Он абсолютно уверен?