Диамант

— Передавай им привет, — вкрадчивым голосом произнес Виталик. — Я рад, что познакомился с тобой. Так и можешь передать им. Если бы не налетела на меня в клубе, наши пути могли разойтись.

И тут только Виталик спохватился, что у девушки мог быть муж, в конце концов, молодой человек, о существовании которого он совершенно не подумал, когда забирал ее пьяную из клуба. Надо как-то этот вопрос прояснить ненавязчиво, причем сейчас же. Но на ум ничего не приходило. Он принялся судорожно вспоминать, было ли кольцо на безымянном пальце правой руки у Оленьки. Кажется, нет. У нее не было никаких украшений, даже серег. Все правильно. Он вспомнил, как обратил внимание на ее уши, когда стягивал блузку с нее, что нет не только побрякушек, за которые все вечно цепляется, но и даже дырок в мочках. А потом бросил рассеянный взгляд на руки — в памяти отложилось, что на девушке ничего не было. Тогда бойфренда Оленьки, если такой все же обнаружится, он задвинет на задворки, с мужем все может оказаться гораздо серьезнее.

— Расскажи, — попросил Виталик ее, — что за несерьезные причины были, из-за которых ты оказалась в таком невменяемом состоянии.

— Невнемяемом? — смешно исковеркала слово Оленька. — Вторая — я поссорилась со своим парнем из-за первой причины. А первая…

Она замялась, даже по телефону чувствовалось, что Оленька сомневается, говорить или не говорить.

«Говори!» — чуть не завопил Виталик, настолько его разбирало любопытство.

Но он театрально выждал паузу, еще надо разобраться, кто из них актер, а потом ласковым голосом произнес «Алле», словно проверял на связи ли девушка.

— Да-да, — встрепенулась Оленька, — я здесь. Мне отказал главреж в главной роли в постановке, потому что я отказалась с ним переспать. А мой парень меня не понял. Спросил, мол, тебе, что жалко было отдаться за роль.

— Вот козел, — вырвалось у Виталика.

— Я им обоим так и сказала — сначала одному, потом другому, — рассмеялась в трубку Оленька, — Первый козел пообещал, что мне до старости не видать главных ролей. Только я не совсем поняла до чьей — до его, так он уже стар, или до моей, так и мне недолго осталось ходить в молодых и перспективных, — и добавила: — Тридцать мне уже. А ни мужа нет, ни известности, чтобы мужчины роились возле меня, и было из кого выбрать. Что-то надо менять в этой жизни. А второй козел накупил выпивки, сказал, что с неудачницами ему не по пути, и бросил в клубе меня одну.

Оленька все говорила и говорила, ей, похоже, надо было выговориться, а Виталик ее внимательно слушал, выводы собираясь сделать потом.

— В детстве я думала — доживу до тридцати и будет у меня машина, свой дом, интересная работа, муж-красавец. Ну, на двадцать процентов с поставленной задачей я справилась на «отлично» — дожила почти без приключений до тридцати.

«Ровесница Танечки, если не врет», — подумал Виталик.

— В какой-то момент поняла, что взрослею, а рядом нет преданного сердца, — грустно сказала Оленька.

Виталику показалось, что девушка всхлипнула на том конце провода.

— Блины стали получаться все лучше и лучше, — продолжила Оленька, справившись с эмоциями, — в людей верилось все меньше и меньше, старые фильмы оказывается гораздо интереснее новых, а по маме и папе скучаешь все сильнее, стоит оказаться только вдали он них, к сердцу принимать стала все ближе и ближе. Не поверишь, шапку даже осенью теперь ношу.

«Наверное, я еще не взрослею», — улыбнулся своим мыслям Виталик.

— Давай, встретимся вечером, — неожиданно предложил он ей.

«Зачем?» — попытался взбунтоваться мозг.

«Зачем-то нужно мне это знакомство, — успокоил сам себя Виталик. — Нутром чувствую, пригодится мне эта девушка».

— Во сколько у вас начинается вечер? — радостно отозвалась Оленька.

— После шести, — отозвался Виталик. — Но мне надо еще добраться до места встречи. Поэтому вы говорите, где, а я уже скажу точное время, когда там буду. Вот бы еще пробки на дорогах учесть.

— Не хочу в клуб…

Виталик даже представил, как надула губы Оленька.

— Куда скажете, туда и пойдем.

Сейчас он был согласен на все, чтобы подружиться с девушкой и быть приглашенным в ее дом. А уж там за разговором он выведает все, что ему хотелось бы узнать.

В кабинет по привычке без стука ввалилась Зинаида Макаровна.

— Я вот чего, — начала она без предисловий.

Виталику пришлось в срочном порядке прервать разговор.

— Как сплетничают старожилы, у хозяев долго не было детей.

Она плюхнулась на кресло для посетителей, всем своим видом показывая, что у нее есть, что поведать начальству.

— Что только старая хозяйка ни делала, к каким шарлатанам не ходила. Говорят, в Тибет ездила в ихние монастыри. Ничего не помогало. А потом понесла, съев, как в сказке, выловленную руками мужа волшебную рыбку.

Виталик вопросительно выгнул бровь.

— Только это неправда, — Зинаида Макаровна понизила голос до шепота, — я сплетен не люблю, но поговаривают, что никто не видел хозяйку беременной. Она сразу легла в какую-то элитную больницу на сохранение и вышла оттуда уже с младенцем на руках. А вот как Георгий, бывший хозяин, жаловался, что всему свое время, и детей надо заводить по молодости и по глупости, не раз слышала. А он, чай, свою жену лет на десять, если не больше, моложе был. Только я тебе ничего не говорила и от каждого слова откажусь.

Она поднялась с кресла, хлопнула себя по бедрам крупными не по-женски ладонями и, больше не сказав ни слова, покинула кабинет.

— А вот это интересная информация, — проговорил ей вслед Виталик.

У него, конечно, связей нет, но есть Людмила Ивановна…

Мысли сразу зароились в голове… Как преподнести той, что нужно поднять старые тридцатилетней выдержки архивные записи, на основании которых выдавались свидетельства о рождении Печкиной Татьяны и Фроловой Ольги. Виталик пока совершенно не представлял, зачем ему это нужно, но чувствовал, что пригодится.

Хотелось бы обойтись без Людмилы Ивановны — уж больно она болтлива. Рассказывает не только тем, кого надо заинтересовать, а всем, с кем вынуждена встречаться, пока идет к намеченной цели, словно нельзя отбрехаться ничего не значащими фразами.

— Итак.

Виталик начертил круг на листке бумаги и поставит внутри него символы «ТП», затем нарисовал еще один — «ОФ».

— Что вас может связывать, девоньки? — произнес он. — Или ничего, просто шутка природы?

Хорошо, если бы природе так удалось забавно пошутить, а если нет? Разлученные в детстве близнецы — Суок и Тутти.

— Кто из вас кто? — спросил вслух Виталик.

С Оленькой они встретились у пруда в летнем кафе с говорящим названием «Плакучая ива». Хозяин сделал вывеску, как в фильме, чтобы заманивать посетителей, первая буква на которой так же мигала или подмигивала, превращая название в «Лакучую».

— Поужинаем? — предложил Виталик. — Я голоден с самого обеда.

Он не лгал и не напрашивался на комплимент: из-за ЧП в швейном цехе ему не удалось пообедать — Нюрка-паучиха прошила себе руку. И если бы не Зинаида Макаровна, у Виталика было бы только два выхода — разборки с трудовой инспекцией или к Нюрке в постель, чтобы та шум не поднимала. Но смотрящая за цехом слишком хорошо знала своих подопечных, да и видеосъемка велась за ними все двадцать четыре часа. Только благодаря этим двум факторам, после двух часов криков и угроз в кабинете у Виталия скандал удалось замять. А Нюрке Зинаида Марковна намекнула, если та будет и дальше заниматься членовредительством, чтобы подставить нового начальника, то она найдет статью, под которую ее можно подвести, чтобы уволить с фабрики без выходного пособия. Заявление о нарушении техники безопасности на производстве Нюрка забрала, но покидая кабинет, пообещала Виталику, что она изыщет другой способ, чтобы подставить его и вне стен фабрики. Так и сказала, мол, ты, милок, теперь ходи и постоянно оглядывайся, не идет ли кто с пером за спиной.