Диамант

— А мы из разных, — язвительно добавил Виталик.

— Да не сердись ты на меня, — снова осклабилась Нюрка, сверкнув золотом во рту. — Кто ж знал. Ни Танька, ни ее мать, ни отец не обижали нас убогих, по-доброму, можно сказать, по-человечески относились к тем, кто откинулся на волю. Работу давали. Уважали мы их и уважаем. Жалко не столько девку, с которой что-то может случиться, сколько нас самих. Кому, в чьи лапы перейдет фабрика, ежели чего? Поэтому и следили за Танькой, чтобы не вляпалась куда.

— Ну да, ну да, — задумчиво покачал головой Виталик.

— Но знаешь, что интересно, — прищурилась Нюрка, — когда появился ты, то троица переключилась со слежки за Танькой на слежку за тобой.

— За мной? — удивился Виталик. — А ты не смогла бы описать, как выглядели те два бугая?

— Обычно, как еще? — пожала плечами Нюрка. — Хочешь, фотки подтяну?

— Хочу, конечно? — обрадовался Виталик. — Сколько?

— Ой, ладно, начальник, — поморщилась женщина. — Свои люди — сочтемся. Ты, главное, Таньку не обижай.

«Меня бы кто не обидел», — хотел добавить Виталик, но промолчал.

У него контингент — лишнего не скажи.

— Будут тебе фотки, — кивнула Нюрка и, грациозно поднявшись, направилась на выход

Вот так жизнь поворачивается: он ее боялся, а она, оказывается, следила, чтобы Танечке ничего плохого он не сделал…

— Почему они переключились на меня? — разговаривал он сам с собой, стоя в «пробке». — Что им от меня надо? Точнее не так — что им надо от некоего Хвостова Виталия Николаевича? У него нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего…

Виталик от неожиданной мысли, произнесенной вслух, чуть не перепутал газ с тормозом и не врезался впереди идущую машину.

— А вдруг узнали что-то обо мне прежнем? — растерялся он. — Но как? Как?

Этого не может быть. Он подчистил все концы. Надо подключать Тамару Павловну — пусть она, использую свои старые связи и многолетний опыт, выясняет, кто такая эта Оленька Фролова и два ее бугая.

Он задумался — его преследовали двое, фото двоих ему прислала Ольга на телефон, о двоих упоминала Нюрка-паучиха. Все время двое. Двое, двое. Совпадение? Ничего путного на ум не приходило и сразу же его мысли переключились на турнир. На сколько столов? С ребаем? Длинным стэком? Надо настаивать с организаторами, чтобы за столами максимум по шесть игроков, в этом случае игра пойдет более агрессивно. И блайнды — а вот здесь минимум тысяча баксов иначе карты начнут скидывать, а так сразу вступят в борьбу за банк. Как же на столе будет лежать уже шесть тысяч баксов, где твоя всего тысяча из них.

Виталик схватился было за телефон, чтобы обсудить эти вопросы с Вадимом, но резкий клаксон сзади заставил его отказаться от задуманного — за светофором пробка практически рассосалась и можно было ехать с нормальной скоростью. Да и на самом деле сосредоточиться надо было на чем-то одном, а не пытаться сразу мчаться за двумя зайцами. Следовало расставить приоритеты. Нужно уметь выбирать. И сейчас его упорства может просто не хватить на несколько направлений. Ольга и два бугая — вот, что важно на данном этапе. С этой загадкой надо разобраться в первую очередь. А турнир подождет.

— Я сильнее, чем думаю, и способен на большее, чем ожидаю! — прокричал Виталик, нажимая на газ…

Отпечатанные на бумаге фотографии Нюрка-паучиха принесла буквально на следующий день. Она стояла по привычке и коридоре, дожидаясь Виталия.

— Знакомы эти морды?

Нюрка не стала заходить в кабинет начальника, а просто протянула ему снимки.

— Я внимательно посмотрю, — кивнул Виталик, забирая фотографии у женщины, — и отчитаюсь.

Та хмыкнула в ответ и, покачивая бедрами, направилась в цех.

— Вот стерва, — прошептал Виталик, глядя ей вслед. — Не будь она бывшей зэчкой… О-ох!

Это он так. На Нюрку-паучиху и в лучшие времена не обратил бы внимания — что поделать, она не в его вкусе. И Танечка с Оленькой прошли бы мимо и не были бы обласканы его взглядом. Ему нравились лишь четыре дамы — две блондинки и две брюнетки, они их любил особенно сильно, когда они были все вместе.

Виталик перетасовал фотографии и стал раскладывать их на своем рабочем столе изображением вниз. Что он хотел на фото увидеть? Знакомые лица? Вряд ли это ему удалось. Не было у него таких знакомых. Он бы вспомнил.

Переворачивая по одной фотографии, Виталик не столько пытался кого-то узнать на снимке, сколько запомнить лица, чтобы в будущем не лопухнуться, как совсем недавно. Мог бы и сам сфотографировать своих преследователей — просто не подумал об этом, а если честно, не до того ему было.

И вдруг — глаза на одном из фото Виталику показались до сумасшествия знакомыми.

— Нет-нет, — покачал он рукой перед лицом, пытаясь вспомнить, при каких обстоятельствах мог он видеть подобный взгляд.

Виталик схватил фото со стола и решительно направился в цех. Но в дверях остановился. Надо попросить Зинаиду Макаровну, чтобы пригласила Нюрку к нему в кабинет для разговора. Не стоит привлекать внимание зэчек к своей персоне.

— Фотография с дефектом, — покачал головой Виталик и протянул снимок Нюрке.

— Ничего подобного, — скривилась та. — Это мужик с дефектом. Ты «След» не смотришь?

— Что? — не понял ее Виталик.

— Да так, ничего, — отмахнулась Нюрка от него. — У кросавчега Андрея Лаврова такие же глаза. Смотришь на него и кажется, что он то ли кривой, то ли косой, а, может, только кажется.

— Точно, — хлопнул себя по лбу Виталик.

Он как наяву увидел этот взгляд, а память услужливо подсунула и время, и место, когда он обратил внимание на эти глаза.

— Спасибо, Анна, — поблагодарил Нюрку Виталик.

— Точно фотки помогли? — спросила она.

— Очень, — кивнул Виталик. — Это называется «вспомнить все».

Он действительно вспомнил все. Как выиграл те деньги. Как отрывался с саквояжем? А эти двое курили в тамбуре. Трое… Девушка была еще с ними. Ему было не до того, чтобы вглядываться в лица. А эти трое, похоже, его запомнили. Запомнили, но не узнали… Не зря Оленька, уверенная, что он ее не вспомнит, не узнает, роется в его вещах, что-то там выискивая. А он вспомнил. Вспомнил этот странный взгляд одного из мужчин. Тогда еще подумал, что глаза у него разные, и по форме, и по цвету. Почему-то успел разглядеть, а главное, запомнил, хотя тамбур был неярко освещен. Нет, наверное, все же ярко, раз ему запомнились глаза мужика.

— Эти двое все время следили и за фабрикой, а потом и за мной? Да? — переспросил Виталик у Нюрки.

— Они самые, — кивнула та. — Одного из них я встречала в театре вместе с копией нашей хозяйки. А вот второй мне не попадался. Думаю, или из обслуги, или просто знакомец.

— Какой из двоих играл на сцене? У которого глаза правильные? — Виталик ткнул пальцем в фото.

— Как раз наоборот, — скривилась Нюрка. — Артист пользуется вниманием со стороны женской аудитории — здоровый, ну в смысле крупный, качок, с нестандартным лицом, притягивающим взгляд. Когда он на сцене, невозможно смотреть на другого артиста или артистку. Кажется, что они ему мешают. Посмотри на него повнимательней…