Диана. Жизнь, любовь, судьба
Шрифт:
У принца Уэльского главную роль стал играть его камердинер Майкл Фосетт. Шеф-повар Уэльсов, Мервин Уичерли, остался с принцессой. Уорф вспоминал: «Мускулистый, жизнерадостный и невероятно остроумный Мервин с искренней симпатией относился к принцессе, и та отвечала ему тем же. Он был не просто человеком, который готовил еду, он стал близким и верным другом Дианы. Однако были и такие, кто хотел разрушить их близость, воспринимая ее как угрозу собственному положению» [349] . Баррел и Фосетт очень ревниво относились к своим работодателям и пытались устранить любого, кто хоть в какой-то степени угрожал их привилегированному положению.
349
Ken Wharfe, Robert Jobson, Diana: Closely Guarded Secret, p. 265.
Сначала
Со времен, когда прапрадед Чарльза, Эдуард VII, наслаждался общением с прабабушкой Камиллы, миссис Кеппел, в Биаррице или на роскошных охотах в загородных имениях своих друзей, пресса заметно изменилась.
И все же Диана тосковала по Чарльзу – ведь на протяжении последних одиннадцати лет он был центром ее жизни. Как бы враждебно и неприязненно он к ней ни относился, Диана не привыкла жить одна, без мужа. Будущее казалось неопределенным, хотя материальных проблем не предвиделось. Диана неожиданно оказалась в вакууме, без предсказуемой общественной жизни, которая ей нравилась, хотя порой и раздражала. Раньше ее существование определялась королевской семьей. Теперь же ей предстояло жить, руководствуясь исключительно собственной интуицией (не самый мудрый образ жизни) и полезными советами Патрика Джефсона.
Диана начала собирать вокруг себя группу преданных друзей и помощников. Верной подругой ей была Кэролайн Бартоломью. Она всегда могла положиться на Лору Грейг (в замужестве Лонсдейл). К сожалению, некоторые члены ее круга – Джулия Сэмюэль, Кейт Мензес и Кэтрин Соме – не выдержали характера Дианы. Она могла внезапно прекратить все отношения из-за истинной или мнимой неверности или предательства. Самой давней ее подругой была Роза Монктон, дочь виконта Монктона из Бренчли, жена журналиста Доминика Лоусона, редактора престижного журнала Spectator. Умная и амбициозная Роза Монктон возглавила компанию «Тиффани». В их отношениях с Дианой были взлеты и падения. Иногда Диане казалось, что Роза использует ее в собственных целях, но женщины всегда мирились. Отношения у них были доверительные: по предложению Дианы мертворожденного ребенка Розы похоронили в саду Кенсингтонского дворца. Позднее Диана стала крестной матерью дочери Лоусонов, Доминики. Она серьезно относилась к своей роли и всегда помогала Доминике, когда та в ней нуждалась.
Кроме Розы, рядом с Дианой до конца ее жизни были две замечательные подруги постарше – леди Аннабел Голдсмит и супруга бразильского посла, Люсия Флеча де Лима. Диана часто изливала душу еще одной зрелой даме, леди Эльзе Баукер.
Леди Аннабел, дочь восьмого маркиза Лондондерри, была замужем за основателем самого стильного лондонского ночного клуба «Аннабел» Марком Бирли. Элегантная, популярная, общительная леди Аннабел была многодетной матерью. От Бирли у нее было два сына и дочь. Затем она вышла замуж за невероятно богатого финансиста сэра Джеймса Голдсмита и родила ему еще двух сыновей и дочь. Леди Голдсмит дружила с Аннабел Эллиот, сестрой Камиллы Паркер-Боулз. В доме Голдсмитов отмечали тот день рождения Камиллы, на котором произошел неприятный разговор с Дианой. Связь Аннабел Голдсмит с Камиллой неким извращенным образом привлекала Диану, как позднее – брак очаровательной дочери Аннабел, Джемаймы, с пакистанцем Имраном Ханом.
Аннабел была ровесницей матери Дианы, Фрэнсис, и хорошо ее знала. Старший ее сын, Руперт Бирли, родился в 1955 году, а младший, Зак Голдсмит, в 1980-м. Вокруг Аннабел постоянно роились племянники, племянницы, собственные и приемные дети. В доме царила теплая, семейная атмосфера, которая так нравилась Диане. Бен Голдсмит был всего на два года старше Уильяма. Отправляясь на воскресные обеды в Ормли, Диана часто брала детей с собой. Когда приезжала одна, чтобы немного отдохнуть и расслабиться, она становилась самой собой – остроумной, веселой и обаятельной. «Да, Диана умела быть веселой, – вспоминает один из гостей леди Аннабел. – Она приезжала на воскресный обед, врывалась в дом, целовала всех слуг, проносилась по комнатам и усаживалась
в гостиной. Она очаровывала всех. Иногда брала с собой мальчиков, и они отправлялись играть в теннис. Бывало, что присылала одного Уильяма – она всегда говорила, что [в Кенсингтонском дворце] Уильям как лев в клетке» [350] .350
Интервью автору (05.05.2004 г.).
Супруга бразильского посла, Люсия Флеча де Лима, была самой близкой подругой Дианы. Посольство на Маунт-стрит стало для принцессы настоящим убежищем. Она часто проводила там выходные. Посол, его жена и дети стали для нее почти что второй семьей. Красивая, стильная, прямая и общительная Люсия была верным и надежным другом. Они поссорились лишь однажды: Люсия высказала Диане что-то нелицеприятное по поводу ее поступков – Диана не сдержалась. В общении с Люсией, Аннабел и другими женщинами в возрасте, которых она любила и уважала, Диана никогда не позволяла проявляться «темной» стороне своей натуры. В числе ее друзей были также Маргерит Литтман и Памела Харлек. С ними она всегда была веселой, обаятельной, свободной. Иногда она разговаривала с Люсией о своем несчастливом браке и о том, какую боль причиняла ей жестокость Чарльза. Диана доверила Люсии хранить копии писем принца Филиппа. Роза Монктон помогала Диане составлять ответы.
Принц Филипп написал Диане после публикации книги Мортона, что этим поступком она разрушила свою жизнь. Диана была в ярости, но понимала, что свекор искренне пытается помочь. Апеллируя к свойственному Диане чувству долга, принц рассказывал о том, что когда они с Елизаветой поженились (очень трогательно, что в письмах Филипп называет себя «Па», а королеву «Ма»), то рассчитывали несколько лет пожить в свое удовольствие. Но после смерти отца королеве пришлось забыть о личной жизни, а ему отказаться от карьеры во имя семьи. Филипп хотел, чтобы Чарльз и Диана жили собственной жизнью, но при этом оставались вместе и исполняли свой долг. Он писал, что не одобряет поведения Чарльза – роман с Камиллой ему не нравился. Он не понимал, как мог его сын предпочесть женщину возраста и внешности Камиллы. Филипп очень трогательно писал о том, что «мы с Ма» обеспокоены сложившейся ситуацией [351] .
351
Интервью автору (16.11.2005 г.).
«Что бы ни говорили люди, она [Диана] отлично ладила с принцем Филиппом, – вспоминала подруга принцессы. – Он был очень мил с ней. Однажды он похлопал ее по плечу и сказал: „Послушайте, юная леди, если вы когда-нибудь соберетесь завести роман, ради всего святого, заводите его в семье, где можно сохранить тайну“. Она была просто ошеломлена такими словами! <…> А в другой раз, когда у нее начались проблемы и возникла перспектива развода, он сказал: „Если будешь плохой девочкой, то потеряешь титул“. А она ответила: „Нет, Па, не потеряю, у меня же есть свой“. Это было очень смешно, и он расхохотался» [352] .
352
Интервью автору (05.05.2004 г.).
«Королева и принц Филипп никогда не были суровы к Диане, как думают многие», – вспоминает один из придворных. Диана продолжала водить мальчиков на чай к бабушке, хотя ей было очень грустно, оттого что она никак не могла найти общий язык с королевой. Один из придворных говорил, что, принимая Диану и мальчиков за чаем, королева была особенно неприветлива, но это была скорее не холодность, а застенчивость и определенная неловкость. Сказывалось и различие в возрасте: представления королевы и Дианы о воспитании детей были полностью противоположны. Однажды в Балморале, когда Уильям был еще маленьким, его няня уехала в отпуск, и о сыне заботилась Диана. Королева страшно удивилась: «Я не понимаю, почему Диана это делает. В доме миллион слуг!»
Принцесса Маргарет сразу же полюбила Диану и всячески старалась помочь ей справиться с королевскими обязанностями. Брак Маргарет тоже был неудачным, поэтому она искренне сочувствовала девушке. Даже после публикации книги Мортона Маргарет не изменила своего отношения к Диане. Она обожала принца Чарльза, но все же говорила ему: «Я не собираюсь от нее отказываться. Диана мне нравится, она мой друг». Когда в августе 1993 года Диана отправила ей в подарок на день рождения шарф от Hermes, Маргарет написала благодарственное письмо, начинавшееся словами: «Дорогая Диана». Дети Сноудона и Маргарет, Дэвид Армстронг-Джонс, виконт Линли, и Сара Армстронг-Джонс, Диану просто обожали.