Диббук с Градоначальницкой

Глава 4 Арест жениха. Начало – убийство в Чубаевке. Просьба мадам Зои. Еще один лунный камень

Глотнув остатки мерзкого, теплого пива, Петренко поневоле подумал, что воспоминания слишком уж затянулись – ждал он уже больше часа. Посетители пивной стали значительно редеть. Но не успел он почувствовать настоящее раздражение, как на входе показался оживленный Володя Сосновский.

– Вовка, прости! – плюхнулся он за стол. – Лариса совещание устроила. Еле отбился, да и то в последний момент.

Лариса Бреус, редактор «Знамени коммунизма», относилась к числу таких же деятельных партийных дам, какой была и Софья Соколовская, первоначально возглавлявшая партию большевиков в Одессе, которая при этом никому на свете не позволила бы именовать себя дамой.

Уже перешагнув 40-летний рубеж, Лариса Бреус сохранила в себе юношеский задор, живость, подвижность, умение быстро реагировать на ситуацию и все схватывать на лету. Сосновскому она чем-то напоминала его самого в юношеские годы. Хоть Володя и был намного моложе, теперь он чувствовал себя столетним стариком, полностью потерявшим вкус и интерес к жизни.

А потому поначалу он был твердо уверен, что не сработается с деятельной редакторшей. И действительно, в первое время между ними происходили бурные стычки, которые живо напомнили Володе годы работы со знаменитым и страшным редактором Хейфецем. Было абсолютно понятно, почему появление такого сотрудника, как бывший редактор «Одесских новостей», Бреус встретила в штыки. Однако очень скоро они стали, как говориться, чувствовать друг друга. А обнаружив не единожды, что мыслят в одном направлении, перестали ссориться – причины для ссор исчезли.

Впрочем, Володю, хоть он и молчал, все еще продолжала утомлять и немного напрягать бурная, неуемная энергия Ларисы Бреус, к которой часто, по его мнению, примешивалась огромная доза юношеского идиотизма, как он, опять же про себя, определил.

– Читал твое творение сегодня утром, – начал Петренко, – скупо, но по существу. Красиво описал про отрезанную голову, но почему-то полностью упустил упоминание о камне.

– Разве о таких вещах пишут? – Сосновский пожал плечами. – Тем более, когда расследование еще не закончено.

– Боюсь, что уже закончено, – вздохнул Петренко, – собственно, это я и собирался тебе сказать.

– Понятно, – нахмурился Сосновский, – значит, взяли парня. Быстро, оперативно работаете. Где?

– В Измаиле. Собирался отправиться вниз по Дунаю.

– Бежал?

– Бежал. Когда узнал про убийство этой Иванько.

– Из газет? – фыркнул Володя. И сам себе ответил: – Из газет, ясно! Об этом убийстве все газеты трубят вот уже два дня подряд!

– Ну да. Так он и сказал. Что прочитал в газете.

– Он грамотный? – удивился Сосновский.

– В том-то и дело, что нет. Сказал, что ему прочитал прораб на их стройке, тот грамотный. Начал вслух читать про убийство… А там и фотография девицы.

– Это «Одесский Маяк» постарался, – снова фыркнул Сосновский. – Дебилы!

– И не говори! – подхватил Петренко. – Редактору «Маяка» уже влетело от моего начальства за такую самодеятельность. Чуть не спугнули.

– Но все-таки вы успели его поймать, – хмыкнул Сосновский. – Ты его уже допрашивал? Что он показал?

– Допрашивал. Сказал, что не видел Светлану больше месяца. И в последнее время у них отношения были так себе. Он подозревал, что в Одессе она с кем-то познакомилась, более серьезным, чем он.

– Познакомилась! – снова хмыкнул Володя.

– Кстати, он был твердо уверен, что Иванько работает посудомойкой в заводской столовой. Думал, нашла себе кого-то из рабочих, одесситов.

– Он был в ее квартире?

– Нет, даже не знал ее одесского адреса. Иванько врала, что живет в общежитии завода в комнате на шесть человек и пригласить его к себе не может. Встречались они в парках, чайных.

– Ты проверял? – взгляд Володи стал острым.

– Да, – кивнул Петренко. – Проверял, конечно. И вот это самый плохой момент во всей истории. Отпечатков пальцев этого парня в квартире Иванько действительно обнаружено не было. Вообще ни одного! А это абсолютно невозможно, если он ее убил. Ты же сам знаешь.

– Потому что это не он, – пожал плечами Сосновский. – Я ведь тебе с самого начала сказал.

– Тогда чего он собирался бежать?

– А ты бы не побежал, если б тебя обложили, как зверя, со всех сторон? – воскликнул Володя. – Он ведь не совсем конченый дурак, он понимал, что рано или поздно на него выйдут и припишут ему это убийство. Бегство – абсолютно нормальная реакция.

– Ну, как знать… – Петренко печально покачал головой и вздохнул: – Начальство давит со всех сторон. Требует закрывать дело скорей.

– А ты потяни. Ты же умеешь это делать, – вскинулся Сосновский.

– Сложно тянуть, когда арестован главный подозреваемый…

– …который точно не убивал жертву, – в тон ему закончил фразу Володя.

– Ладно, – махнул рукой Петренко. – Ты теперь рассказывай.

– Для этого я и пришел. Только, боюсь, тебе эта история очень не понравится, – предупредил сразу Сосновский.

– Это уж мне решать, что понравится, а что нет, – нахмурился Петренко.

– Ну, сам напросился! – Володя улыбнулся. – Только потом не жалуйся. Тогда я начну с самого начала.

– Начинай, чего уж тут… – продолжал хмуриться Петренко, понимая, что такое вступление не означает для него ничего хорошего.

– Начало – это убийство в Чубаевке, – продолжил Сосновский.

– Подожди! – остановил его следователь. – Ты что, хочешь сказать, что убийство в Чубаевке связано с убийством девицы легкого поведения на Молдаванке?

– Именно, – кивнул Володя.

– Но это невозможно! – воскликнул Петренко. – Старик был задушен. Там не было ничего общего, ни одной детали!

Убийство, о котором говорил Володя Сосновский, произошло недели две назад. Случилось все на хуторе Чубаевка, в доме, где сдавались внаем комнаты, это было нечто вроде постоялого двора.

В одной из комнат на втором этаже был найден труп старика, который приехал и поселился накануне, поздним вечером. Он был задушен – но не голыми руками, а шарфом или пеньковой веревкой, которую, судя по следам, в несколько слоев обмотали вокруг шеи. Однако ни веревки, ни шарфа, ни какого-нибудь подходящего куска ткани, с помощью которого можно было совершить убийство, на месте преступления не нашли.