Did that hurt?

Крепко хватаю его за талию, помогая еще быстрее опускаться на меня. Котёнок на грани такого состояния, которое я могу сравнить только с сабспейсом, и так так горда собой...

— Поцелуйте меня. Пожалуйста, умоляю, мисс Стил, умоляю...

— Котёнок, ну когда я тебе отказывала? — о, боже, я влюблена в его ошейник, с ним так удобно! Притягиваю его голову к себе и крепко целую, не выпуская из своего плена.

— Я люблю, я люблю, я так люблю вас, — эта волшебная фраза посылает мурашки по всему телу и, похоже, является предвестником оргазма. Крепко схватившись за спинку стула, Котёнок еще несколько раз опускается на меня, прежде чем страстно поцеловать меня, соскакивая с игрушки и пачкая меня своей жидкостью.

— У тебя две минуты выровнять дыхание. Попробуй только уснуть за это время!

— Да, мэм...

Я укладываю Котёнка на кровать, поясом от своего халата привязав его руки за голову, к изголовью, и мило целую в нос.

— Как ты думаешь, что я сейчас буду делать с тобой?

— Я не знаю, мэм...

— Совсем ничего не представляешь? Как скучно, детка.

— Может быть, фэйсситтинг?..

— Мимо. Я собираюсь использовать то, что принадлежит мне.

Склоняюсь над испуганным Котёнком, ногтями щекочу яички, и совсем невесомо целую его в головку, отчего он закрывает глаза, зажмурившись.

— Ты не хочешь смотреть на это? Котёнок, только попроси, и я завяжу тебе глаза. Хочешь?

— Нет! Пожалуйста, я хочу видеть, пожалуйста!

— Умница, а не сабмиссив. Дорогой Котёнок, если ты кончишь — я запру тебя в клетку на месяц, и каждый день буду повторять экзекуцию с вешалкой. Не забудь про запрет прикосновений. Это понятно?

— Да, Госпожа...

Ничерта ему не понятно, просто он боится уточнить, боясь, чтобы я не передумала.

Боди стандартно расстегивается снизу, и Котёнок следит за каждым моим движением. Мне и смешно наблюдать за его реакциями, и саму чуть ли не трясет от страха, как и от предвкушения.

Уперевшись в мощную грудь, я сажусь на его пульсирующий от желания член, придавив его к животу, и мучительно медленно скольжу на нём. Котёнок кротко вдыхает, не отрывая своих прекрасных глаз от соприкосновения наших тел, а я не могу оторвать своего взгляда от его восторженного лица. Он мечтал об этом не меньше, чем мечтала я. И ему сейчас хуже, чем мне, ведь я могу касаться его, а его руки у него за головой.

— Мисс Стил, пожалуйста...

— Что такое? Что "пожалуйста"? — клитор давит на его головку, и я медленно раскачиваю бедрами, заставляя его закатить глаза от удовольствия.

— Пожалуйста, я долго не смогу...

— Я накажу тебя, Котёнок. Под запрет попадут даже простые прикосновения, как рукопожатия. Так что в твоих интересах контролировать себя... — смотря ему в глаза, я, наконец, опускаюсь на его плоть, немного помогая себе рукой. — Ммм, детка... Как это было в твоих грязных ванильных фантазиях, Котёнок?

— Мисс Стил, не надо...

— Не надо интересоваться, как ты мечтал о том, что в один прекрасный день я оседлаю себя? — откидываюсь немного назад, руками упираясь в его бедра, и медленно подбираю нужный ритм. — Так это было, Котёнок? Так я сжимала тебя в твоих фантазиях?

— Госпожа, сжальтесь...

— Чтобы ты не кончил в меня, да еще и раньше времени, маленькая ты гадость?

— Ммм...

— Я тоже так считаю, детка, — пусть считает это помилованием, но я просто отдаюсь во власть ощущений. Я прекрасно понимаю его, мне тоже так хорошо... Быстро поднимаюсь и опускаюсь, не прекращая раскачивать бедра, и даже не пытаюсь заглушить стоны истинного удовольствия... А если бы он был сверху, поместив свои ладони у моего лица, и жестко бы вбивался в меня, заставляя забыть своё имя...

Не всё сразу, Стил.

— Котёнок, смотри на меня. Смотри, что ты делаешь со мной, — звук соприкосновения наших тел чарует, а ощущения его горячей плоти во мне лишает последнего разума. Мне льстит, что он до боли хочет кончить, со скрипом сводя челюсти от бессилия и страсти, но терпит, позволяя мне получить всё, что я хочу от него. — Ты такой молодец у меня, Котёнок. Я так горжусь тобой.

— Не надо!

— Не надо баловать тебя?

— Не сейчас. Пожалуйста.

— Я хочу и буду тебя баловать, Котёнок, как бы ты не царапался, — чуть меняю свое положение, склоняясь к нему, и сладко целую, пока он слишком уж быстро вдалбливается в меня, но так хорошо задевая сладостную точку внутри меня. Так лучше... — Не останавливайся. Не останавливайся, Котёнок. Да!

— Госпожа...

— Чёрт возьми, да! — это несчастное "да" вылетает из меня как мантра, лишь бы он не прекратил подаваться мне навстречу, только не это... — Не останавливайся, не останавливайся, не остана-а-авливайся, Котёнок!

— Я люблю...

— Пока не любишь! Еще немного, детка! Ты сможешь, — я просто лежу у него на груди, позволяя иметь меня, но не позволяя ему оставить меня без удовольствия, которое всё ближе и ближе...

Эти странные звуки, что вылетают из меня, ничем не лучше его тяжелого дыхания и хриплых стонов, ничем не лучше победного рыка, когда от переизбытка эмоций я кусаю его за подбородок, ничем не лучше моих же слез и безбожного шепота о том, что я люблю его, люблю, люблю...

— Нет, вы не...

— Тсс, детка! — кусаю его еще и за шею, явно оставляя след, и в последний раз сжимаюсь вокруг его толстого члена, наконец-то ощущаю тепло внизу живота и эту дрожь по всему телу.

Я в огне, на краю пропасти, но прежде чем провалиться в нее — развязываю руки Котёнка, и он крепко обнимает меня, позволяя упасть в бездну удовольствия, но показывает, что ни за что не даст мне разбиться.

Я действительно люблю его.

***

Я уснула. Ничего себе, Котёнок должен быть очень горд за себя, что так извел меня.

— Ты почему не спишь? — широко зеваю, обнимая Котёнка за плечи, но он даже не реагирует на мои нежности, спокойно отпивая свой кофе. — Кристиан?

— Не могу уснуть.

— Я тебе мешаю? Не делилась одеялом? — он такой серьезный, но такой забавный, не могу сдержать себя от поцелуя в щеку.

— Нет. Нет, что вы...

— О чем ты думаешь? Поделись. Мы с тобой так и не поговорили, детка. Мне тоже есть, что сказать.