Did that hurt?

Я искренне полагала, что свихнусь. Полгода назад у нас еле хватало денег на чертовы подгузники для сына, он почти полтора месяца спал у нас в коляске, а не в своей кроватке. И я представить не могла, что мне будет так больно, что мы не можем дать Крису лучшее, хоть ему на тот момент требовалась только моя грудь и сон… Мне было в десятки раз больнее, когда я видела, что Кристиан чувствует тоже самое, но еще и винит себя. Мой перепуганный малыш…

***

Flashback.

— Где ты был? — пульт от телевизора с грохотом опускается на журнальный столик, лишь только Грей захлопывает за собой дверь. Спокойнее, Ана.

— Прости, детка. Мне жаль, что я не позвонил тебе, — Кристиан мягко целует меня в макушку, проходя в ванную, и я уже готова простить ему этот вечер, если бы не поразительный запах алкоголя.

— Стоять.

— Малышка, пожалуйста, не начинай…

— Я безмерно злюсь на тебя, Грей. Ты отдыхал, и я уважаю это! Я понимаю, что ты на грани! Но позвонить и сказать, чтобы я не переживала, ума не хватило?!

Обида душит, и именно потому что он не сказал, что он в порядке. Я понимаю, что и работа, и семья ему портят нервы… Но я ведь в такой же ситуации, рука в руку с ним. Я последний месяц не появлялась на работе, у нас появился Крис, но до этого помогала ему во всём…

— Знаешь что? Давай не будем ссориться. У нас всё хорошо. Просто ты чертов придурок, изводящий меня без причины! — от обиды топаю ногой и ухожу в спальню, каким-то чудом не хлопнув дверью. Только разбудить сына не хватало.

Я думала, он заработался. Устал. Грела чертов ужин, расстелила постель, собиралась удовлетворить его перед сном… И всё напрасно.

Пока нет Кристиана, долго разглядываю свое тело в зеркало шкафа, и всё-таки принимаю себя. Растяжек почти нет. Да, поправилась… Но это ненадолго. Я сама кормлю, двух месяцев не прошло. Грудь… грудь выглядит восхитительно, если честно, увеличилась почти на два размера. Я красивая. Но ради такого счастья, как сын, готова пройти всё это снова, потерять всю красоту, лишь бы прижимать комок настоящей любви к груди. И очень хочу этого, но чуть позже.

Через двадцать минут Кристиана еще нет в постели, и я всё-таки выхожу в зал, где, как я и думала, Грей мусолит стакан с виски, тыкая телефон.

— Ты спать не собираешься?

— Собираюсь. Ты принесла мне подушку и плед?

— Нет. Я злюсь, лишь потому что волновалась, Кристиан. Допивай и пойдём спать, дорогой.

— Ты святая?

— Нет, конечно, детка, — присаживаюсь к мужу на колени и крепко обнимаю за шею, поцеловав в ушко.

— Тогда почему ты со мной? Господи, Ана, я такое ничтожество… Нам хватает на одни подгузники и еду. Работа только жрет деньги, но никак не приносит их. Я не подарил тебе ничего на Рождество. Я видел, что у тебя закончилась половина косметики.

— Кристиан…

— Я так виноват перед тобой, перед сыном…

— Это не твоя вина. Это нормально, Кристиан, дорогой. Еще немного, и обязательно всё выровняется.

— Тебе нужен мужчина, а не я…

Вот оно что.

Убираю его нежные руки от себя и встаю в полный рост между его ног, неожиданно схватив за щеки, заставляя его губки вытянуться в трубочку.

— Что ты возомнил о себе, Грей? С каких это пор ты можешь указывать мне, что мне делать, кого любить и как жить?

Кристиан молчит, неожиданно превратившись из самого себя в Котёнка, который так боится, что ему будет больно… И он делает этим очень больно мне.

— Я тебя очень люблю, мой Котёнок. У нас семья. Но иногда тебе тяжело справляться со стрессом, и я понимаю это… — мягко целую его губы, склонившись, и Кристиан стягивает мои пижамные штаны вниз, оставляя меня в майке и простых трусиках. Я чуть тяну его за волосы, оторвавшись от него, и Кристиан глубоко вдыхает мой запах, потеревшись носом в самом нужном месте. — Разденься. Догола. Я буду доказывать тебе, что я люблю тебя, как ты понимаешь это лучше всего.

Это приказ, который Кристиан выполняет беспрекословно. Ему это нравится, моя власть. Мы давно не играли…

— Какой ты красивый у меня, Котёнок. Вставай на колени, упрись в диван руками, — красивый, безумно. Только немного похудел от стресса. Наверное, не обедает…

Гремлю его джинсами, доставая кожаный ремень, и буквально чувствую, как накаляется воздух в комнате. Легкий, пощипывающий шлепок, и Кристиан усмехается, вместе с усмешкой выпуская и свой страх.

Я не думала, что смогу снова… Хотя бы играть в БДСМ, хоть мне и хотелось быть главной. Но чувствовала себя замечательно, и когда Кристиан шлепал меня, или привязывал к постели, когда долго испытывал моё тело, даря незабываемое удовольствие. Я испытываю такую слабость перед ним, когда он душит меня во время секса. Моя жизнь в хватке его рук… Но он не приказывает мне, а ведь мог бы.

— Я тебя очень люблю. Я не разочарована в тебе. Я хочу от тебя дочь, — удары не такие сильные, чтобы причинить нестерпимую боль, но достаточно сильные, чтобы выбить дурь. — Я никогда в жизни не злилась на тебя за отсутствие денег. Я не злилась сегодня за то, что ты выпил. Я злилась лишь из-за того, что ты не сказал, что ты в порядке и приедешь поздно. Я очень переживаю за тебя. Ты у меня самый лучший, и я не вынесу, если с тобой что-то случиться. Ты делаешь для меня, для нашей семьи и так слишком много. Я тебя очень ценю. Своим саморазрушением ты делаешь мне очень больно, Кристиан. Поверь мне и моим словам, что всё будет хорошо. Скоро. Просто добивайся успеха.

Руку немного сводит от этих ударов, и Кристиан довольно сильно напряжен, поэтому я наношу еще несколько ударов и бросаю ремень на пол, показывая, что всё закончено.

Это было не ради возбуждения. Это было отчасти и наказание, отчасти и похвала.

— Как ты? — устраиваю его голову на своих коленях и мягко тяну за волосы. — Котёнок?

— Замерз, — Кристиан слабо улыбается, растирая плечи, и я не выдерживаю этого. Опускаюсь рядом с ним на колени и крепко обнимаю. — Ана…

— Я люблю тебя. Я верю тебе, в тебя. И ты обещал не делать мне больно. Иди в душ и спать, Кристиан.

— Ты будешь каждый день пороть меня?

— Если потребуется. К сожалению, контроль надо мной тебе не помогает, как бы мы не старались... Я жду тебя, — мягко целую мужа в щеку, ощущая солоноватый вкус от слез, которые я не увидела, и оставляю его.

Ему нужно время.

***

— Ты мой красивый мальчик, — оставляю на щеке сына алый след от моей помады, и я не стираю его, рассматривая его через зеркало лифта, пока малыш рассматривает нас.