Did that hurt?

Я всегда обожала шопинг, но сейчас он приносит совсем иное удовольствие, особенно когда я покупаю что-то мальчикам. Всегда вспоминаю первый год после рождения Криса, когда денег у нас просто не было, и испытываю эйфорию от количества вешалок в моих руках и ценниках на них. Несколько сотен долларов за простую футболку для спорта, а я беру таких три… Помимо кучи других футболок и вещей.

Кристиан сходил с ума, чувствуя вину, будто он не может содержать собственную семью. Но это было не так. Да, нам хватало только на необходимое, и я экономила на себе буквально на всём, но никогда не выглядела плохо при муже и никогда не показывала, как мне тяжело. Он и так это знал. Это было серьезное испытание, которое мы выстояли. Бизнес того стоил, ведь сейчас я могу позволить себе купить своим детям всё. У Криса были все игрушки, какие он только желал, когда он подрос, и в его воспоминаниях его детство очень счастливое. Сейчас Крис совсем взрослый. Модник: техника, странная стрижка, первая компания. Но он до сих пор следует каждому совету отца. Моя большая радость.

Кенни был запланированным ребенком, на три с половиной года младше брата.

«Как только у нас появится дом, где будет хотя бы три спальни — у нас появится малыш».

Такой маленький, хлопающий своими огромными глазками, и почти не плачущий по ночам, в отличие от старшего брата. Кенни внешне очень похож на Кристиана, но характером больше похож на меня: мечтатель. Мягкий, но умеющий давать отпор, и он такой же вредный, как и я. И он очень любит технику.

Купер — сорвиголова. Запланированный, конечно, но как девочка, последний ребенок, восемь лет разницы с Крисом, пять с Кенни. Вместо принцессы — пятилетнее чудо с вечно ободранными коленями и занятиями каратэ два раза в неделю, помимо футбола и тенниса.

И я даже боюсь представить, какой же вырастет малышка среди своих братьев. Хоть бы я смогла одевать её в платья. Хотя бы по праздникам!

Может, хоть она будет у меня заниматься музыкой… И балетом, обязательно балетом.

Скучно. Кристиан не примет этот проект.

Хочется спать и ежевичный йогурт.

***

— Мама, а кто такая мачеха? — Купер отрывается от своего суфле, мило улыбаясь мне, и весь стол замирает, ожидая его очередного «шедевра».

— Новая жена отца. А что такое, солнышко? Где ты прочитал это слово?

— Учительница сказала, что у меня красивая мачеха, когда ты забирала меня сегодня. Но ты же моя мама…

Дерьмо.

Кристиан выглядит старше меня из-за седины, которой слишком много. И, учитывая его возраст, у него очень болезненно назревает «кризис среднего возраста». Недавно он снова смотрел мотоциклы, на которые у меня табу после аварии, в которую он попал четыре года назад. Мне плевать, что он выжил только благодаря своему мастерству и реакции, и даже не сильно пострадал, я такого стресса больше не переживу. Своим примером он потянет за собой и Криса, а там и эти двое подрастут. Нет.

— Передай учительнице, что из школы забирает тебя мама, и мама не вылезает из СПА, спортзала и от пластических хирургов, поэтому она так хорошо выглядит. Ваш папа меня балует. Я старше папы, как Кенни старше тебя, Купер, — это не совсем так, потому что с лицом я не делала ничего, но лучше я буду отрицательным героем в этой истории, а не Кристиан.

— Ты такая старая… но ты красивая!

Маленький же ты…

— Купер!!! — мальчики кричат в один голос на младшего, и малыш смотрит на меня испуганно-грустными глазами, всем своим видом показывая, что не понимает, что сделал не так. Мне его даже жаль…

— Немедленно извинись перед мамой, молодой человек.

— Но, пап! Я же…

— Немедленно!

— Не кричи на него. Он не понял, что сделал не так, Кристиан. Всё хорошо, дорогой. Кушай, а позже мы поговорим, — надувшись, сын возвращается к еде, от злости непонимая громко клацая вилкой. Он у меня прелестный… маленький говнюк.

Я очень переживала о своей внешности, очень боялась, что я стану неприятной для Кристиана, особенно после рождения Кенни. Меня разнесло на тридцать килограмм, которые я никак не могла сбросить… Однажды Кристиан застукал меня в ванной, с очередным приступом начинающейся булимии, и с того дня лично контролировал моё питание. Унизительно, обидно и очень действенно. И очень мило, на самом деле, когда муж звонит с работы каждые два часа и говорит, какой контейнер съесть. Кристиан сам готовил для меня, когда я пообещала, что не подойду больше к туалету «добровольно».

Конечно, он делал это и для себя, но больше для меня, всё-таки. Моя самооценка была на нуле, я бесилась, я ревновала его к каждой сотруднице, которой он просто мог кивнуть, а секс напоминал пытку в сауне — под одеялом и без света.

Два раза в неделю ходил со мной в бассейн, в который сам и записал, заставил меня оставить мальчишек в дневном саду, и заставлял таскаться с ним на фитнес по воскресеньям. Тренерши флиртовали с ним, чертовы сучки, и шутили обо мне… И я ненавидела фитнес-клуб ровно до тех пор, пока со мной не стал заигрывать очень симпатичный тренер. Постоянно хвалил и помогал, однажды даже осмелился пригласить на свидание. Господи, как же Грей верещал, не сдерживая ревности, а я просто улыбалась от счастья, смотря на мужа в ярости. Его. Только его.

Купер не обошелся мне «малой кровью». Он был большим, тяжелым и немного переношенным, хотя, с ним я поправилась всего на восемь килограмм, которые быстро ушли. Кожа на животе не восстановилась, совсем, как и мышцам не помогали упражнения Кегеля. И вместе с вагинопластикой пришлось делать подтяжку живота… И об операциях я не жалею ни капли. Живот потрясающий, позволяющий мне носить любые вещи, и ощущения во время секса настолько хороши, будто и не было троих детей, Кристиан в восторге, как и я. До сих пор иногда мне требуется время, чтобы привыкнуть к Грею во мне, и его это чертовски заводит. И льстит, я думаю.

— Ты хорошо себя чувствуешь, Анастейша? Проводить тебя в комнату? — Кристиан нагло улыбается, заметив мои скрещенные ноги под столом, и я киваю. — Мама плохо чувствует себя. Вы убираете со стола, очередь Кенни мыть посуду. И не деритесь! — отец семейства шипит на сыновей, и все кивают, как один. И ведь все знаем, что это ложь…

Некоторые домашние дела мы заставляем мальчишек делать самим, потому что это наверняка пригодиться им в жизни. Они должны уметь мыть посуду, пришивать пуговицы к рубашкам и готовить элементарные блюда, которым я обучаю их по выходным. У них впереди колледж, они должны знать, что делать со стиральной машинкой и как стирать пыль с полок. Все трое астматики, чёрт возьми, им это жизненно необходимо.

— Всё же, как ты чувствуешь себя?

— Возбужденно, но устало. Любвеобильное бревно, — закрываю дверь в спальню, и Кристиан хищно улыбается, подбираясь ко мне. — Оно того не стоит, мистер Грей.

— Я не заслужил десерта, Ана?

— Мальчишки не дадут. Так что укладывай меня и иди выполнять обещания.

— Только попробуй уснуть раньше меня, — Кристиан бубнит, чмокнув меня в лоб, и помогает сначала переодеться, а потом осторожно укладывает в постель, даже взбив подушечку. — Наверное, это мне нравилось больше всего, твоя забота в обыденных вещах. Помочь одеться или поправить подушку…

— Действительно, со сломанной рукой и переломанными ребрами ты бы и сам справлялся.

— Ты даже мыла меня.

— Потому что я люблю тебя. Ты мой муж. И я дважды клялась перед Богом и Элвисом, что буду беречь тебя. Иди сюда, — хлопаю по кровати рядом с собой, и Кристиан ложится рядом, обнимая меня.

— Может, дело лишь в том, что Домина должна заботиться о своем зверьке?

— Удивительно, как этот огромный, жуткий лев до сих пор не съел свою крохотную дрессировщицу. Хочешь поиграть? Особые пожелания?