Дикарь. Любовь вопреки

Всего мгновение спортсмен оценивает ситуацию, затем молниеносно подлетает к нам и с диким рычанием отрывает от меня Ушакова.

Он хватает его за шкирку, тащит на улицу, не забыв захлопнуть за собой дверь подъезда.

Я в это время продолжаю вжиматься в стену, мечтая срастись с ней навсегда. Но разум подталкивает к активным действиям, напоминая, что снаружи происходит что-то очень страшное. Надо немедленно остановить это!

На ватных ногах ковыляю к выходу, дрожащими пальцами ищу кнопку домофона. И как только нажимаю на неё, дверь тут же распахивается. Снова вижу перед собой Вагнера. Он тяжело дышит, глаза такие же страшные, кулаки сжаты, а на костяшках сбита кожа.

— Что ты с ним сделал? — спрашиваю одними губами, отшатываясь от парня.

— Ничего из того, что хотелось бы, — цедит с бешенством. — Жить будет.

Эта информация заставляет меня выдохнуть, но моя психика даёт сбой. Жалобно всхлипываю и делаю то, что никогда ранее не делала — впервые в жизни теряю сознание.

Глава 20

Сознание потихоньку возвращается ко мне, когда чувствую мягкое прикосновение теплой шершавой ладони к щеке.

Ощущения непривычные, но приятные. Слабо улыбаюсь, мурлычу и льну ближе к этой ласке. Воспринимаю всё как необычный сон. Просыпаться совсем не хочется.

— Веснушка, — слышу хриплый голос. — Пора открывать глазки.

До меня вдруг доходит, что это всё вовсе не иллюзия, а позорная реальность, где я с блаженным видом трусь о руку Вагнера!

Резко распахиваю веки и обвожу взглядом окружающее меня пространство.

Я на переднем сиденье автомобиля. Рядом мажор, а за окном совершенно незнакомая локация.

— Ушаков! — испугано выдыхаю.

Вспоминаю всё, что было до моей отключки, и выпрямляюсь струной.

— Забудь об этом уроде, — мрачнеет Вагнер. — Больше ты его не увидишь.

— Ты сказал, что с ним всё в порядке!

— Я такого не говорил.

— «Жить будет» — это твои слова!

— «Жить будет» и «в порядке» — принципиально разные понятия.

— Пожалуйста, хватит меня путать.

Сжимаю виски пальцами, чувствуя пульсирующую головную боль. Воспоминания диким потоком заполоняют сознание, в горле начинает першить от пережитого страха. Морщусь. Сейчас не до истерик! В данный момент нужно думать о последствиях.

А они неизбежны. Ведь Ушаков побежит жаловаться своим влиятельным дружкам, и у спортсмена будут проблемы. Надо что-то делать!

— Слушай, — руки парня ложатся на мои запястья, когда я начинаю задыхаться от переполняющих эмоций. — Забей на него. Ясно?

— Он же связан с криминальными типами, — бормочу испугано. — Они такое не спускают. Ты не понимаешь!

— Это ты не понимаешь, — в голосе сквозит металл. — Никто за него впрягаться не будет. Я всё утряс. Повторяю: забудь об этом придурке.

Смотрю в чёрную глубину холодных глаз и нервно сглатываю. Сейчас я впервые задумываюсь о том, что совершенно ничего не знаю о Вагнере. А от того, что он с лёгкостью замял конфликт с братками моего района, бегут колючие мурашки по позвоночнику.

Но я напоминаю себе о том, что Данис спас меня от Ушакова. Если бы не он, я не знаю, что бы сейчас со мной было.

— Я хочу домой, — выдавливаю пересохшими губами.

На мои слова спортсмен хмурится и трёт переносицу.

— Нет, — качает головой. — Одну я тебя не оставлю. До приезда предков побудешь у меня.

— Ничего подобного!

Резко поворачиваюсь к двери, остервенело дергаю ручку, но тщетно.

— Веснушка, время — час ночи, — его голос звучит устало. — Мы сейчас возле моего дома. Ключи и деньги я у тебя конфисковал. Так что в любом случае придётся согласиться.

— Ты забрал мои вещи?! — начинаю шарить по карманам.

— Завтра верну. А сейчас ты пойдёшь со мной.

Во мне начинает просыпаться злость. И на фоне этого я вспоминаю причину, по которой ушла из клуба.

— Марину свою с собой зови! — бросаю в сердцах. — Она-то с радостью побежит!

— Причём здесь Марина? — непонимающе хмурится.

— При том! Я в курсе, чем вы занимались, когда ты «на пару минут» отошёл!

— И чем же?

— Целовались! Вот чем!

Скрещиваю руки на груди и отворачиваюсь к окну. А потом слышу, как Вагнер начинает смеяться.

Никак не комментирую это, лишь кусаю губу от внезапно накатившей обиды.

— Не знаю, с чего ты это взяла. Но целовать бывшую я бы точно не стал…

Ну конечно. Закатываю глаза.

— …Не веришь?

— Мне плевать.

— Не плевать, — довольно тянет мажор. — Тебя это задевает.

— Вообще ни разу.

— Маринка бросила меня после того, как я проиграл на местных городских соревах. Сказала, что ей не нужен неудачник, помахала ручкой и в тот же день затусила с парнем, который надрал мне зад…

Поворачиваю голову к Вагнеру. Он улыбается, во взгляде нет и тени грусти.

— …Я тогда не сильно расстроился. И выводы сделал. Поэтому зря ты мне не веришь. Прошлое осталось в прошлом. И я не из тех, кто будет изворачиваться и врать. Всегда говорю как есть.

— Зачем ты мне это рассказываешь? Даже если я поверю в твою историю, то всё равно не пойду к тебе домой.

— Пойдёшь, — скучающе заявляет. — Либо сама, либо на моём плече. Выбирай.

— Тронешь меня — заору так громко, что весь дом услышит.

— Валяй.

Выбирается из салона и стремительно обходит машину. Открывает дверь с моей стороны.

Мы несколько секунд смотрим друг на друга, затем Вагнер наклоняется, чтобы воплотить своё обещание в жизнь.

— Стой! — испугано выставляю руки. — Может, отвезёшь меня домой? Ну пожалуйста!

— Завтра отвезу. Сейчас я капец как хочу спать. Пошли.

Аккуратно вытягивает за локоть из машины.

— Я тоже хочу спать. У себя дома!

— У меня куча комнат, выбирай любую. Обещаю, с моей стороны не будет никаких подкатов.

С трудом верится в это. Но какие у меня остаются варианты?

Окидываю взглядом элитный двор, освещённый по периметру круглыми фонариками.

А ведь я даже не знаю, где нахожусь. Но почему-то от этого понимания страшно не становится.

Как бы ни бесил меня Вагнер, но рядом с ним я чувствую себя в безопасности. Интуиция подсказывает, что он меня не обидит, наоборот — защитит от любого, кто решит причинить вред.