Дикарь. Любовь вопреки

— Черт! — хмурится ещё больше, растеряно потирая шею. — Как так-то, блин? Походу, последний раз сыпанул много.

Не успеваю ничего ответить, как Вагнер хватается сковороду за ручку и отправляет всё её содержимое в мусорное ведро. Затем идёт к холодильнику, достаёт оттуда новые продукты для омлета — делает это резко, с раздражением. Чувствую, как спортсмен начинает злиться.

— Данис, — останавливаю его, чуть коснувшись плеча, — давай я займусь этим.

Фокусирует на мне взгляд и сразу меняется в лице. Заметно расслабляется. Позволяет забрать из его рук продукты.

Ставлю их на стол и приступаю к готовке. Но мне сложно сосредоточиться, потому что парень неотрывно смотрит на меня, ужасно смущая.

— Тебе необязательно контролировать процесс, — не выдерживаю, спустя какое-то время. — Я знаю, что делаю.

— Я не контролирую. Просто нравится смотреть на тебя.

— Меня это нервирует, — честно признаюсь.

Навожу порядок на поверхности стола. Проверяю готовность омлета и отключаю конфорку. Поворачиваюсь к Вагнеру, чтобы сообщить о готовности завтрака, но не успеваю даже слова сказать.

Сильные руки подхватывают меня за талию и усаживают на разделочный стол. Сам спортсмен нависает надо мной.

Непонимающе вскидываю голову, встречаясь с чёрными омутами.

— Я знаю один способ, который поможет тебе воспринимать меня и моё внимание без нервяков.

Боюсь даже представить, что это за способ. Порывисто вскидываю руки и упираюсь ладонями в твёрдую грудь.

— Таких способов не существует, — мотаю головой.

— Не бойся, — ухмыляется, — ничего криминального.

— Ну конечно…

— Серьезно, — опирается руками на столешницу с обеих сторон от меня.

— Давай попробуем. Закрой глаза.

Глава 26

— Я не буду этого делать, — заявляю безапелляционно.

— Веснушка, ты постоянно находишься в состоянии напряжения. Особенно рядом со мной. Это надо исправлять.

— Каким образом?

— Закрой глаза и узнаешь.

Сверлю его хмурым недоверчивым взглядом.

С одной стороны, мне интересно, что задумал Вагнер, с другой — меня гложут сомнения.

— Предупреждаю. Если мне это не понравится…

— Понравится, — в голосе абсолютная уверенность. — Давай. Закрывай глаза.

Ещё несколько мгновений я продолжаю подозрительно смотреть на парня. Затем тяжело вздыхаю и огромным усилием заставляю себя прикрыть веки.

Мои руки продолжают упираться в литую грудь спортсмена. Но это длится недолго.

Чувствую, как широкие ладони осторожно берут запястья и тянут вверх. Первая реакция — одернуть назад, но сдерживаюсь. Жду, что будет дальше.

— Расслабься, — слышу хриплый голос. — Доверься мне.

Пальцы касаются гладковыбритых щёк, и я совсем перестаю понимать происходящее.

— Зачем?..

— Это поможет тебе привыкнуть ко мне.

Он накрывает мои ладони своими, прижимает их плотнее к лицу, заставляя почувствовать тепло его кожи.

Ощущения обостряются. Я глубоко вдыхаю, чувствуя, как безумное волнение растекается по всему телу.

— Хочу открыть глаза.

— Нет, — категорично. — Тогда весь смысл потеряется.

— Какой смысл? Почему я не могу смотреть?

— Потому что зрение притупляет тактильное восприятие. Сейчас твой мозг сосредоточен на прикосновениях ко мне. Не мешай ему.

Вагнер ведёт одну мою ладонь по своей щеке. Это так странно. Не видеть, но чувствовать. Неосознанно поддаюсь вперёд, расслаблюсь.

— А теперь сама, — убирает свои руки, давая моим полную свободу действий.

В первые секунды не могу решиться. Я до сих пор не понимаю, зачем всё это. Но внутри появляется азарт. Хочется сыграть по правилам Даниса и узнать, что будет в итоге.

Дрогнувшими пальцами провожу по линии скул и замираю. Потому что это поднимает во мне бурю эмоций. Пульс моментально ускоряется. Закусываю губу.

— Смелее, — шепчет хрипло.

Осторожно двигаюсь вверх. Касаюсь бровей, очерчиваю их контур. Подушечка задевает гладкий шрам, и я болезненно выдыхаю. На ощупь он кажется больше. Страшнее.

Мягко глажу его. Ведь сама не понаслышке знаю, что шрамы — это всегда пережитая боль. Боль, которая остаётся меткой на теле на всю оставшуюся жизнь.

— Ты сейчас думаешь не о том, Веснушка, — получаю строгий выговор. — Прекращай это.

Слабо киваю. Двигаюсь дальше, скольжу по векам, которые Вагнер прикрывает. Задеваю жёсткие ресницы. Они щекочут кончики пальцев. Улыбаюсь.

Смелею и спускаюсь к носу. Нахожу там горбинку, но стараюсь прикасаться к ней осторожно. Хмурюсь.

— Почему ты начал драться? — спрашиваю, искренне недоумевая. — Это же больно.

— Это для тебя больно. А для меня выброс адреналина. Но ты не отвлекайся, — усмехается. — Продолжай.

Он не просто так усмехается. Ведь на его лице осталась лишь одна не изученная мной область. Зона подбородка и… губ.

Решаю, что лучше всё же начать с подбородка. Пробегаюсь пальцами по мощному выдающемуся контуру. Кожа в этом месте особенно грубая. Плотная на ощупь. Не могу удержаться. Провожу всей ладонью. Ощущения приятные.

— Я думаю, достаточно, — выдыхаю взволновано.

— Не достаточно. Доводи дело до конца.

Снова закусываю губу. Руки начинают дрожать. Но я всё же касаюсь четко очерченной линии губ.

От этого кровь в венах ускоряет бег. Ошпаривает мои щёки, заставляет чувствовать жар.

Внезапно губы под моими пальцами растягиваются в улыбке. Я почему-то тоже не сдерживаюсь и улыбаюсь. Всё это так странно…

— Веснушка, посмотри на меня.

Делаю глубокий вдох и послушно распахиваю веки. Лицо парня сейчас в нескольких сантиметрах от моего. Тёмные глаза горят. Опаляют жарким огнём.

Взглядом пробегаю тот путь, который совершили мои ладони. Приходит осознание, что я теперь знаю каждый изгиб и каждую неровность на лице Даниса. Спортсмен уже не кажется мне чужим незнакомцем. Его образ навсегда отпечатался на кончиках моих пальцев.