Дикарка для волка

Выскочила из барака на улицу и, всхлипнув, понеслась в сторону поселения. Произошедшее не вызывало ничего, кроме отвращения, а ещё я насквозь пропахла Марком. Обострившееся обоняние выхватывало чужие мужские ноты — до тошноты противно.

По деревне оборотней я пронеслась не прячась. Быстро пересчитала ступеньки крыльца дома Михея и ввалилась в гостиную. Пусто. Из кухни доносился голосок Лоу и задорный смех Ульяны.

Прижавшись спиной к двери, давилась слезами. Надо успокоиться.

— О, ты уже вернулась, — учительница вышла в гостиную. — Я решила покормить девочку. Там суп был. Свежий, вроде, — она говорила быстро. — Ты ведь не про… тив… — осеклась, глядя на меня. — Боги, что случилось?! — подошла, втянула ноздрями воздух.

— Ничего, — я стянула с себя куртку, стараясь унять дрожь в теле.

— Ничего?! — глаза училки округлились. — Да ты вся пропахла сексом, дорогая, — принюхалась. — И волком. Это что, младший брат вожака? — она сощурилась. — Вот так, значит?! Оставила меня с ребёнком, а сама… — захлебнулась словами. — Не знаю, как у вас — дикарей, а у нас — оборотней, по койкам прыгать не принято, когда свой мужик есть.

Она была возмущена до предела.

Господи, у меня и так проблем выше крыши! Не хватало ещё, чтобы Ульяна рассказала кому-то свою версию моей встречи с Марком. Ну почему все в Левенросе делают выводы прежде, чем я что-то успеваю объяснить?! Даже новенькая…

— Ты всё не так поняла, — я уже не плакала — рыдала.

— А что тут понимать?! — возмутилась учительница, схватившись за шубку на вешалке. — Давай сюда документ, — потрясла протянутой рукой. — Так я и знала, — нахмурилась, глядя на отсутствие подписи. — Без твоей помощи обойдусь. Спасибо.

Грозова ушла, а я побрела к дивану. Упав лицом в маленькие подушки, постаралась задавить истерику.

— Мамочка, ты чего? — между лопаток обожгло прикосновением детской ладошки.

— Всё нормально, мелочь, — уселась, растирая слёзы по лицу. — На улице ветром глаза надуло.

— Ты плачешь, потому что папа заболел? — Лоу свела брови и с сочувствием посмотрела на меня. — Он сильный. Не волнуйся так.

Я сгребла её в охапку и крепко обняла. Сама ведь за отца переживает и ещё меня успокоить пытается. К ней нельзя остаться равнодушной — золотой ребёнок.

— Поиграешь, пока я схожу в душ? — задала вопрос, мечтая смыть с себя запах Марка. — Потом почитаю тебе сказку.

Лоу кивнула в моих объятиях, и входная дверь с грохотом открылась. Войдите, не заперто… На пороге стоял Михей. Злой, как три стаи голодных оборотней. Ноздри волка раздувались — он нюхал. Не успела я в душ…

— Пап? — девочка с удивлением посмотрела на отца.

— Иди к себе, Лоу. Нам с мамой нужно поговорить, — голос Михея звучал тихо, но очень убедительно.

— Па-а-ап, — затянула, крепче прильнув ко мне.

— И-ди, — повторил с нажимом.

Вздохнув, малышка чмокнула меня в щёку, собрала эльфийскую игру и нехотя пошла к себе.

Всё это время я каменной статуей сидела на диване с прямой спиной и дрожащими внутренностями, а латинос буровил меня крайне недобрым взглядом. Дверь спальни девочки хлопнула, волк сделал шаг ко мне. Ещё один. У меня сердце превратилось в скачущую горошину.

— Михей…

— Встань, — скомандовал.

Подорвалась на ноги, хоть и не чувствовала их.

— Ты пахнешь… — узкие губы оборотня скривились. Я видела только их, остальное плыло в тумане. — Ты… Я сказал тебе не ходить к нему! — заорал и побледнел.

Пошатнувшись, Михей едва устоял. Схватился за стену, захрипел. Я отмерла и закрутилась вокруг волка:

— Плохо? Вот чёрт… Присядь, давай, — помогла ему устроиться на диване. — Как ты?

Латинос не ответил. Чёрную бездну его глаз заволокла муть — мне стало совсем страшно. Я хлопала оборотня по щекам, пытаясь привести в кондицию, но ничего не получалось.

Акура нужна!

Но не оставлять же Михея в таком состоянии одного?!

Я металась рядом с моим вожаком, совершенно не понимая, что делать. Боль, страх потерять его, чувство вины — всё это начисто лишило меня шанса быть логичной.

Михей безвольно опрокинул голову на спинку дивана.

Господь бог! Прижала пальцы к жилке на его шее — слабый, но пульс был.

Рванула к порогу и заорала в открытую дверь:

— Помогите!

Надежда, что кто-то услышит мой вопль — единственное, что у меня осталось. Остальное умерло в муках от страха за жизнь вожака.

Глава 31

После приступа я пришёл в себя и пожалел. Рокси запаниковала… Теперь вся стая собралась у моего дома, с беспокойством обсуждая тысячу и один вариант того, что произошло с их вожаком. Кто-то из оборотней услышал крики Роксаны и сбегал за старой костью. Теперь шаманка сидела за столом в моей гостиной, потягивая заваренную траву из кружки, и ждала, когда я приму решение.

Посмотрел в окно на толпу за оградой, задёрнул штору и повернулся к Роксане.

Она стояла с Лоу на руках и смотрела на меня стеклянными глазами. Выпороть её надо — теперь волки в курсе моих проблем со здоровьем, и жалко — перепугалась, бедная. Дочь тоже в шоке — прибежала на вопли мамы, увидела отца в отключке… Ситуация.

— Иди, Михей, поговори с ними, — Акура кивнула на дверь. — Оборотни нервничают.

— Я тоже! Не поверишь, — рыкнул на старую кость.

Но делать нечего — надо. Выдохнув, дёрнул дверь и вышел на крыльцо. Пересёк двор, вышел за ворота и запрыгнул на сваленные у забора брёвна. Гул прекратился, волки вцепились в меня взглядами, полными надежд на лучшее. Увы…

— Стая! — гаркнул, отрезая последние отголоски сплетен. — В это полнолуние вместо охоты мы устроим праздник! — в унисон мне дребезжали сосны.

— Что с тобой, вожак?! — старик Хорхэ стоял совсем рядом с импровизированным помостом, на котором я забрался.

Даже он пришёл… А ведь еле ноги волочит.

— Я болен, — признался после минутного молчания.

Стая загудела.

Впервые в жизни от меня ни хера не зависело. Я не мог остаться с волками, с семьёй. И обеспечить им надёжное завтра тоже не мог. Открыл рот, чтобы публично расписаться в собственном бессилии, но увидел Марка. Так и застыл с отвисшей челюстью. Младший стоял в толпе, скрестив руки на груди, и смотрел на меня. Сучёнок мелкий… Снова клинило.

Я проводил Келли к новому дому, распорядился выставить охрану — глаз с неё не спускать ни днём, ни ночью, и почуял… Запах Марка — это была чистая похоть. Ноги сами двинулись вперёд, и чем ближе я подходил к собственному дому, тем хуже мне становилось. Начало приступа смешалось с душевной болью. Вошёл в гостиную и понял, что моя женщина пахнет моим братом. Мгновенно забыл обо всём — беременная бывшая перестала существовать, а собственная смерть показалась пустяком. В центре моей личной вселенной произошёл взрыв губительной силы, который уничтожил всё, кроме ярости и боли…