Дикарка
Шрифт:
Мэйбл уже заждалась его где-то там, на небесах, и Чарли-младший, который родился мертвым в сороковые годы, и мама, и отец, словом, его давно ждет их старый клан.
«Конец рода».
Некому стало носить имя Лима, нет у него наследников – некому наследовать ни фамилию, ни семейную ферму, как когда-то унаследовал ее сам Чарли от своего отца, а тот – от деда, а тот…
Чарли застыл на месте, услышав на улице резкий звук.
Как будто хлопнула дверца машины…
И другая.
Нахмурившись, он выпрямился, отставил вилы и направился к двери хлева, которую закрыл, чтобы
Может, это приехал кто-то из внуков, которого занесло с востока, и он решил преподнести деду сюрприз?
Ну, это вряд ли, особенно в такой ранний час. Девочки никогда не любили вставать рано, а внучата, благослови их Господь, были еще ленивее.
Может быть, вдова Сьюзен Уиллис, которая живет у подножия холма, принесла ему пирожных к кофе? А может быть, это старый Арти Джонс пришел перекинуться в картишки? Но Джонс не показывался у него уже несколько месяцев.
Чарли открыл дверь и всмотрелся в туман. Скотный двор был пуст.
– Кто здесь? – крикнул он и нахмурился, не увидев никакой другой машины, кроме своего видавшего виды потрепанного старого зеленого пикапа, припаркованного у заднего крыльца.
В ответ пикап громко чихнул, не желая заводиться, затем мотор все же взревел, взнузданный чьей-то умелой рукой.
– Какого черта?
Чарли в изумлении смотрел, как его пикап быстро уезжает по дорожке к шоссе, ведущему в город.
– Как ты догадался, что ключи вставлены в гнездо зажигания? – спросила Лия, пораженная той легкостью, с которой удалось похищение пикапа.
– Не знаю, – чистосердечно признался Марко, стараясь перекричать тарахтящий двигатель и сворачивая на наезженную колею.
– Как же мы тогда собирались украсть автомобиль? Марко пожал плечами:
– Я бы его все равно завел.
– Ты бы завел его ручкой?
Марко не стал отвечать на вопрос, вместо этого он решил сам кое о чем спросить Лию.
– Почему ты не стала звать на помощь, когда на пороге хлева появился старик?
Лия и сама не понимала, почему не сделала этого. Стоило ей увидеть старика на пороге хлева, как она в долю секунды поняла, что это ее шанс на спасение.
Спасение от Марко.
Она же хотела этого, не правда ли?
Ведь он ее враг, не так ли?
Его разговоры о том, что он хочет ее спасти, не более чем очередная ложь. Почему он вдруг начал говорить правду, после того как все время, пока любил ее, беспрестанно лгал…
По крайней мере ей казалось, что он любил ее…
Хотя, возможно, и это было ложью.
– Лия!
– Что? – резко ответила она, раздраженная его шпильками.
– Почему ты не закричала?
– Потому что решила, что если я закричу, ты застрелишь старика. Да и меня тоже, – добавила она для пущей правдоподобности.
Наступило молчание. Лия украдкой взглянула на Марко – он смотрел вперед, сквозь ветровое стекло. Помолчав еще немного, он спросил:
– Ты и в самом деле думаешь, что я застрелил
бы его?– Да, – солгала она.
– И тебя?
– А разве нет? – Она внимательно посмотрела на него.
Он нахмурился, затем нервно оглянулся назад, явно чем-то отвлекшись.
– Ты разглядела знак?
– Какой знак?
– Мы только что проехали знак у поворота. Его заслоняли ветки, и я не смог как следует разглядеть. Лия тоже оглянулась.
– Ой, нет, я тоже не разглядела. «Я была слишком занята мыслями о том, смог бы ты застрелить меня или нет».
– Черт! Там впереди развилка, а мне надо точно знать, куда ехать. Нам надо держать на северо-запад.
– Почему именно на северо-запад?
– А почему бы и нет? – Марко резко вывернул руль направо, дорога стала намного лучше. – Эта дорога должна привести нас в город.
– В какой город?
– В ближайший город, – сказал он, словно удивляясь ее непонятливости. – Нам надо попасть в ближайший город.
– Зачем?
– Бензобак почти пуст. Еще вопросы есть?
– Тебя это волнует?
– По правде сказать, да.
– Это почему?
Лия заметила, как у него заходили желваки, и мысленно улыбнулась. Почему ей доставляет такое удовольствие мучить его?
Как вообще может что-то в нем доставлять ей удовольствие после всего того, что он ей сделал?
На какой-то краткий момент ей даже доставила удовольствие утренняя езда по туманной сельской местности.
Как такое может быть? Ведь по идее, она сейчас должна быть просто в панике от ужаса.
Она же не верит ни единому его слову, так? Что он плетет? Спаситель, видите ли, хочет избавить ее от темного злодея Виктора Кэвала.
Если честно, то она не купилась на эту дохлую муху, ведь правда?
Конечно, нет.
Если бы он был на ее стороне, то не стал бы так по-варварски с ней обращаться. Не стал бы наставлять на нее пистолет, не стал бы похищать…
Или стал бы?
Он решил, что сможет заставить ее идти с собой только под угрозой силы.
Он уверен на сто процентов, что прав. Она бы ни за что не пошла с ним добровольно.
Хотя…
Ведь было такое время, когда она по одному только его знаку, не говоря уже о просьбе, не задумываясь пошла бы за ним на край света.
Но тогда он не позвал ее на край света.
Было время, когда она умирала от страха при одной мысли, что когда-нибудь им придется сказать друг другу «прощай». Хотя никто из них никогда не говорил о расставании, они не считали его неизбежным.
Она знала, что рано или поздно Марко покинет дом Виктора Кэвала, и шестое чувство подсказывало ей, что он не позовет ее с собой.
Да, Лия никогда не тешила себя надеждой, что их отношения продлятся долго. Даже когда, разморенные любовью, они лежали обнаженные в объятиях друг друга и фантазировали о том, что когда-нибудь уплывут на какой-нибудь райский остров, где их не будут терзать проблемы реального мира.
Вот и исполнилось их желание, правда, в страшно уродливой форме, – они едут из реального мира в какое-то Зазеркалье, все дальше и дальше от мира нормальных людей.
Но ехали они не в рай. Отнюдь не в рай.