Дикая лошадь под печкой

— Нет, — сказала Катенька, — больше ты сейчас не получишь, маленькая моя дикая лошадка. Теперь мы начнём тебя укрощать и дрессировать, ведь ты такая ужасно дикая.

Они расставили в комнате детский столик и стульчики, как будто это барьеры.

— Ну, прыгай, дикая лошадка, прыгай.

Но лошадка и не думала прыгать. Она разлеглась на ковре и стала махать хвостом, ни на кого не обращая внимания.

— Да прыгай же! — рассердился Принц Понарошку и подтолкнул её.

Дикая лошадь обернулась и зашипела на него так сердито, что Понарошку попятился.

— Осторожно, а то стукнет копытом! — предупредила Катенька.

Но дикая лошадь вовсе не собиралась лягаться. Она медленно поднялась, обнюхала расставленные барьеры. Потом подошла к пустой миске, лизнула её ещё раз-другой и забралась под печку. Печка была кафельная, на ножках.

Что теперь делать? Все разлеглись возле печки и стали просить, умолять лошадку, чтоб вышла. Напрасно! Дикая лошадь только сверкала из-под печки глазами, но вылезать не думала.

Когда Якоб Борг вернулся из школы, Катенька, Принц Понарошку и Маленькое Орлиное Перо всё ещё лежали у печки и пытались выманить дикую лошадь.

— Выходи, лошадка! Ну маленькая, ну миленькая, ну дикая лошадка, ну вылезай!

— Что это вы делаете? — удивился Якоб.

— Да так, — смущённо объяснил Принц Понарошку. — Хотим выманить из-под печки дикую лошадь.

— Дикая лошадь? Под печкой?

— Ага. Она там спряталась, потому что не хочет, чтобы её укрощали, — объяснила Катенька.

Тогда Якоб Борг тоже лёг и посмотрел под печку. Оттуда на него уставились два жёлтых светящихся глаза. Он осторожно протянул руку…

— Смотри, она лягается! — предупредила Катенька. Но было уже поздно.

— Ой! Поцарапала! — закричал Якоб Борг и отдёрнул руку.

Через всю кисть тянулся кровавый шрам. Маленькое Орлиное Перо смотрел на него с ужасом:

— Какая дикая лошадь!

— Да, мы ещё не успели её укротить. Давайте будем с ней поласковей, пусть увидит, что мы ей друзья. — Катеньке хотелось оправдать свою лошадку.

Но Якоб Борг не стал её слушать.

Он притащил из кухни веник и начал шуровать им под печкой.

Наконец дикая лошадь выскочила оттуда, обежала расставленные барьеры, вспрыгнула на подоконник и оттуда зашипела на друзей.

Маленькое Орлиное Перо замер от испуга. Он схватил Якоба за руку и сказал чуть дыша:

— Не бойся, Якоб, мы скоро её укротим.

А Якоб удивлённо смотрел, кто это на подоконнике.

— Боюсь, вы поймали не дикую лошадь, — сказал наконец он.

— Не дикую? — удивился Принц Понарошку. — Ты думаешь, она уже укрощенная?

— Не знаю, укрощенная она или нет. Но это не дикая лошадь. И вообще не лошадь.

— Это почему? — недоверчиво спросил Принц Понарошку.

— Потому что это кошка, — объяснил Якоб Борг. Маленькое Орлиное Перо и Принц Понарошку в изумлении уставились на подоконник, где сидела дикая лошадь, оказавшаяся вдруг кошкой.

— Я тоже было так подумала, — сказала Катенька. — Особенно когда увидела, что у неё усы, как у кошки.

Да, вот так поохотились за дикими лошадьми! Это был, конечно, неприятный сюрприз.

— Мы, значит, что-то напутали, — смущённо начал Принц Понарошку.

Но Катенька не дала ему договорить.

— А знаете, — сказала она, — укрощать кошку или дикую лошадь — не такая уж разница. Может, лошадь у нас в комнате и не поместилась бы.

Принц Понарошку кивнул с облегчением. Ведь правда, не такая уж большая разница — что дикая кошка, что дикая лошадь.

Катенька уже присела возле жёлтой кошки и гладила её по шёрстке.

Ей было немножко грустно, но немножко и радостно. Радостно потому, что у неё теперь была своя кошка. А грустно потому, что её мечта о лошади так и осталась мечтой.

«Но ведь мечта — это тоже прекрасно, — тут же сказала она себе. — Я могу мечтать о своей лошади, когда захочу. Мечта никогда не бывает слишком большой. Она везде поместится, даже в самой маленькой комнате. Она только моя, и я с ней никогда не расстанусь».

Так она сидела со своей кошкой, крепко её к себе прижимала и мечтала о лошади.

Мы сидели на Непобедимой Крепости и смотрели по сторонам.

Ветер шелестел в ветвях, журчала невдалеке речка. Большой жук-рогач, жужжа, совершил посадку рядом со мной. Посмотрел на меня, потом загудел и полетел дальше.

— Здорово тут у тебя, — сказал я. — Это дерево прямо как дом. Действительно Непобедимая Крепость. Настоящее укрытие. Тебя тут никому не найти.

Якоб спорить не стал.

— Вообще-то, — сказал он, — найти подходящую ветлу не проблема. Я знаю еще несколько.

— И "дупло" там найдётся?

— Конечно, — сказал он. — Хочешь, поищи, может, подберёшь себе почти такую же.

Мы чуть раздвинули ветки и посмотрели вниз, не идёт ли кто по дороге. Тогда мы бы ему крикнули "Эй!" и здоров позабавились.

Жаль, никого там не было. — Хочешь еще лимонаду? — предложил Якоб. Я отхлебнул из бутылки, а он стал рассказывать -

Как Принц Понарошку играл на пианино, а девочка в красном платье читала длиннющее стихотворение

В июне окончились школьные занятия, у Якоба Борга начались каникулы. По этому поводу решили устроить праздник, в субботу вечером. Договорились, кто будет выступать: петь, играть, показывать фокусы и читать стихи. Потом ещё намечалось угощение и танцы до самой темноты при свете разноцветных фонариков.

Все ходили взбудораженные, все готовились к празднику. Только Якоб Борг почему-то был мрачен. Всё сидел дома в углу, подперев руками голову, и думал о чём-то, наморщив лоб. Даже не говорил ни с кем, так переживал.

Да ещё Панадель ходил сердитый. Он тоже хотел выступать на празднике со своей моряцкой песней «По морям, по волнам». Но Катенька не разрешила.

— Ты — выступать? Выдумал тоже! Это же будет концерт! Настоящий концерт художественной самодеятельности. Ты хоть представляешь, что это такое?

— Чего тут не представлять? Я сам, если хочешь знать, художник, — гордо заявил Панадель.

— Ах, не спорь! От нас будет выступать Принц Понарошку. Знаешь, как он играет на пианино? Все от восторга ахнут.