Дикая принцесса

Оставшись в одних только узких панталонах, больше походивших на мужские бриджи, и коротеньком жилете, Тари вылезла в окно и, цепляясь за выступающие камни, перебралась на крышу. Оттуда ярмарка была видна как на ладони. Вон торговец сладостями, а тут жонглер, в стороне готовится небольшой оркестр – обещанный сюрприз, что ли? Тари пошла по коньку крыши и устроилась с противоположной стороны от входа.

Ждать пришлось недолго. Девочка-сомнамбула выбралась через боковую дверь и со всех ног припустила к дальней части обители – там вроде бы Дочь Эйры устроила школу для деревенских ребятишек. Тари спрыгнула на крышу сарая, пробежала по ней, потом спустилась по яблоне и пошла следом за попрошайкой. Впечатления полоумной та больше не производила, пятки так и сверкали – едва угонишься.

Тари оказалась права. Девочка направлялась к школе. Сейчас там было темно и пусто, но, стоило побирушке стукнуть два раза, и дверь открылась. Мелькнул длинный светлый рукав ритуального одеяния. Тари пригнулась и подобралась вплотную. Из-за двери ничего услышать не удалось, а вот рядом с прикрытым ставнями окном голоса стали лучше слышны. Тари вздохнула с грустью: как в Интернате...

Вернулась она тем же путем: яблоня, сарай, крыша, окно. Натянула через голову юбку, вытерла руки о парчовую скатерть, вытащила статуэтку. Служба уже подходила к концу. Перед алтарем выстроилась очередь желающих получить благословение, Дайана и Энту были в их числе, но Гергос сидел на прежнем месте.

– Получилось? – спросил он, не поворачивая головы.

Тари кивнула.

– Школа. Девочек опекает старшая помощница Дочери Эйры.

– Сколько их там, знаешь?

– Нет, об этом они не говорили. Дану, вы должны вмешаться!

– Как и зачем?

– Отстраните ее, заставьте уехать. Это ведь неправильно. Я знаю, как это делается, и это неправильно.

– Если я ее прогоню, на ее место придет кто-то другой, и через три дня половина учениц снова будет просить милостыню.

Про воровство Тари так никому и не рассказала. И не надо!

– Половина – да, зато у остальных хотя бы появится шанс. Дану, пожалуйста, дайте им шанс. Как мне дали.

– Но мне не нужно столько пажей.

Лицо Гергоса оставалось бесстрастным, но Тари все равно почудилась улыбка. Она прильнула к его плечу, заглядывая в глаза:

– Ну, пожалуйста, дану.

– Я поговорю с Наланой, может быть, ей нужны помощницы. Кто захочет, получит свой шанс.

– Спасибо!

Тари придвинулась и поцеловала Гергоса в щеку. Тот снова никак не отреагировал.

– Вы помнете мне шейный платок, – сказал он чуть позже.

Тари села ровно и даже сложила руки на коленях, как и полагается благонравной девице.

– Вам не нужно благословение?

– Я уже пообщалась с Керпо Всемилостивым в кладовке.

– Даже спрашивать не хочу. Идемте.

– Снаружи готовится оркестр. Три барабана, две флейты и тромбон.

– Тавоха им за шкирку...

– Дану, мы в обители Керпо, как можно?

– Тогда уходим отсюда. Быстро. И тихо.

Наверное, многих удивил вид дану Гергоса, сбегающего через боковую дверь, но никто не осмелился возразить. А через несколько минут перед выходом грянула торжественная музыка.

– Дану, а в вашем пруду водятся карпы?

– Ри, что вы... – он одернул себя и тут же нахмурился, стал скучным и холодным. – Тари, это будет неуместно.

– Неуместно отправиться ловить карпов? – неожиданно резко даже для самой себя спросила она. – Может, мне тогда нарисовать ваш портрет? Или это тоже будет неуместно?

Лицо Гергоса еще больше застыло.

– Тари, успокойтесь.

– Не хочу!

Зачем он так? Все ведь было хорошо! А теперь он отмахивается от нее, как от госпожи Дакару!..

– На нас смотрят.

Может, она ему тоже надоела? В этом все дело? Поэтому он пытается выдать ее замуж и постоянно одергивает, и...

– И что с того?

– Вы ведете себя как ребенок.

– Ну и прекрасно! Я слышала, многие женщины хотят казаться младше своих лет...

Гергос очень неуважительно фыркнул. Он что, смеется? А впрочем, неважно. Тари и сама почувствовала, как губы растягиваются в улыбке. И что на нее нашло? Почему она снова злится?

– Я спрошу у Парлато про удочки, – сказал Гергос, успокоившись.

Тари кивнула, позволила взять себя за руку и увести в сторону коновязи. Сзади по-прежнему надрывался приютский оркестр.

***

Как выяснилось, про бал Мариника не шутила. Она уехала на следующий же день, а еще через два – прислала приглашения. Получив их, Дайана удовлетворенно кивнула и предложила помочь Тари с подготовкой, кажется, вполне искренне. Когда Тари спустилась к обеду спокойная и без следа слез, Гергос понял, что на этот раз его вмешательство не потребуется.

В последнее время с Тари было сложно.

Выпрошенная с таким упорством рыбалка прошла в хмуром молчании, а в завершении Тари раздраженно бросила удочку на землю и заявила, что ей скучно. После чего до обеда сидела у себя в комнате, а потом вместе с Энту ушла тискать котят. Котята подействовали, и вечером она снова стала милой и послушной, шутила, несколько раз обыграла Энту в каранту и даже сумела добиться улыбки от Дайаны.

Гергос почти все время проводил в кабинете, разбирался со счетами, отвечал на письма и сам не понимал, откуда знает о каждом шаге своей воспитанницы. Ведь, кажется, специально старался не следить за ней. Но ухо само ловило обрывки разговоров.

А разговоров было много. Трех девочек из приюта забрала на кухню Налана, одну пристроили к экономке, еще пару – к горничным. Дайана кривила губы и обвиняла его в излишних тратах, в том, что несколько месяцев назад увез с собой лучших слуг, и ей пришлось нанимать новых, а теперь еще и детей набрал – зачем? Внятно объяснить, зачем он это сделал, Гергос не мог. Тари попросила. Но ответить так означало обречь ее на новые мучения. Поэтому он придумал какую-то глупую отговорку про то, что в Тобрагоне все видные аристократы занимаются воспитанием сельских детишек. Мода такая на благотворительность.