Дикий, дикий запад

– Доброго дня, - ответил усатый тип хмурого вида.

– Как жизнь, Мэтти?

– Благодарю, не жалуюсь, мистер Годдард, - отозвался тип. – Вы к нам в гости или по делу?

– Боюсь, гостям вы не рады.

– Увы, - Мэтти развел руками, словно извиняясь. – Далеко не все гости приходят с добром. Вот и приходится… встречать.

– В целом или случилось что?

– Случилось, - Мэтти помрачнел и покосился на спутников своих, которые стояли молча и неподвижно, так, что вовсе закрались было сомнения, люди ли они. – Неспокойно стало… ходят слухи, что Хромой Пью собирает друзей…

– А у него есть?

– Стало быть, есть. Желают дельце провернуть. Крупное. А какое, увы, узнать не удалось. Может, сюда пойдут, а может, еще куда.

– Спасибо, - Эдди снял шляпу, и показалось, что благодарит он вполне искренне. – Я передам шерифу. И остальным тоже.

– Не за что. Дети Великого Змея не враги людям, - Мэтти осклабился и добавил. – Нелюдям тоже… вы, стало быть…

– Побеседовать, - Эдди поднял руки, демонстрируя, что безоружен. В данный момент времени. – Могу я…

– Конечно. Тебе тут рады…

– Я уже понял.

Как-то вот эта радость с выстрелом казалась Чарльзу несколько сомнительной. Но кто его спрашивал.

– А с тобой кто?

– Сестра моя. Или не узнал?

– Увы, виноват, - Мэтти приподнял шляпу. – Простите, мисс…

– Ничего, - Милли дружелюбно улыбнулась. – Могу я спешится? А то притомилась ехать.

– Если бы ваш брат удосужился предупредить о визите, мы бы отправили коляску. Не дело юной госпоже так долго ехать верхами, - и это было сказано с полной серьезностью. – Буду рад гостям в моем доме, что до дела, то отец примет вас вечером.

Чарльз открыл было рот.

И закрыл, сообразив, что уж его-то тут слушать никто не станет.

– И скажи приятелю, чтобы вел себя прилично, - счел нужным уточнить Мэтти, убирая руки с револьверов. – У нас тут не восток, порядки строгие.

– Думаю, он уже понял.

Глава 7 О хороших гостях и добрых хозяевах

Глава 7 О хороших гостях и добрых хозяевах

Змеиный дол представлялся мне иным. Вот честно. В городе чего только не болтали. Нет, я понимаю, что болтать там горазды, болтать там любят, но вот… все одно.

Миссис Гроббер, которая мясную лавку держала и отличалась на диво склочным норовом, сказывала, будто бы все бабы тут общие.

И мужики общие.

И все общее. И машманы только делают, что свальным грехом занимаются. А порой и скотоложством. Правда, девочки Бетти поговаривали, что, наверное, только скотоложством, ибо в бордель машманы не заглядывали вовсе, а стало быть, нормальными отношениями не интересовались. И с чего бы оно? Вот то-то же… впрочем, ни им, ни миссис Гроббер я не слишком верила.

Но было… интересно.

И что сказать?

А ничего.

Чисто тут. Аккуратно. Домишки будто с картинки, небольшие, но на диво пригожие. Со ставенками резными, с низенькими заборчиками и, диво дивное, с цветами. Да не обыкновенными, которые росли у всех, а какими-то… помнится, у матушки тоже розовый куст был.

Пока папаша не спалил его по пьяни.

Случилось это незадолго до его смерти, а потому куст я помнила распрекрасно. Эти цветы были другими, но тоже красивыми.

Это ж до чего благостно-то люди живут, если им на цветы сил хватает!

А главное, что улицы не пустые. Прогуливаются мужики и не в лонгдогах, как оно частенько у нас случается, еще и заблеванных порою, но приличные. Иные в костюмах даже, в черных, аккурат, что у судьи нашенского. Один даже на часы глядел.

Охренеть.

Второй раз я охренела, уже оказавшись внутри этого от домишки, что гляделся прямо-таки кукольным. Помнится, у Салли, дочки шерифа, был такой, который её папенька ажно из Бристона выписал. И все-то приходили глядеть.

Я тоже приходила.

Потом спала месяц беспокойно, все мне снились аккуратные розовые комнаты с будто бы настоящею, но крохотною мебелью. И журнал, где сказывалось, как надо правильно ледью быть.

То есть леди.

Но…

В общем, внутри этого от домишки было почти как там, разве что мебель человеческая, а так… пахло цветами и корицею, и свежими булками. Но полы устилали красивые плетеные циновки, на кроватях высились горы подушек, а стол…

– Дом гостевой, - сказал наш провожатый. – Вода в ванной комнате.

…и горячая. И сама ванна почти так же велика, как та, которая зарастает пылью в нашем особняке. Правда, наша на львиных лапах, а эта совсем без лап, на тоненьких ножечках, зато вода её наполняла. А я стояла, сглатывая слюну, и думала, до чего хорошо, когда дома вода есть.

– Я распоряжусь, чтобы о вас позаботились, - сказал провожатый и удалился.

Зато вскоре в дверь постучали.

И да, позаботились.

Женщины в черных платьях, до того скучных, что как-то оно не получалось представить, что эти вот женщины обретаются среди цветов, притащили огромные корзины со всякой снедью. И булки с корицей тут имелись, и вяленые окорока, рыба копченая, рыба жареная, а еще сыр, творог, масло и даже горшочек с темным горным медом.

В общем, счастье.

– Мне тут нравится, - сказала я уже потом, позже. Сперва-то в ванну залезла и лежала там, пока вода вовсе не остыла. А потом уже, переодевшись в чистое, и до стола добралась. – Кормят славно. И вода есть.

Эдди тяжко вздохнул, а Чарли отвернулся, будто я чего-то не то ляпнула.

А что?

Вона, если для гостей дом такой построили, хотя… странно, конечно, какие тут гости? Машманы чужаков не любят, это все знают.

А дом гостевой держат.

Я отрезала ломоть ветчины, плюхнула поверх свежего мягкого хлеба, накрыла толстым куском сыра. И покосилась на графчика, который сделал вид, что мои привычки его нисколько не интересуют. Вспомнилось вдруг, что матушка не одобрила бы.

Матушка учила меня есть с изяществом.

Но матушки тут не было.

– Их сопровождали, - сказал Чарли, который ел медленно и аккуратно, что матушкин кот, который, даже после недельного загула, делал вид, будто он вовсе даже не голоден, а рубленого лосося принимает исключительно из вежливости. – Женщин.

– И правильно, - я пожала плечами. – А вдруг бы мы чего плохого захотели?

Вона, даже Бетти своим шлюшкам сопровождение выделяет, если случается их послать куда. А они у ней куда как серьезные женщины, каждая знает, с какого конца за револьвер браться. Но… женщины.