Дикий огонь в его руках

красивый поясной ремень и кобура, которые она когда–либо видела. Отделка серебром? Кто

так разукрашивал поясной ремень, если только он не хотел просто покрасоваться?

Единственные мужчины одетые хоть немного похоже на него, были только что

приехавшие с Востока. Но эти новички не обращались с оружием так, как будто умели его

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

использовать, в отличие от него. Этот человек был слишком красивым, слишком знающим, и

когда он хмурился, то ещё и крайне пугающим. Но она очень злилась на то, что ее поймали,

чтобы испугаться его.

Он все еще спал рядом с ней, спиной к стене, ноги слегка согнуты. Когда она попыталась

встать, то поняла почему. Чёрт возьми! Он связал их ноги вместе, должно быть, сделал это

сразу же, как она заснула. Ее ноги были вытянуты. Он же не мог вытянуть свои ноги и не

отодвинуть при этом ее от стены. И он проснется в ту же секунду, как она попытается

подвинуться. Или нет? Прошлым вечером он жаловался, что устал. Судя по тому, как свет

проникал через открытую дверь, солнце едва встало, так что он еще не успел выспаться.

Макс наклонилась вперед, чтобы посмотреть, сможет ли она вытащить ногу из сапога,

вокруг которого он обвязал верёвку. Веревка была завязана туго. Девушка даже чувствовала,

как она стягивает ее лодыжку через кожу сапога.

– Сколько тебе лет, Макс?

Она слегка вздрогнула, испугавшись звука его голоса.

– А какой сейчас месяц?

Он фыркнул, как будто сомневался, что она не знает. Она скрипнула зубами от злости,

что он уже проснулся. Вот у неё и не осталось никаких вариантов, кроме как каким-то

образом убедить его отпустить ее. Но она не была уверена, что может перестать огрызаться

на него, чтобы сделать это. Он везде был впереди нее. Раньше никому еще это не удавалось,

даже тому старому ублюдку Карлу Бингему, который и стал причиной этой путаницы,

умерев, когда не следовало.

Она все еще не знала, как это случилось. Макс не встречала никого, кому могла бы

доверять достаточно, чтобы они помогли ей связаться с ее бабушкой, до того как она

приехала в Хелену. После того как она подружилась с Луэллой, она, наконец, написала своей

бабушке и сказала, чтобы та писала ответ Луэлле, которая передаст письмо Макс. Она ждала,

что Луэлла получит ответ ее бабушки со дня на день. Но теперь она не сможет прочитать

письмо из-за него!

Она была так сильно расстроена, что чуть ли не кричала, и слишком зла, чтобы смотреть

на своего похитителя. Но он больше ничего не говорил, после того как спросил о ее возрасте,

и не двигался, поэтому она села обратно и сама начала разговор.

– Если сейчас июль, то, думаю, мне двадцать. Если нет, то скоро будет. Мне нет смысла

следить за днями, только за временами года. И я не видела ни одной газеты с прошлого года.

Так что почему бы тебе не оставить свой скептицизм при себе, красавчик.

– Ты бросаешься такими словами, как скептицизм, и в то же время коверкаешь английский

язык. Где ты выросла?

– В Техасе, и если ты отправишь меня обратно туда, то меня ждет верная смерть. Переживет

ли это твоя совесть?

– Не уверен, что она вообще у меня есть.

Диган наклонился вперед и развязал их ноги, потом встал. Учитывая, что ее руки всё еще

были связаны за спиной, а веревка по-прежнему была обвязана вокруг них и ее туловища,

она не могла встать, по крайней мере, не ерзая, поэтому осталась на месте. Он схватил ее

платок со стены и бросил ей на колени. Его движение подразумевало, что он развяжет ей

руки, чтобы она могла его снова надеть. Но он не стал этого делать. Вместо этого он вышел

на улицу.

Максин как можно быстрее поднялась на ноги и двинулась в сторону двери. Дигана

нигде не было видно. Ее ножей тоже. Его лошадь была на месте, но прошлым вечером он ее

расседлал, так что она не могла взобраться ей на спину, не освободив руки. А они все еще

были связаны куском веревки. Она попыталась растянуть веревку на запястьях, чтобы

высвободить одну руку.

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

– Так зачем же использовать вымышленное имя, Макс Доусон?

Она разочарованно вздохнула. Он отходил только облегчиться.

– Я ничего не выдумывала. Меня назвали в честь папы, Максвелла Доусона, так как я была

его первым ребенком, и не было гарантии, что у него появится сын. Хотя он появился спустя

несколько лет. Мое настоящее имя Максин, но в семье меня всегда звали Макс, а жители

Бингем Хиллз, где мы жили, знали меня только как Макс. Я думаю, именно поэтому данное

имя поместили на плакаты розыска.

– И поэтому ты и одеваешься соответственно? Ты ни разу не думала, что если бы ты носила

платье, то могла бы скрыться лучше, чем в любом убежище?

– Ага, я об этом думала. Но, если для тебя это не очевидно, то здесь быть одинокой

женщиной намного опаснее, чем быть одиноким мужчиной, который похож на преступника.

Кроме того, никто не воспринимает всерьез девушку с пистолетом. А мне нравится носить

мой пистолет. Я чертовски хорошо с ним обращаюсь, знаешь ли. Тебе просто повезло, что у

тебя твой был уже наготове.

– А что с твоими волосами? На плакате ты изображена с короткими.

– Я их коротко подстригла задолго до того, как мне пришлось уехать из Техаса, но бабушка

стрижет лучше, чем я. Я думала, что это сделает меня менее привлекательной, чтобы

местные мальчишки перестали шататься вокруг. Но это не сработало.

Он кивнул, будто бы был согласен с тем, что короткие волосы не сделают её менее

привлекательной для мужчин. Сродни проклятью иметь такое лицо, если она не хочет, чтобы

её замечали. Она ушла из дома в одежде брата вместо своей собственной для того, чтобы

люди принимали ее за миловидного парнишку. Ей требовалось лишь носить широкополую

шляпу, оставлять на лице грязные пятна и представляться Максом. Даже Луэлла не

догадалась, и Макс пришлось ей самой рассказать, когда они увиделись во второй раз.