Дикий огонь в его руках

хотя она довольно громко звала его, Макс пришла в настоящий ужас. Она даже плакала,

понимая, что у неё не достаточно навыков, чтобы выхаживать его. Она почти решилась

открыть его рану, чтобы снова прижечь её. Протирание груди и лица холодной тканью не

работало. Ничего не помогало!

Наконец, она пришла в такое отчаяние, что вчера использовала порошок Джексона,

который он оставил на кровати. Он помог быстрее, чем Макс могла бы надеяться.

Покраснение стало мгновенно сходить, а к утру от него почти не осталось следа. Спустя три

дня рана покрылась корочкой, поэтому она решила, что сделала всё не так плохо, как

изначально подумала.

Когда она, освежившись в озере, вернулась, то Диган ещё спал. Макс решила нагреть

воды и прокипятить его бинты, пока он не проснулся. Она не стала делать это вчера ночью.

Он наконец-то так мирно спал, что она не хотела его беспокоить. Его лихорадочный сон

вымотал их обоих. Он метался во сне, говорил, даже кричал однажды, и никак не

просыпался. Максин боялась оставить его одного, даже спала рядом с Диганом на стуле,

пока во сне не свалилась на пол, после чего на локте выступил синяк.

Протирать его влажной тканью, когда он метался в бреду, это было одно. Но делать для

него что-то настолько интимное, когда он был в сознании и мог наблюдать за её работой, это

уже совсем другое. Она стояла около него и размышляла, что ей следует сделать. Если ему

будет действительно лучше, то он сможет помыться самостоятельно. Поэтому вместо

обтирания она решила приготовить еду.

– Мне нужна ванна.

Макс улыбнулась сама себе. Он проснулся, и голос его звучал вполне нормально. Скорее

всего, он пошёл на поправку.

– Никакой ванны, красавчик. Ты же не хочешь намочить свою рану. Я принесу тебе воды,

чтобы умыться, когда ты съешь вот это.

Макс протянула ему миску с кукурузной кашей и взяла одну для себя, а затем села на

стул, который не убирала от его кровати с тех пор, как его стало лихорадить.

– Так как ты себя сегодня чувствуешь?

– Устал, как будто не спал целый месяц.

– Да, лихорадочный сон нельзя назвать полноценным. У меня была лихорадка, когда я была

ребёнком, но бабуля знала, как быстро избавиться от неё. Жаль, что я не спросила у неё как.

– Как долго у меня был жар?

– Почти три дня.

– Меня отравили?

– Что?

– Ты говорила что-то о яде, или же мне это приснилось?

– Ах, ты об этом. Ты, наверное, помнишь, что здесь был Джексон, когда мы приехали. Он

помог дотащить тебя до постели и оставил здесь мешочек с порошком. Он сказал, что это

хорошо помогает от отравления ядом и для заживления ран. Но я не верила ему, поэтому не

использовала снадобье до тех пор, пока не поняла, что ничего больше не помогает.

Оказалось, что порошок очень эффективный.

– Он всё ещё здесь?

– Нет, он ушёл. Я, вроде как, настояла на этом…

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

– Почему, потому что он трус и лжец?

– Ага, он признался, что был наводчиком в банде Нолана. Сказал, что пытался уйти, когда

они кого-то убили, но ему самому пригрозили расправой. Он использовал тебя, чтобы

решить эту проблему. И если ты хочешь знать моё мнение, то это он должен платить тебе за

работу, а никак не наоборот.

– Спасибо, что заботилась обо мне.

Макс немного покраснела от его слов и пробормотала:

– Не упоминай об этом, – а затем улыбнулась и поддразнила его. – Я просто хотела

гарантировать то, что ты останешься жив достаточно долго, чтобы помочь мне в Бингем

Хиллз.

– Для этого не нужно было проявлять столько нежной заботы.

Макс стала почти пунцовой. Она не была с ним слишком уж нежной. Максин была в

таком отчаянье и так боялась его потерять, что один раз даже ударила его, чтобы заставить

Дигана проснуться. Поэтому она быстро сменила тему:

– Итак, кто пахнет розами?

– Что прости?

– Ты сказал, что я не пахну, и я знаю, что я не пахну розами. Так о ком ты говорил, кто

пахнет розами?

– Когда?

– Когда спал.

– Я не помню.

Он что, лжёт ей? Его защитные рубежи должны быть ещё сняты, ведь он так слаб. Она

может заставить его снова рассказать о себе, если приведёт тему их разговора к этому. И

если это не навредит ему! Ведь его выздоровление сейчас более важно, чем её любопытство.

Но он спросил:

– А что ещё я говорил?

– Немного. У тебя был такой сильный жар, что в основном это было невнятное бормотание.

Ты сказал, что ненавидишь оружие. Я подумала, что это забавно. Ты действительно

ненавидишь его?

– А где мой пистолет?

Она усмехнулась, когда принесла и положила его кольт на маленький ящик, который

охотник использовал в качестве прикроватной тумбочки.

– Не думаю, что это был ответ на мой вопрос, – предупредила она, поддразнивая Дигана.

Он пристально посмотрел на неё. Макс показалось, что он спорит сам с собой, решая,

ответить ли ей. Если это так, то он, скорее всего, ничего не расскажет, но Диган ответил:

– У меня не было причин использовать оружие в Чикаго. Там его никто не носит, кроме

представителей закона или преступников. У моего отца была пара дуэльных пистолетов,

которые он хранил в своём кабинете. Но они были скорее коллекционные, памятная вещица,

доставшаяся ему от его отца, который их использовал, так как в его время дуэли за честь ещё

проводились. Отец никогда не пользовался ими сам. Но однажды мою сестру Айви

подстрелили, и она умерла. Законники преследовали вора на улице, а она просто попала под

перекрёстный огонь.

Макс выдохнула: