Дикий пляж

Как во сне я спустился под мост. Там пахло затхлостью и гарью. Я почти сразу нашел кости, непривычно белевшие в этом загаженном месте. Рядом - горка золы, пустая бутылка водки и закопченный котелок с глубокими вмятинами. Вот и все. Были ли это кости той бедной дворняги или нет, я так и не узнал, но, когда я возвращался домой, мои глаза были мокрые от слез…

Я повесил ружье на плечо и размышлял. А впрочем, почему бы не взять Ральфа с собой? Сегодня утром Игорь несколько раз заводил разговор на эту тему, к тому же я не мог не заметить, как он привязался к собаке.

Гуфиправ. Возьмем Ральфа с собой. Так, на крайний случай. На тот случай, если мы все же заблудимся. И если есть будет хотеться все сильнее и сильнее.

–  Дима-а-а!
– раздался голос Оли.
– Все готово, где ты?

Бросив последний взгляд на Ральфа, я решительно зашагал к костру.

* * *

Я проснулся в шесть утра и первое время никак не мог понять, где нахожусь. Почему-то мне стало казаться, что мы всей семьей находимся на даче и сейчас в комнату войдет моя мать и с улыбкой позовет завтракать - на столе стоит миска с золотистой жареной картошкой, наверху - горка поджаристого лука, ароматные домашние котлеты с хрустящей корочкой, салат из свежих помидоров с огурцами и сметаной и стакан молока.

Через мгновенье я проснулся окончательно и сел в кровати, щурясь от пробивающегося в окно солнечного луча, осознав, где нахожусь на самом деле. Осторожно, стараясь не разбудить мирно посапывающую рядом Ольгу, я встал и стал натягивать штаны. После пробуждения наступило щемящее чувство голода - вчерашние мышиные порции макарон с тушенкой только раздразнили аппетит, и незаполненные закоулки недовольно бурчащего желудка пришлось компенсировать огромным количеством чая. После ужина Вит предложил помянуть Дэна. Никто не отказался, даже Диана.

Ночью решили дежурить следующим образом - сначала на вахту заступал я, затем Вит и, наконец, Гуфи. Отведенное мне на дежурство время я провел, читая какой-то дешевый детектив. Остолопы полицейские никак не могли поймать серийного убийцу, который разгуливал с окровавленным ножом в руках по центральным улицам Лас-Вегаса. Глаза мои постоянно слипались, и я несколько раз споласкивал лицо холодной водой.

Мельком оглядев спящих, я остановил взгляд на пустой постели Ирины. Внутри неприятно заворочался маленький зверек подозрения, и я, поспешно накинув рубашку, вышел наружу.

–  Дима, - донесся до меня хрипловатый спросонья голос Ольги.

Напряженно вглядываясь сквозь гущу ярко-зеленых деревьев, я увидел две маленькие фигурки на лавке. Так и есть! Гуфи спал, уронив голову на стол правой щекой, и храпел. Звуки, издаваемые им, больше смахивали на рев работающего вхолостую трактора, чем на человеческий храп. Рядом к столу прислонено ружье. Ирина сидела за столом и что-то старательно выводила ручкой в тетрадке.

Услышав мои шаги, она подняла голову, торопливо захлопнув при этом тетрадь, и я был поражен изменениями, происшедшими с ней за сутки, - она была похожа на смертельно уставшую сорокалетнюю женщину. Но тут же мой взор вновь устремился на Игоря, и я почувствовал закипающую внутри ярость. Как он посмел заснуть?! А если бы Ира спала? Словно угадав мои мысли, она внимательно посмотрела на меня.

–  Не буди его, - мягко произнесла она, откладывая в сторону тетрадь.

–  Что? Не будить? Если бы он был в карауле у Степана Разина, то через минуту болтался бы на березе.

– Я осекся, увидев, как передернулось судорогой ее лицо.
– Извини.
– Я подошел к Гуфи и довольно сильно шлепнул его по уху.

Эффект превзошел все ожидания - он дернулся назад и, не открывая глаз, схватился рукой за ружье, начиная его приподнимать. Я вырвал ружье из его рук и нанес еще один удар, на этот раз по щеке, на которой остались отметины от клеенки со стола.

–  Дима, перестань! Какой ты жестокий!
– возмутилась Ира.

Игорь непонимающе хлопал сонными глазами и вертел головой. Затем взгляд его приобрел осмысленность.

–  Ира, в следующий раз, если он уснет на посту, я вообще изобью его, понятно? Мы здесь не в «Зарницу» играем, где в худшем случае с тебя срывают пришитые погоны, ясно тебе?!
– Я перевел дух.

Ира холодно посмотрела на меня.

–  Иногда ты бываешь невыносимым, Стропов. Я схожу к Дэну.
– Последние слова дались ей с большим трудом. Поправив бандану на голове, она неровным шагом пошла в сторону ручья.

–  Ира!

Она не обернулась.

–  Ира!
– крикнул я громче.
– Мы через час должны выйти, не забудь!

Она кивнула, сорвав по дороге пучок желтых цветов.

–  Димон, я что, заснул?
– затряс меня за руку Гуфи.
– Ты не волнуйся, я не спал до последнего, потом вышла Ира и… Мы разговаривали, потом как-то…

–  Ладно, - оборвал я его.
– Ты храпел так, что отпугнул всех зверей в радиусе десяти километров. Иди будить народ, я разожгу костер.

Игорь с унылым видом вздохнул и поплелся к дому.

Я заинтересованно подвинул к себе тетрадь, в которой что-то царапала Ира, и открыл ее. «Денис, Денис, Денис, Денис, Денис, Денис…» - мелькало на каждой странице. Почти пять листов бисерного почерка. Сколько же ей понадобилось на это времени? Я присвистнул.

Из- за деревьев выглянуло солнце, стало пригревать, и настроение у меня заметно улучшилось. Тут же засверкала крохотными бриллиантами роса на траве, теплые утренние лучи, робко пробиваясь сквозь лесные заросли, приятно ласкали кожу.

Я развел костер, после этого решил взглянуть на свою рану. Разбинтовав руку, я увидел, что порезы почти затянулись, рука практически не болела, ощущался лишь легкий зуд, свидетельствующий об успешном заживлении. Странных кровотечений ни у меня, ни у Ольги больше не было.

Из дома вышла Ольга, за ней, потягиваясь, - Вит. Подойдя к моему импровизированному умывальнику, он принялся шумно плескать воду на лицо.

–  Вит, где трубка?
– крикнул я.

Виталий вынул из заднего кармана трубку и протянул мне.

–  Табак в доме, на тумбочке.
– Он сполоснул шею и стал вытираться.

Когда я, взяв табак, вышел из дома, предварительно бесцеремонно растолкав спящую Диану, у костра уже хлопотала Ольга, ставя на противень котелок с водой.

Затолкав в трубку табак, я зажег ее.

–  Оленька, что у нас на завтрак?
– Вит натягивал футболку, надпись на которой утверждала: «Лучше иметь пистолет и не воспользоваться им, чем не иметь его, когда он тебе нужен», с изображением мрачного типа в шляпе и черном плаще, подкрадывающегося к ни о чем не подозревающей девушке.