Дикий волк (Сборник НФ)

Холланд, как и Якобсон, был допрошен Хейнманом и другими членами Комиссии, но в отличие от датчанина помогал им и с удовольствием чернил Джима.

Холланд утверждал, что Джим был крайне антисоциален, вплоть до паранойи, эгоистичен и полностью уверен в своей непогрешимости. Потом, очень холодно он пересказал содержание беседы в раздевалке под трибунами арены на Альфа Центавра, когда Джим сказал, что будет действовать самостоятельно.

— Вы считаете, — спросил Хейнман, — этот человек еще до отлета в Тронный Мир решил игнорировать задание Проекта?

— Да.

Холланд сел на место.

Следующей должна была выступить Высокородная, но ее просто попросили послушать магнитофонную запись ее рассказа о Джиме, начиная с драки на корабле и заканчивая приземлением на космодроме Правительства.

Когда прозвучало последнее слово, Хейнман прокашлялся и наклонился, как бы намереваясь заговорить с ней. Но губернатор Альфа Центавра что-то прошептал ему на ухо и представитель Европейского Сектора ничего не спросил.

Девушка была тут же отпущена комиссией.

Сидевший рядом с Джимом Вилькоксин до сих пор был абсолютно спокоен, но теперь он испугался и возбужденно сказал Джиму:

— Послушайте! Мы, по крайней мере, можем использовать право перекрестного допроса. Губернатор Альфа Центавра допустил ошибку, когда посоветовал Хейнману отпустить ее просто так. Вероятно, они проявили к ней внимание, но вам-то это ничем не поможет. Ро даст показания в вашу пользу и я уверен, что ее ответы произведут прекрасное впечатление.

Джим покачал головой, да и спорить уже не было времени — его вызвали, Хейнман рассказал немного о его личных качествах и быстро перешел к допросу.

— Возникали ли у вас когда-нибудь сомнения в правильности Проекта?

— Нет.

— Но перед отлетом в Тронный Мир у вас, кажется, возникли все-таки подобные соображения? — Хейнман переложил несколько листов и, наконец, нашел нужный. — Вот, смотрите — мистер Холланд докладывает о разговоре на Альфа Центавра, я цитирую: «Макс, уже поздно вмешиваться. С данного момента я все решаю сам». Это так?

— Нет.

— Нет? — Хейнман нахмурился.

— Я сказал так, — ответил Джим. — «Мне очень жаль, Макс, но это должно было случиться рано или поздно. Проект в данной ситуации не может быть руководством. Теперь я буду следовать только своему суждению».

Хейнман нахмурился еще сильнее.

— Не вижу никакой разницы!

— Пожалуй, ее не заметил и Макс Холланд. Но разница есть.

Джим чувствовал, как его изо всех сил дергают за рукав под столом.

— Полегче, прошептал адвокат. — Полегче! Ради всего святого!

— Ах, значит вы ее видите? — ехидно спросил Хейнман.

Он посмотрел на членов Комиссии.

— И вы отрицаете, что брали на Тронный Мир пистолет и нож, несмотря на возражения мистера Холланда?

— Нет.

Хейнман сухо откашлялся, вынул белый платок и вытер рот, затем спрятал платок в карман.

— Ну что ж, с этим, кажется, все.

Представитель Европейского Сектора вытащил еще один листок из кипы бумаг и сделал отметку карандашом.

— Сейчас вы услышали рассказ мисс… Высокородной Ро о ваших действиях. Можете ли вы добавить что-нибудь?

— Нет.

И еще раз он почувствовал, как его дергают за рукав. Джим не ответил адвокату ничего.

— Никаких замечаний, — проговорил Хейнман, — то есть вы не хотите объяснить свои поступки в Тронном Мире, абсолютно противоречащие программе Проекта?

— Этого я не говорил, — возразил Джим, — рассказ Высокородной Ро правдив. Но вы неправильно поняли его. Так же ошибочно и ваше глубокое убеждение, что мои действия в Тронном Мире шли в разрез с Проектом.

— В таком случае, я думаю, вам лучше все объяснить нам, как вы считаете, мистер Кейл? — сказал Хейнман.

— Именно это я и пытаюсь все время сделать.

Ответ заставил председателя Комиссии покраснеть, но он решил не обращать внимания на вызов. Хейнман махнул подсудимому рукой, приглашая его продолжать.

— Объясняю достаточно просто. Высокородные Империи Тронного Мира, я уверен, губернатор Альфа Центавра со мной согласен, высшие существа не только по сравнению с низшими расами колониальных миров, к которым относится сам губернатор, — Джим взглянул на маленького человечка, но тот явно не хотел смотреть на него, — но и по сравнению с людьми Земли. Следовательно, какие бы тщательные планы не подготавливались нами, все равно они не смогли бы правильно направить мои действия в абсолютно чуждой культуре, где самый заурядный человек в сотни раз выше гениев Земли. В самом начале я понял, что мне придется приспосабливаться у ситуации в Тронном Мире соответственно обстоятельствам и самостоятельно принимать решения.

— Но вы не сказали об этом, когда обучались, — перебил его Хейнман.

— Да. Если бы я сказал об этом на ранних стадиях обучения, меня безусловно бы заменили.

Вилькоксин дернул Джима за рукав.

— Ну конечно, — вежливо согласился Хейнман. — Продолжайте, мистер Кейл.

— Следовательно, — вел дальше Джим, — прибыв в Тронный Мир, я понял, что отстаивать интересы Земли можно только в окружении Императора. Император был болен. Припадки болезни обостряли все его чувства и позволяли заглядывать в будущее. Вместе с тем каждый припадок приближал его к сумасшествию. Его брат Галиан организовал заговор, чтобы стать его советником — фактически властелином Империи — вместо дяди Императора Вотана. Для этого нужно было уничтожить Старкиенов и Вотана. Потом Галиан легко бы занял место Вотана и удержал бы полный контроль над Тронным Миром и Империей. Он, естественно, хотел создать новых Старкиенов, преданных уже не Императору, а советнику, то есть ему лично. Что такое Старкиены? Это специально выведенный тип людей, созданный контролем над генами. Эта работа ведется веками, и Галиан знал, что вывести новую расу воинов и телохранителей он сможет в течение двух поколений, если у него будет сырьевой материал, И этот материал он собирался брать с… Земли!!!

5

Прошло несколько секунд после речи Джима, прежде чем слова его дошли до сознания земной аудитории. Потом зал взорвался.

Председатель даже вскочил с кресла, остальные члены Комиссии тоже.

— Что это значит, мистер Кейл? — требовательно спросил Хейнман, перекрикивая шум. — Вы обвиняете принца Галиана, которого убили, в том, что он хотел изменить нас генетически и превратить в… тупых и верных телохранителей?

— Я его не обвиняю, — ответил Джим абсолютно спокойно. — Я просто констатирую факт. Он сам все рассказал мне. Я не думаю, что вы его поймете, — первый раз за все это время в голосе Джима послышалась ирония, — но Высокородные Тронного Мира одобрили бы эту идею. Ведь в конце-концов, низшие расы Колониальных Миров веками существовали для того, чтобы служить Высокородным. А мы знали еще меньше. Мы для них — Дикие Волки, дикие мужчины и женщины!

Хейнман шепотом обратился к губернатору Альфа Центавра. Джим стоял молча, пока их беседа не закончилась. Председатель Европейского Сектора вновь повернулся к подсудимому.

— Немного раньше вы обронили замечание, — сказал он, — что Высокородные Тронного Мира — высшие существа. Как это сочетается с бесчеловечными планами, которые вы приписываете принцу Галиану? Не говоря уже о том, что он планировал занять место советника Императора, убив его дядю? И затем фактически занять место Императора. Губернатор Альфа Центавра согласен с вами, что Высокородные выше нас, следовательно, как же мог такой цивилизованный человек, как принц Галиан, планировать такие варварские убийства?