Дикий вьюнок

— Поосторожнее. Фиона может быть опасной.

— А ты меня не защитишь? — пересохшим голосом спросила я.

— Не о всего, — отрезал он.

— Да-а? — это было интересно, я посмотрела на него внимательнее. — И на какие действия твои полномочия не распространяются?

— На дикую женскую драку с использованием ногтей и клочков выдранных волос, — с удовольствием ответил Габрис и засмеялся.

— Не дождешься! — уверено завила я и впредь уточек не вышивала. Но надо признать и глупых приказаний со стороны подруг Фионы больше не следовало.

Так шутливо круорг отвечал на все вопросы, так что узнать, насколько далеко он зайдет в защите, не удалось.

В общем, девять дней поездки прошли как один. Засыпая вечером в крошечной безликой комнате, я вспоминала черничный пирог и улыбалась. Все-таки Габрис умел поднять настроение и шуточные перебранки с ним были тем, чем я не занималась со времен, когда рядом была Злата — она была последней, кто вызывал во мне жуткое желание немедленно ее подразнить и вывести из себя!

Утро тоже выдалось обычным. К обеду мы остановились на красивой полянке у крошечного озера с такой зеленой водой, что его поверхность не сразу удавалось разглядеть среди высокой сочной травы.

От стоянки, где расставили походную мебель, я предусмотрительно отошла подальше, тем более от костра шел слишком сильный жар, а мне хотелось прохлады.

Габрис вскоре оказался рядом, привычно разваливаясь прямо на земле. День был удивительно светлый, прозрачный и чистый, как беззаботный смех ребенка. Даже круорг молчал, а он вообще любил поболтать. Особенно попугать меня очередной историей про привычки и обычаи круоргов. Не знаю, где в этих рассказах заканчивалась правда и начиналась выдумка, но я старалась думать, что все эти ужастики измышлены его буйным воображением.

Фиона сидела в походном кресле, закинув ногу на ногу и скучающе смотрела куда-то в сторону. Сегодня смеялись в основном Сатья и Эли, причем наиграно, будто по обязанности, которую никак нельзя избежать. Фиона на их фоне казалась одинокой и отстраненной, будто находилась в другом слое реальности.

— Габрис… — неожиданно спросила я. — А почему они не поженились?

Он проследил за моим взглядом.

— А я почем знаю? Да и не мое дело сплетничать, — недовольно пробурчал он. Мои глаза стали размером с монету — как это не его дело сплетничать? А мне показалось, это единственное занятие, которому он с натуральным восторгом предавался в течение всей нашей совместной дороги.

Мы еще немного посидели, слушая ветер и птичьи трели. Но сегодня меня тянуло на откровенность.

— Габрис… А ты князя давно знаешь?

— Два года, — сразу же ответил он.

— Как вы познакомились?

Габрис внимательно посмотрел на меня.

— Ну, — постаралась объяснить я. — Ты все время повторяешь, что получишь титул с приставкой Зет к фамилии, то есть станешь участником высшей линии. Значит, тебе этого хочется, да? А это князь решает, кто станет высшим, кто нет?

— Да, — коротко ответил Габрис.

— И… ты не хочешь говорить, как вы познакомились?

Круорг еще раз задумчиво на меня покосился.

— Почему же… Говорить я могу о чем угодно, другое дело что… не круоргу лучше некоторых вещей не слышать.

Кстати, я уже различала по голосу его настроение. Сейчас Габрис совсем не шутил.

— Расскажи, — мягко попросила я.

Он легко улыбнулся.

— Ничего интересного. У меня был учитель. Князь… пришел и убил его. Меня взял к себе.

— Что? Он убил твоего учителя, а ты так просто его забыл и служишь другому хозяину? — я не хотела, но возмущение в голосе прорезалось само собой.

Он замер, а в глазах привычно застывала тьма… да, Габрис достоин высшей линии, что и говорить.

— Я бы сам убил своего прежнего учителя, — пустым голосом сообщил круорг. — Если бы смог.

— Почему? — не думая, воскликнула я.

Габрис чуть наклонился, хотя вокруг не было никого постороннего.

— Ты, правда, хочешь знать?

Я посмотрела в его глаза и вдруг поняла — нет, не хочу. Не потому, что узнаю что-то плохое о князе и моем провожатом, а наоборот… Узнаю что-то такое, после чего сама захочу убить этого его наставника. Что-то, после чего во мне проснется благодарность к князю. Или уважение. Или восторг. Или все сразу.

Я молча потупилась и Габрис так же молча отвернулся.

…Думаю, будь я умнее, давно бы разобрала свою жизнь на куски, рассмотрела их и поняла — все события прошлого просто вопят о том, что как только мир вокруг кажется спокойным и благожелательным, стоит начинать готовиться ко всяческим неприятностям.

Но видимо я все же глупа.

Мы уже собирались, когда к лагерю прискакали двое всадников. Бока их лошадей раздувались так широко, будто собирались разорваться, а от тяжелого дыхания чуть ли не тряслась земля.

Всадники тоже выглядели не лучшим образом. Они бросились к Фионе, туда же спешным шагом подходили круорги.

Габрис, недолго думая, направился туда же.

Оставалось только ждать. Я сидела на траве и думала, что похоже на горизонте снова появляются тучи, которые вскоре принесут грозу. В который раз… И хотя во время неприятностей всегда был шанс улизнуть незаметно, но я, как ни странно теперь волновалась за Габриса. Это все так раздражает! Как им так быстро удается залезть нам в сердце? Откуда берется эта вечная симпатия к любому мальчишке, маленькому и не очень, который расскажет пару шуток и тепло, ненавязчиво улыбнется?

Идею прямо сейчас бочком удалиться в лес и убежать подальше я с сожалением отклонила — проверено, Габрис находит меня в любом направлении. Думаю, тут замешены браслеты, которые так и остались на моих запястьях. Спрашивала, но он насмешливо приподнимал брови и улыбался. И естественно ни слова пояснений не прозвучало.

Еще я спрашивала его, зачем князю заботиться о моей безопасности? И услышала неожиданно горячее:

— Ты мне скажи!

Прозвучало так фанатично, будто этот вопрос его тоже немалого интересовал. Позже он пояснил:

— Круорги по природе не особо любопытны, но в этот раз… И главное, князь даже не собирается пояснять, откуда у него такой настойчивый интерес к твоей персоне, — он откровенно осматривал меня, так что я привычно покраснела.

— Не, не волнуйся, — задумчиво добавил Габрис. — Всю романтическую чепуху из перечня причин я исключил.

— Почему это? — мгновенно возмутилась я. Чисто из чувства противоречия!

Он качнул головой, тяжело, как большое неразумное животное.