Дикий зверь

– Мы с тобой разминулись утром на остановке, – в голосе Софи чувствовалось сожаление.

– Опять я задержалась, – вздохнула Карин. – Дети, все такое. Грег со своей проклятой пробежкой…

На заднем плане Карин услышала музыку. Наверное, Софи на концерте. Может, в Опере.

– Я тебя отрываю?

– Нет, абсолютно, между прочим, это я тебе звоню, – возразила Софи.

– Просто слышу фоном классическую музыку и подумала..

– Это Арпад нас терзает. – И Софи весело подмигнула мужу, возившемуся с кастрюлями.

Она полулежала на диване в гостиной, потягивая вино.

– Кто готовит ужин, тот заказывает музыку! – отозвался Арпад от кухонной стойки.

– Твой муж готовит? – спросила Карин.

– Говорит, что он так расслабляется.

– Идеальный мужчина, – подытожила Карин.

Она болтала по телефону и видела вокруг беспорядок в доме и лазанью фабричного производства. Со второго этажа скатились вопящие мальчишки. Не другой конец провода, а другой мир.

– Прости, не могу больше говорить, у меня тут двое полуголых голодных младенцев в гостиной.

– Знакомо, – улыбнулась Софи.

– Сомневаюсь, – отозвалась Карин, – у тебя в гостиной симфонический оркестр, а у меня зоопарк.

Софи расхохоталась:

– Подхвачу тебя завтра утром?

– Если я вовремя соберусь…

– А я за тобой заеду. Посигналю, когда буду, и пускай Грег сам разбирается. До завтра, моя красавица.

Софи назвала ее “моя красавица”. Ей уже давно никто ничего подобного не говорил. Карин схватила термокружку и решила упаковать ее заново. Она из нее уже пила, но ведь все равно подарить можно?

В тот вечер в Стеклянном доме семейство Браунов съело приготовленный Арпадом ужин, а потом Леа и Исаак пошли спать. Начался вечерний ритуал: дети и Софи уместились на кровати Исаака, и Арпад прочел им с выражением несколько глав из книги, начатой пару дней назад. Вечернее чтение очень сближало семью. Арпад неизменно разыгрывал целый спектакль, и чем сильнее слушатели увлекались сюжетом, тем больше он старался, тем более красочным получался рассказ. Время словно останавливалось.

Семья Льежанов в Бородавке в тот вечер ужинала поздно, подгоревшей лазаньей. Потом, когда детям наконец пора было спать, старший со слезами сознался, что не сделал домашку и завтра у него будут неприятности. Грегу пришлось помогать ему с математикой. Он злился, кричал и в итоге сделал задание сам. Дети после этой истории сильно возбудились: отец еле уложил их в кровать, проявив чудеса терпения. Когда они наконец уснули, Грег пришел на кухню к Карин. Та домывала посуду. В комнате царило ледяное молчание, настроение у обоих было скверное. Грег попытался завязать разговор:

– Наконец-то все спят. Все-таки Наталья могла бы проверять уроки.

– Вот и скажи ей об этом, – язвительно отозвалась Карин. – Когда я последний раз сделала ей замечание, она оскорбилась.

– Все равно надо бы проверять уроки до ужина, – предложил Грег.

– Это твое “надо бы” к кому относится, ко мне? – Карин с трудом сдерживала раздражение. – Может, “надо бы” тебе приходить домой пораньше, нет?

– Я тебе послал сообщение…

– Думаешь, я вижу какие-то сообщения, когда мальчишки над ухом орут? Мне даже в туалет сходить некогда!

– Прости. – Грег во что бы то ни стало хотел обойтись без новой ссоры. – В следующий раз позвоню. Мне надо было обязательно закончить с отчетами. Такую бюрократию развели, сил нет. Как будто раньше бумажек было мало. Если еще раз от кого-нибудь услышу, что служащие бездельничают, просто в морду дам!

Карин тоже хотелось ослабить напряжение, и она кивнула – просто чтобы проявить интерес ко всем этим скучным вещам. Ей было плевать на рассказы про бумажки и офисные интриги. Ей хотелось чуть больше романтики в жизни. В глубине души ей хотелось такой жизни, как у Арпада и Софи, но не говорить же это мужу. Когда с посудой было покончено, Грег уселся перед телевизором.

– Я быстренько сполоснусь, – сказала Карин, – а потом будем дальше смотреть сериал.

Но когда она в халате вернулась в гостиную, Грега на диване уже не было. Он стоял на пороге с поводком в руках и надевал пальто.

– Ты куда? – удивилась она.

– Прогуляюсь с Сэнди.

– Сейчас? Он прекрасно может пописать в саду.

– А кто-нибудь с ним гулял с сегодняшнего утра? – Ответ Грег знал заранее.

– Нет, – признала Карин.

– Ну вот, кому-то же надо это делать. Если я с ним не погуляю, никто не погуляет.

– Это что, упрек? – рассердилась Карин.

– Нет. Просто констатирую факт.

– Это ты хотел завести собаку, – напомнила она.

– Это дети хотели завести собаку, – уточнил Грег.

– Дети еще и пони хотят. И что, мы теперь пони будем держать в гостиной?

Грег пожал плечами. Нечего препираться по пустякам. Он свистом подозвал Сэнди, и они оба скрылись в ночи.

Выходя из дома, он думал только сделать кружок по кварталу. Но ноги сами понесли его по Рут-де-ла-Капит, а потом по частной дороге, что вела к Стеклянному дому. Это было сильнее него. Он вошел в лес и, как и утром, стал пробираться среди деревьев. Добравшись до опушки, Грег обмотал поводок Сэнди вокруг ствола; пес привычно улегся на кучу сухих листьев. Грег двинулся на свет из окон и скрылся в зарослях. Засев в подлеске, он стал озирать внутренность гигантского куба – панорамные окна давали потрясающий обзор. И какое зрелище поджидало его в гостиной! Обнаженная Софи отдавалась мужу на диване, а тот, стоя сзади, ритмично двигался в ней.

Грег пожирал их глазами. После сцены в гостиной оба поднялись в спальню. Вот они, наверное, принимают душ; потом оба голышом разгуливают по комнате с зубной щеткой во рту, потом прижимаются друг к другу. Потом немного читают. Когда свет погас, Грег вернулся домой и скользнул в супружескую постель, под бок к Карин. Та уже спала.

А в Стеклянном доме Арпад, дождавшись, пока Софи уснет, встал и спустился на кухню. Сна не было ни в одном глазу. В голове вертелась одна-единственная мысль. Он взял телефон и полистал на экране фото, сделанные утром в магазине Картье. Вглядывался в это кольцо в виде головы пантеры. Чтобы его надеть, надо просунуть палец зверю в глотку. Просто невероятная работа ювелира. Он был уверен: пантера эта – идеальный подарок для Софи. Но, увидев астрономическую цену кольца, заколебался и сказал продавцу, что зайдет попозже.

Он мучился. Знал, что должен отказаться от этого украшения.

Пора во всем признаться Софи. Прекратить этот маскарад.

Но он не мог с ней так обойтись за неделю до ее дня рождения.

Пятнадцать лет назад

СЕНТЯБРЬ 2007 ГОДА

Сен-Тропе

В Сен-Тропе он больше никогда не вернется.

Он так любил этого место, но покидал его навсегда. Нельзя здесь больше оставаться, опасность слишком велика.