Дикое подчинение

Я прохожу к резной деревянной стойке, где держу свои инструменты. Я чувствую на себе взгляд Изабелль, наполненный любопытством.

Я поглаживаю ручки инструментов.

— Что мы должны использовать сегодня? — размышляю я вслух, зная, что ожидание только усилит ее возбуждение. — Флоггер? Стек? Кнут?

Я слышу, как она задыхается от шока. Я скрываю свою улыбку. Я бы никогда не начал с экстремальных инструментов, но нужно немного страха, чтобы научить ее некоторому уважению.

— Нет. — Я кладу игрушки и поворачиваюсь к ней. — Мне не нужна дополнительная помощь, чтобы наказать тебя. Я более чем способен заставить тебя умолять только своими руками.

Ее глаза вспыхивают. Она нервно облизывает губы и смотрит прямо на мой член. Черт.

Я так сильно хочу завладеть этим ртом, засунуть в ее мокрый пустой рот свой член.

Скоро.

Я подхожу обратно к скамейке и наклоняюсь над Изабелль, пробегая рукой по шелковистым волосам и опуская на ее спину. Я осторожно кладу руку на ее задницу.

— Поднимись на скамейку, — приказываю я. — И ни при каких обстоятельствах ты не должна отпускать ее.

Она сглатывает, хватаясь за специально разработанные ручки, которые простираются вниз по полу. Ее бедра раскрывают часть розового кружева, покрывающего ее холм. Теперь ее тело приподнято и открыто для меня.

Я шлепаю ее без предупреждения.

Изабелль вскрикивает, толкаясь вперед на скамейку. Прежде чем она смогла оправиться, я снова шлепаю ее серией коротких острых ударов. Она визжит каждый раз, когда моя рука воздействует на гладкую кожу ее задницы, но я стараюсь варьировать там, где шлепаю каждый раз, никогда не ударяя в одно и то же место дважды, и продолжаю.

Два. Три. Четыре.

Я чувствую, как ее тело дрожит от удара, чувствую дрожь в ее конечностях.

— Пожалуйста, — вздыхает она. — Кэм!

Пять. Шесть. Семь.

Она отпускает скамейку и пытается сбежать.

— Нет. Оставайся. — Я держу ее волосы одной рукой, дергая ее на место, позволяя последним ударам опуститься с полной точностью.

Восемь. Девять. Десять.

Я остановился.

Изабелль падает вперед, рыдая на скамейке. Я позволяю ей плакать.

Она плачет не от боли, просто потрясена. Я был осторожен: никогда не применяю больше давления, чем это необходимо. И хотя ее задница покраснела от ударов моей руки, следы скоро исчезнут.

Это будет уроком.

Я вижу каждый отпечаток, как знак победы.

Сила проходит через меня, как наркотик, но я не останавливаюсь, чтобы насладиться этим. Она почувствовала боль непослушания, только теперь она может узнать удовольствие от подчинения.

— Хорошая девочка, — тихо шепчу я. Я осторожно ласкаю ее спину и задницу, мягко сглаживая, где сильно ударил. Мои пальцы ласкают ее кожу, успокаивая. — Ты была такой хорошей девочкой.

Изабелль проглатывает свои слезы. Она поднимает лицо ко мне.

— Это было больно!

Я ухмыляюсь:

— Предполагалось.

Она упрямо сжимает челюсть.

— Это оно и было? Мое наказание?

Я снова бью, на этот раз углубляясь между ее бедрами. Изабелль перевела дыхание. Я дразню сырую щелку, осторожно подталкивая.

— Как ты думаешь?

Изабелль отталкивает меня.

— Сейчас хорошо, — шепчет она.

— Это потому что твое тело находится в усиленном состоянии осознания, — объясняю ей, поглаживая и разглаживая, вникая в этот влажный бассейн напряженности. — Боль шокирует твою нервную систему в бодрствующем состоянии и делает все приятные ощущения намного слаще.

Я убираю шелк в сторону и сжимаю кончик пальца в ее лоне.

Черт, она такая мокрая.

Изабелль выпускает стон.

— Пожалуйста, — вздыхает она, сжимая мой палец.

— Что «пожалуйста»? — спрашиваю я, отступая. Я поднимаю палец к губам и медленно облизываю его.

Мой член сильно болит. Боже, это намного лучше, чем я себе представлял. Слышать то, как она умоляет. Видя знаки победы, заклейменные на ее плоти. Пробовать ее сладость.

— Еще. — Она отклячивает задницу назад, желая, чтобы я снова коснулся ее.

— Больше удовольствия или больше боли? — спрашиваю я.

— У тебя не может быть одного без другого.

Тишина. Я чувствую нерешительность в ее теле, напряжение, когда она взвешивает свое предложение.

— Больше, — произносит она снова, и на этот раз в ее голосе есть заметная потребность. — Пожалуйста, Мастер. Все что пожелаешь.

Она учится так быстро.

Я наклоняюсь и бормочу ей на ухо.

— Отпусти, милая моя. Я хочу услышать, как ты кричишь мне. Хочу услышать, как ты умоляешь.

Я еще раз бью по этой нежной заднице. Резко, жестко, быстро. Изабелль вскрикивает от ударов, но я слышу, как ее голос сгущается от желания, пока она не задыхается, теряясь в безумном ощущении.

— Кэм! — кричит она, крепко сжимая скамейку. — Боже, пожалуйста! Пожалуйста!

Ее тело трясет от ударов, она дрожит.

Без предупреждения я внезапно меняю жесткость на нежность, жестокость на чувственность: разглаживая покрасневшую кожу и отпускаю ее бедра, чтобы погладить опухший клитор.

Ее визги превращаются в стоны. Она откидывается назад, нетерпеливо глядя на мою руку.

— Там… — вздыхает Изабелль, когда я нежно обнимаю. — О боже!

Я чувствую, как ее тело сжимается от удовольствия. Она раздвигает бедра, предлагая мне больше ее сочного влагалища, сочащегося на моей руке.

Черт, жарко. Каждое ее хныканье подпитывает мой огонь. Это мощно.

Я откидываю голову назад и тяжело шлепаю ее. Стоны не останавливаются, она все еще мчится к краю.

— Скажи мое имя, — приказываю я.

— Кэм! — кричит Изабелль.

— Неправильно. — Я снова шлепаю ее, и она вскрикивает от удара. — Еще раз!

— Мастер! — кричит она.

— Да. Громче.

— Мастер! — снова кричит Изабелль, расходясь под моими экспертными руками. Упрямой женщины нигде не видно. Эта девушка подо мной — настоящая потребность и желание задыхаться.

Она хныкает от моего прикосновения с нетерпением, жадно принимая каждый удар с новым волнением.

— О, пожалуйста, да, да! Я близко!

У меня голова кружится, мой член так напряжен, что я едва могу думать. Ебать, она великолепна, и просит больше. Я вижу гладкую влажность ее возбуждения, чувствую, как близко ее тело к краю. Я мог бы вытолкнуть эти бедра и зайти в нее одним ударом, почувствовать ее конвульсию вокруг члена, когда я задвигаю свой член в этот влажное неустанное тепло.