Дикое поле

Глядя на этакую красоту и окутанный чарующими ароматами, Дмитрий сразу забыл про тошноту и почувствовал зверский аппетит. Слава богу, никаких особенных ритуалов, наподобие специальной молитвы перед едой, или там первая ложка для главы семьи, не последовало, отец просто разлил самогон по рюмкам, к слову сказать стеклянным и довольно изящным, все дружно чокнулись с неизменной фразой «за здоровье», издав при этом радостный звон, и с удовольствием выпив, сразу же набросились на еду.

После третьей рюмки «за любовь» аппетит уже чуть поутих и начал завязываться разговор.

– Ну чё, сынок, гутаришь, забыл, как нас с мамкой и звать? – протяжно начал старший в семье.

– Не помню, – смутившись ответил Дмитрий.

– Тогда давай заново знакомиться, я Аристарх, а это Фёкла.

При этих словах мать поперхнулась.

– Не спеши, Фёкла, никто не отберёт, – продолжил он, любовно похлопывая жену по спине.

Тут она уже не выдержала и залилась смехом, обняв его за шею и упершись лбом ему в плечо.

– Вот же дурко, вот дурко, – с трудом простонала женщина.

Отец тоже уже не сдерживал смех и одной рукой вытирая слёзы, а другой приобняв жену, сказал:

– Видел бы ты свою рожу! Аристарх! Фёкла! Да он поверил, мать!

Глядя на эту сцену, выражавшую совершенную любовь семейной пары, и уже расслабленный самогоном, Дмитрий невольно умилился, и ему сразу стало легко и весело.

Отсмеявшись, отец посерьёзнел и уже без всяких шуток продолжил:

– Я Игнат, люди кличут Лютый.

– А я Ольга, – подхватила мать.

– Фамилия наша Котовы, запомнил, вражина? – с нажимом завершил он.

– Запомнил, – примирительно ответил заново родившийся сын. При этом он про себя отметил большое внешнее сходство Лютого с одноимённым героем из «Неуловимых мстителей», его позабавило такое странное сближение папаши с советским актёром, и он невольно улыбнулся, вспомнив фразу «Как вы лодку назовёте, так она и поплывёт».

– Чё лыбишься, спрашивай, чё ещё забыл, – прервал его размышления Игнат.

– Какой сейчас год и где мы находимся? – неосторожно выпалил Демид самое главное, что его сейчас интересовало.

– О-о, да тут видать тремя стопками не обойтись, – протянул Лютый, разливая новую порцию крепкого самогона.

Выпив, он довольно крякнул и наконец произнёс то, что с таким нетерпением ждал от него наш герой.

– Год щас, одна тыща семьсот семьдесят седьмой от Рождества Христова, живём мы на хуторе Терновая балка, правит щас царица-матушка Екатерина вторая. Уразумел?

– Да, – кивнул Демид и сразу задумался.

Значит, переместился он только во времени, но не в пространстве, под ногами всё та же родная Терновская земля. Однако же странно, по официальной версии, станица была основана в 1778 году Александром Васильевичем Суворовым, это ещё почти год ждать, а тут уже вон, целый хутор. И судя по многолетним деревьям, образовался он не вчера. Видимо, появление здесь такой легендарной личности, как Суворов, просто-напросто затмило недолгую историю крохотного поселения.

К тому же, мысль уже побежала дальше, он оказался не только в родном месте, но и среди своей родни. Недаром же новое тело так похоже на его собственное, да и фамилия Котов абсолютно недвусмысленно перекликается с его родной фамилией Каркошкин. Наверное, это какие-то его далёкие предки, скорее всего из параллельной ветки, но от одного корня. И тут же вспомнился найденный вчера перстень с руной «Род».

– Чё притих, сына, тебе не плохо? – встревожилась Ольга.

– Не, ма, мне хорошо, мне очень хорошо, – широко улыбнулся Демид, блаженно потягиваясь. – Просто разморило немного, считай, два дня живот пустовал, – продолжил он.

– Ну тогда по последней и отдыхать! – подхватил уже совсем раздобревший отец, разливая остатки из бутылки.

Судя по всему, никаких важных дел и забот на сегодня не предполагалось, что вполне устраивало нашего героя. Спустя недолгое время все уже мирно почивали, кто где, Демид на своём топчане, а родители в отдельной спаленке, маленькой, но очень уютной.

Пока все спят, тихонько заглянем в неё, ведь тут есть на что полюбоваться. Несмотря на миниатюрный размер – кроме кровати остаётся совсем небольшое пространство, позволяющее разве что только подойти к постели, находиться тут очень приятно, как будто попал в красивую бархатную шкатулку. Пол в ней устлан не только сеном, как в общей комнате, но поверх него лежит настоящий персидский ковёр. Стены украшают разные узорчатые ткани, сама кровать из морёного дерева с красивой резной спинкой. Покрывало, на котором, обнявшись, дремлют счастливые супруги, из толстой и мягкой ткани бордового цвета с каким-то восточным орнаментом, и из-под него виднеется белое постельное бельё, совершенно обычного свойства, примерно такое, какое выдают в поездах. К слову сказать, у хозяйки имелся в запасе и комплект из настоящего шёлка, который она стелила только в особенные дни, например в годовщину свадьбы или в день рождения мужа.

В общем, тут царит умопомрачительная роскошь по меркам этого времени и места.

А вы обратили внимание, какой стоит запах? Несмотря на перегар, который обильно источают спящие. Это выдумщица жена повесила в углу комнаты пучок чобора, наподобие того, как в машине вешают на зеркало пахучку.

Ну да ладно, не будем людям мешать и переместимся на улицу, чтобы по случайности не потревожить сон наших героев.

У нас уже была возможность осмотреться здесь вместе с нашим небезызвестным Дмитрием, ну или Демидом, пока не ясно, как его правильно называть. Поэтому просто присядем на то самое бревно под тенистой ивой, на котором ещё недавно ворковали Игнат и Ольга, и немного отдохнём, пока не началась следующая глава нашего повествования.

Глава 4. Адаптация

Хутор Терновая балка, 1777 год.

Прошло несколько дней. Герой наш потихоньку обживался на новом месте, начал общаться с людьми, завёл новые знакомства, приноравливался к местным обычаям и нравам. Уже на следующее утро, к нему прибежал друг по несчастью Семён Патеха, и тут же, как ни в чём не бывало, подступил к нему с горячим предложением немедленно отправиться с ним на выгон, где два каких-то их общих приятеля собирались махаться из-за какой-то девки.

Давайте немного задержимся на этом новом персонаже, потому как он был самым близким другом настоящего Демида Котова, чьё тело так неожиданно занял наш герой, и возможно, Семён ещё не раз проявит себя в нашей повести, поскольку был сердечно привязан к своему товарищу и уже не представлял никаких своих дел без его участия.

Это был молодой парень лет двадцати с неутомимым нравом и доброй душой. Размерами он походил на средней величины медведя, при этом был он не толст, а именно что здоров. Сходство с повелителем леса ещё сильней усугублялось тем, что по отчеству он был Михайлович, и даже цвет волос имел какой-то красновато-бурый. Своими огромными лапищами он мог легко повалить молодого бычка, ухватив его за рога и сворачивая голову набок.

Одевался он не броско, ярких цветов на себе не любил. Сейчас он был в бледно-синих шароварах и в просторной льняной рубахе. На ногах же у него ничего не было вовсе, так что прибежал он только на своей собственной подошве, что опять же придавало общему виду медвежье начало.

Демид же, в сравнении с ним, выглядел настоящим щёголем. Он вышел к старому новому другу в начищенных сапогах, тоже в синих, но только ярко-синих, шароварах, и крахмально-белой, с цветными разговорами на воротнике рубахе, из какой-то тонкой, приятной к телу материи. К слову сказать, у нашего героя особо и не было выбора, такую одежду выдала ему заботливая мамочка, которая любила им любоваться и никогда не позволяла ходить в чём попало.