Дикое сердце

Эми знала, что Свифт понятия не имеет, в чем заключается этот конкурс, и была готова настоять на своем решении, но тут вдруг подумала: может, это и есть выход, о котором она молилась. Она ведь честно пыталась отговорить Свифта. Но если он настаивает…

— Очень хорошо, пусть будет по-вашему, — уступила она. — Давайте выбирать капитанов.

Вот тут-то все оказалось не так просто. Свифта не хотели брать ни в какую команду и взяли наконец только потому, что у Джереми не было выбора. Свифт перешел в ту часть комнаты, где собралась команда Джереми, и встал там, глыбой возвышаясь над крохотной девчушкой с косичками. Он выглядел готовым ко всему, но казался слегка напряженным. Он и правда совершенно не представлял, в чем заключается это соревнование. Его опыт говорил, что все конкурсы выигрываются силой рук, проворством, ловкостью и сообразительностью. К сожалению, сообразительность Свифта мало подходила для этого случая.

— Для мистера Лопеса вопросы должны быть попроще, — предложил Джереми. — Или это будет нечестно.

Лицо Свифта напряглось. Эми знала, что он никогда не принимал ни от кого уступок, а то, что они исходили от ребенка, еще больше ранило его гордость. Она уже проклинала себя за то, что позволила делу зайти так далеко. Свифт провалится на первом же простейшем слове.

Конкурс на лучшее правописание начался. Эми предложила первое слово. Команда Индиго выступала первой, и Индиго была в ней самой грамотной. Она моментально обошла все сложности. Эми повернулась к команде Джереми и встретилась глазами со Свифтом. Темное лицо его было мрачно, губы плотно сжаты, взгляд раненого зверя. Он понял, во что его втянули.

К чести своей, Свифт готов был встретить унижение, которое он предчувствовал впереди, как и подобает воину-команчу. Наконец наступила его очередь. Эми должна была попросить его произнести по буквам предложенное ею слово. Она почувствовала себя врагом, пришедшим уничтожить его. Он гордо поднял голову и смело встретил ее взгляд. Она судорожно искала в памяти слово, любое слово, которое он мог бы правильно произнести по буквам. Эми вдруг вспомнила о его имени, которое он каждый раз писал печатными буквами на листочках со своим домашним заданием.

— «Свифт», — сказала она неуверенным голосом.

Кто-то из детей рассмеялся. Щеки у Эми запылали, как будто она долго сидела у открытого огня. Она бросила взгляд в ту сторону, откуда донесся смех.

— Это прекрасное слово, Бет. Оно обозначает «быстрый», или «быстроногий».

Свифт распрямился и, казалось, стал еще выше. Его глаза впились в Эми.

— «С-у-и-ф-т», — быстро проговорил он, и сердце у Эми провалилось куда-то в желудок. Несколько ребят начали буквально покатываться от смеха.

— Он не может правильно произнести даже собственное имя, — крикнул один из мальчишек.

— С-у-у-ифт, — передразнил другой, растягивая первую гласную.

Маленькая девчушка кинулась на защиту Свифта:

— Он сказал почти правильно. Только перепутал буквы «у» и «в».

— Это нечестно, — проворчал Джереми. — Наша команда должна проигрывать только потому, что нам достался такой неграмотный ученик. И вообще, что он делает в школе? Если он собирается научиться читать, то мой отец сказал, что это надо было делать много лет назад.

Прежде чем Эми сумела как-то среагировать, Свифт оттолкнулся от стены, у которой стоял, привалившись плечом. На краткий, ужасный миг их взгляды встретились. И в этот момент она поняла, что Свифт гораздо больше страдает от ее предательства, чем от всех насмешек, которыми его осыпали. Он простоял так несколько секунд, потом, не говоря ни слова, вышел из класса, осторожно прикрыв за собой дверь. Эми застыла, стиснув в руках учебник, и только одна мысль билась у нее в мозгу: она победила, но какой ценой?

Детский смех, звучавший в ее ушах, все усиливался. Эми понимала, каким смешным должен был казаться им Свифт — высокий, опасный мужчина, с трудом втискивающийся за парту и неумело держащий карандаш в больших, сильных руках. И все-таки их смех становился непереносимым.

— Довольно! — крикнула она.

В классе воцарилась тишина. Индиго медленно подошла к своей парте; ее огромные голубые глаза метали молнии: Она собрала учебники и, повернувшись спиной к Эми, сказала:

— Это самая большая подлость, которую я видела в жизни! Самая большая! — И с этими словами вылетела из класса, хлопнув дверью так, что затряслись стены.

Вся одеревеневшая, Эми торопливо объявила конец конкурса и распустила класс пораньше. На этот раз прозвучало замечание со стороны Джереми:

— Мой отец говорит, что, с тех пор как в школе появился мистер Лопес, нас стали так часто отпускать раньше времени, что мы с тем же успехом можем в нее просто не ходить. Он говорит, школьный комитет намерен нанять нового учителя, если так будет продолжаться и дальше.

Эми осталась стоять как вкопанная, глядя, как расходятся дети. Может быть, и правда, Селению Вульфа стоит нанять нового учителя, у которого личные чувства не будут мешать работе.

— Тетя Эми?

Хриплый голос Чейза вернул ее к действительности. Она обернулась, с трудом заставляя себя сосредоточиться на красивом лице Чейза. Его голубые глаза неотрывно смотрели на нее.

— Индиго не имела в виду вас… — начал он. Эми сделала неуверенный шаг к своему столу.

— Боюсь, что именно это она и имела в виду, я не могу даже осуждать ее. С моей стороны было жестоко допустить все это.

— Он тоже бывал с вами жесток. Ошеломленная, Эми широко раскрыла глаза. До сих пор она воспринимала Чейза только как ребенка. Сейчас же, взглянув на него, она поняла, что тот маленький мальчик, которого она когда-то давно развлекала сказками, превратился в юношу.

На шее у Чейза выступили красные пятна, он передернул плечами.

— Я знаю, что он не хотел быть жестоким, что для него это просто… — Он отвёл взгляд. — Индиго еще слишком мала, чтобы разбираться в таких вещах. А я знаю, что дядя Свифт сделал вашу жизнь просто невыносимой.

Слезы почти ослепили Эми.

— Спасибо тебе за это, Чейз, — едва смогла выговорить она.

Он опять пожал плечами, явно смущенный новизной своего взрослого состояния.

— Ma не говорит, что именно с вами происходит, но я слышал, как они шептались, когда думали, что я сплю. — Он облизнул губы. — Я просто… — Он зажмурился и сделал шаг к ней. — Я люблю вас, тетя Эми.

В следующее мгновение Эми почувствовала себя стиснутой сильными руками Чейза, носки ее туфель едва касались пола. Она обхватила рукой его шею; хотелось и плакать, и смеяться. Было так соблазнительно прижаться к нему, выплакаться и излить все свои печали, но Эми не могла позволить себе сделать это. Охотник достаточно ясно дал понять, что его сочувствие на стороне Свифта. Она не должна была вносить раскол между Охотником и его сыном.

— Я тоже люблю тебя, Чейз, — прошептала она. — И очень ценю твое понимание, но вольно или невольно, а я сейчас сделала плохо дяде Свифту, и теперь мне надо это как-то исправить.