Дикое Сердце

– Прекрасно, – одобрил Хуан, смеясь. – Так ты должен приветствовать свою новую госпожу, и к тому времени наденешь новый костюм из красного бархата.

– Правда, хозяин? – воодушевился мальчик, именуемый Колибри. – Вы подарите мне новый костюм? Алый костюм с бубенчиками?

– Конечно. Когда я тебе говорил неправду?

– Никогда, хозяин. Вы сказали, что заберете меня на свой корабль, и ваш корабль меня взял. Что все дни я буду есть – все дни я ем. Что мне не придется больше грузить дрова – я не поднимаю ни щепки. Но также вы сказали, что дадите мне ветку винограда, большую, здоровенную, и это действительно…

– Разбойник! Ты учишься просить слишком быстро, и мне это не нравится. Вот ветка винограда. Бери и убирайся.

Смеясь, Хуан Дьявол взял с подноса, который лежал на грубо сколоченном столе, самую красивую гроздь винограда и подкинул в воздух, а мальчик быстро подхватил ее и весело убежал, как маленький колибри.

– Вы очарованы этим мальчуганом, капитан, – сказал помощник. – Он ни на что не годен на корабле, разве что отвлекать. Он сильный и ловкий и мог бы быть хорошим юнгой.

– Не хочу юнг. Они не нужны на моем судне. Я нанимаю мужчин, которым могу дать в загривок, если что не так. Но не детей, чтобы их мучить, когда вздумается.

– Хорошо, – согласился помощник; и тут же, сменив тон, попросил: – Могу ли я сделать глоток?

– Зачем? Не думаешь, что выпил уже достаточно?

– Уж и пить нельзя на этом корабле.

– Очень скоро ты напьешься до упаду, когда станешь капитаном.

– Но вы и вправду останетесь в Сен-Пьере? Это всерьез?

– Когда я говорил тебе неправду?

Медленно Хуан встал, наполнил трубку светлым табаком, зажег ее и задумчиво выдохнул голубой и густой дым. Он был уже семь недель в море, его кожа еще сильнее обветрилась, чем до последней поездки. Темные непокорные волосы кудрявились на высоком лбу, выделялся массивный и волевой подбородок. Но в его больших итальянских глазах было иное выражение, а пухлые губы, горячие и чувственные, слегка улыбались далекому образу женщины.

– Надо видеть, как вы сейчас изменились, капитан.

– Изменился, я? В чем?

– Во всем. Как будто вам дали выпить одного из тех зелий, что готовят на Гаити, кто знает из каких трав. Эти зелья крадут душу. Говорят, они убивают.

– А я жив, Сегундо. Кроме того, я богат. Понимаешь?

– Хм! Думаю, вы слишком полагаетесь на эти маленькие деньги, что у вас есть.

– Их не мало. Их достаточно и с избытком для того, что я хочу сделать.

– Оставить Люцифера, забраться внутрь страны, – проворчал помощник. – Кто такое видел?

– Я никогда не говорил от том, чтобы забраться вглубь страны. На скалах Мыса Дьявола я построю дом, крепкий, как крепость. Я куплю десять лиг [7] земли, расположенных позади, карету с двумя лошадьми, четыре рыбацкие лодки. Затем куплю красивые вещи, что нравятся женщинам: зеркала, одежду, духи.

– Вы только об этом и думаете. Боже, насколько же может измениться мужчина.

– И что? Я люблю ее, и она будет моей навсегда. Никто не будет смотреть на нее, когда она будет моей. Никто не положит на нее глаз. Я дам ей все, что она захочет, все что попросит, о чем будет мечтать.

– Не хватит и золотого прииска, чтобы удовлетворить ее; она из тех, кому нравится роскошь.

– У меня есть прииск, это Люцифер. Люцифер продолжит плавать в море с тобой в качестве капитана. Ты знаешь путь к хорошему улову.

– Но иногда дела бывают и очень плохи. Вы были не уверены в этой поездке, в которой все вышло наилучшим образом. Вам очень повезло, капитан.

– С этого момента мне всегда будет везти. Звезда Хуана Дьявола не погаснет.

– Но может неожиданно стать красной.

– Зачем ты играешь роль пророка? – упрекнул явно раздосадованный Хуан.

– Хотел бы, чтобы вы еще немного подумали, капитан. И хорошо бы нескольких месяцев не возвращаться на Мартинику. Иногда полиция становится очень любопытной, имея таких врагов, как у вас…

– Это из-за того, с порезанной рукой? Собака лает, но не кусает. Ему можно заткнуть рот несколькими монетами. Единственное, что осталось в Сен-Пьере – это долг знаменитому Ренато Д`Отремон. Я заплачу ему все до последнего сентаво [8], и буду в расчете и мире с сыном доньи Софии.

Он прикусил трубку и сжал кулаки. Возможно, обжигающее воспоминание детства затронуло его душу, отразив на губах печаль; но вновь вернулось другое, недавнее, смягчив все. Он воскликнул:

– Как же она удивится! Представляет, что я возвращаюсь, но совсем не так, как на самом деле. Я привез ей все, и специальный подарок. Колибри, – повелительно позвал он.

– Что прикажете, хозяин? Я здесь.

– Как ты будешь приветствовать свою новую госпожу? Посмотрим, сделай поклон, – Хуан не смог удержаться от смеха. – Великолепно! Превосходно! Ты съел виноград? На, возьми еще одну гроздь и убирайся.

Сегундо опустил голову. Хуан покинул единственную каюту, прошел по палубе, оперся о борт, взглядом орла различая на неясной линии горизонта уходящую в облака вершину высокого вулкана с его неприступными склонами. Затем его рука опустилась и схватила негритенка, со странным волнением указывая на тень далекой вершины, объясняя:

– Мон Пеле. Этой ночью мы будем в Сен-Пьере.

– Какая прелесть, какая красота! Какие шелка, вышивки, какие кружева! – воскликнула восторженная Каталина.

– Да, мама, все это прекрасно, – с некоторой холодностью согласилась Айме.

– Тебе правда нравится приданое? – спросила София.

– Конечно, донья София, нравится, ведь вы потрудились привезти его для меня из Франции.

– Нет, дочка, не поэтому.

– Также и поэтому, не говоря о том, что все это прелестно. Моя дочь благодарна проявленному вашему интересу и заботе о ней, София.

Стремясь, как всегда, изо всех сил показать удовлетворение и признательность, добрая и испуганная сеньора де Мольнар рассыпалась в похвалах перед этим по-настоящему прекрасным приданым, которое белые руки Софии Д`Отремон расстелили на просторном ложе будущих супругов.

Все было готово для роскошной свадьбы – главному событию на землях Д`Отремон и острове Мартиника. Всю неделю слуги работали без отдыха. Даже работы на полях приостановились, чтобы заняться приведением в порядок и украшением огромной усадьбы, блистающей сейчас, как никогда: заново покрашенная и обставленная, парки вновь засеяны, обновлены убранства, портьеры и занавески. Даже дороги, что вели сюда, были отремонтированы. Важные лица Мартиники будут присутствовать на этой свадьбе, от губернатора, с привилегиями посаженного крестного отца, до епископа, уполномоченного благословить этот союз.