Дикое Сердце

– Никто не должен помогать мне, Ноэль. Просить помощь не входит в мои привычки. Я ни в ком не нуждаюсь. Я изменю жизнь своими силами. И по правде, я уже начал менять ее. Хотите взглянуть из окна сейчас? Посмотрите!

Он настежь распахнул закрытое окно кабинета. В узком переулке ждал двухместный экипаж, новый, сверкающий, блестела новая упряжка коня, который тянул экипаж, преданно охраняемый Колибри, одетого, как маленький кабальеро с изящной темнокожей фигурой и сверкающими глазами.

– Что это? – спросил Ноэль, искренне изумленный.

– Мой экипаж и личный секретарь, – провозгласил Хуан радостно улыбаясь. – Не пугайтесь, ведь это только начало. Я приехал поблагодарить вас и еще кое за чем. Я жду невесту, которой пока нет и ездил туда-сюда по Сен-Пьеру. Знаю, в чем меня обвиняют, и почему вы боялись, что меня задержат. Я потратил несколько монет и думаю, что меня больше не побеспокоят, если только кто-то не поставит себе целью перевернуть все против меня. Я высадился на своем Мысе Дьявола, и там оставил спрятанную шхуну. Мне показалось целесообразным, чтобы Люцифера не видели на рейде Сен-Пьера.

– Это единственное разумное, что ты сделал.

– Все, что я делал, было разумным. На самой вершине скал есть разрушенная хижина. Никто не тронул ее. Полагаю, жильцы деревни считают ее моей собственностью.

– Лучше скажи, что никого не интересует этот проклятый утес.

– Великолепно! Я хочу иметь его законно и купить еще немного земли за ним. Построю там прочный дом. Естественно, для этого нужны все бумаги.

– Бумаги и деньги!

– У меня есть деньги, оформите бумаги и все будет в порядке.

– Ну, Хуан, тогда ты точно сколотил состояние.

– Это не состояние Д`Отремон, – ответил Хуан насмешливо. – Но у меня есть деньги, чтобы дать женщине столько, сколько она захочет.

– Женщина, ты сказал: «моя невеста». Что ты пытаешься сказать?

– Я люблю самую красивую женщину на свете, Ноэль, – заявил Хуан с внезапной страстью. – Хочу ее только для себя. Вам видней, как это улаживается.

– Не знаю другого способа, кроме брака. Ты хочешь жениться?

– А почему же нет? Будь что будет. Также нужны бумаги, да?

– Ну, да. Но это мы уладим. В крайнем случае, какого черта! Можно сделать все, что хочется… – Старый нотариус поколебался секунду и скромно намекнул: – Тебе было бы удобно зваться Ноэль?

– Благодарю вас. Это слишком, – ответил Хуан, понимая предложение доброго Ноэля. И, глубоко тронутый, отклонил: – Благодарю, но я не согласен. Вы просто не можете уладить бумаги с моим именем? Меня зовут Хуан.

– Хуан Дьявол. Не думаю, что твоей жене это понравится. Ладно, поищем законную формулировку. Имя не самое главное, главное, что ты изменился, теперь я вижу ясную причину. Ты любишь женщину, собираешься сделать ее своей женой. Я бы опустился на колени, чтобы поблагодарить Бога, но есть и другой, который тоже очень обрадуется. Другой, которому мы немедленно пошлем сообщение, потому что он интересуется тобой более, чем ты думаешь. Я имею в виду Ренато Д`Отремон.

– Да, уж знаю, – ответил равнодушно Хуан. – Я тоже хочу его увидеть. У меня неоплаченный долг, и я хочу выплатить все до последнего сентаво.

– Ты сошел с ума? Ты же обидишь его!

– Почему? Он сделал мне одолжение; я благодарен за это. Он дал мне деньги, я их потратил, а теперь верну. Все это правильно в том мире, где я буду жить.

– Ладно, ладно, позже поговорим. Пока мне нужно записать твои требования, посмотрим, откуда начать. Говоришь, твоя невеста отсутствует? Где она?

– Это я и хочу выяснить. По словам соседей, она уехала в деревню на несколько дней. В какую сторону, они не знают, но я буду искать, пока не найду. Возможно, вы могли бы мне помочь.

– Конечно. Во всем, что захочешь; подожди-ка…

Он отошел на несколько шагов, порылся в шкафу, набитом бумагами, в то время как Хуан нетерпеливо ходил вокруг старого письменного стола. На нем, придавленная пресс-папье, находилась тонкая карточка, по которой его глаза сначала невнимательно, но затем с интересом задержались, и он начал читать:

«София Валуа де Д`Отремон имеют честь осведомить о бракосочетании ее сына Ренато…»

– Ах, да! Точно, – воскликнул Ноэль, приближаясь. – Я собирался поговорить об этом. Лучше мы на несколько дней оставим в покое Ренато.

«…с сеньоритой Айме де Мольнар» – закончил читать Хуан, не обратив внимания на слова нотариуса. И вдруг хриплый крик вырвался из его груди:

– Айме! Айме!

– Что с тобой? Что случилось? – забеспокоился Ноэль.

– Айме де Мольнар! Здесь говорится об Айме де Мольнар! – взорвался Хуан вне себя. – Не может быть! Айме де Мольнар – невеста…!

– Она не его невеста; его жена. Они вчера поженились, – поправил Ноэль, сбитый с толку.

– Ложь! – взорвался Хуан. – Ложь! Айме замужем за Ренато! Она его супруга, жена! Где? Где они?

– Ты обезумел? – упрекнул нотариус, откровенно напуганный. – Где же они должны быть, как не в Кампо Реаль? Что все это значит?

Сильными руками Хуан тряс бледного от ужаса нотариуса, который едва понимал. Он сжал его так, словно собирался задушить, и резко выпустив, воскликнул:

– Мерзавец! Проклятый! А она, она…!

– Хуан, что происходит?

– Своей жизнью и кровью она тоже заплатит!

Напрасно нотариус бежал за ним. Хуан уже шел, как циклон, как смерч, который никто не мог удержать. Одним прыжком он сел в экипаж, взял поводья, хватая свирепым жестом хлыст, в то время как перепуганный Колибри еле успел запрыгнуть за ним.

21.

– Что? Ты оставишь меня, Ренато?

– Только на час, жизнь моя. Моника не может больше делать это одна. Справедливо поехать туда и немного помочь ей.

– Что? Поедешь в другую долину? И ты называешь это часом отсутствия? Чтобы добраться туда, ты потратишь час, чтобы вернуться – другой.

– И несколько минут, чтобы бросить взгляд.

– Уж будет, по крайней мере еще час. В общем три часа без тебя, на три часа брошенная.

– Брошенная, какое ужасное слово? – ласково засмеялся Ренато. – Брошенная в доме, где находятся наши мамы, где целая армия слуг, ожидающих приказов, чтобы удовлетворить твои самые маленькие капризы.

– Они меня не интересуют, меня не интересует никто, кроме тебя.