Диковинница
Шрифт:
– Если ты примешь решение вернуться, я против не буду, – твёрдо заявила Вера утром за чаем. – Что уж тут говорить – я и сама не отказалась бы у них побывать. Хочется только знать, что ты там будешь делать?
– Не знаю, бабуль. Зерцальник вчера вырубился на самом интересном месте. Думаю, там есть чем заняться.
– Радмила не производит впечатления дремучей невежды. И разговаривает так же, как мы с тобой.
– Сама удивляюсь, – пожала плечами Беляна.
–
– К тому же волшебство… – девушка мечтательно подвела глаза к потолку.
– Волшебство и мирная жизнь, как раз, скорее тормоз прогресса, – уверенно произнесла Вера Сергеевна.
– Как это?
– Да так. Вот будь у тебя скатерть-самобранка, стала бы ты изобретать микроволновку? Да и вообще – зачем сеять, жать, хлеб печь, за скотиной ухаживать, если развернул её, родимую – тут тебе и хлеб, и молоко, и гусь жареный?
Белка рассмеялась:– А будь у каждого по паре сапог-скороходов, не нужно было бы изобретать автомобили, самолёты и пароходы. Нет, пароходы, пожалуй, стоило бы изобрести. В сапогах по морю как-то неудобно…
– На этот случай есть ковёр-самолёт, – напомнила Вера.
– Точно, – согласилась Беляна, – И этот… летучий корабль, – добавила с усмешкой.
*** Все последующие дни, вечер за вечером, словно домохозяйки к любимому сериалу, Вера и Беляна спешили к зерцальнику. Радмила была неистощима. Взяв с собеседниц обещание хранить в тайне всё, что услышат, она ничего не скрывала. И на вопросы отвечала без возражений.– Мы с твоей мамой выросли в одной деревне, – рассказывала она, – Залесье называется. А когда обеим исполнилось по семнадцать, вместе поступили в Ведарию Мудрограда.
– Что такое Ведария? – подняла брови Вера Сергеевна.
– Учебное заведение, – улыбнулась Рада, – Так вот. Поступили мы туда на ведуний учиться.
– На ведуний? – поперхнулась Белка.
– Ну да – ведающих. Твоя мама была очень способной. Все преподаватели нахвалиться не могли, как быстро она всё схватывала. А на третьем курсе, когда к знаниям ещё и сила открывается, Милолика оказалась самой могущественной чародейкой в Ведарии. Но этого ей было мало, – Радмила погрустнела, – Она помимо использования ведовства, начала изобретать новые заклинания и заговоры. И меня в свои эксперименты втягивала. Чего только мы не вытворяли, вспомнить страшно! Но по молодости всё было нипочём. А целительницей она была отменной, так что ожоги наши да переломы на раз лечила. Помню, как долго мы мучились над заклинанием, что дверь в барьере открывает…
– Каком барьере? – всполошилась Вера Сергеевна.
– В том самом, Верочка. Что разделяет наши миры.
– А разве зерцальник – не такая дверь? Или его как раз мама изобрела? – подала голос Беляна.
–
Нет, милая. Зерцальник – это лишь окно, открывающееся во время заката. Его действительно придумали мы с твоей мамой, но опробовать не успели. Заклинание, открывающее проход, через который можно из одного мира в другой попасть всегда было, только держалось в строгом секрете. Вот его-то твоя мама и решила повторить. Но не вышло ничего. Вроде, и формулы подобрали, и формы учли, а чего-то не хватало. Мне надоели все эти эксперименты, и я отказалась в них участвовать. А твоя мама – нет. Прибегала она однажды – весёлая, довольная. Намекала, баловница, что нашла недостающее звено. Теперь-то я понимаю, что она имела в виду. Закрутилось всё как-то – учёба, выпускные экзамены, потом сразу две свадьбы отыграли. Тут уж не до экспериментов было… ***– Ты будешь такой же, как твоя мама, – недовольно ворчала Вера Сергеевна, – Это надо удумать – опыты над собой ставить!
– Но ты ведь не знаешь, что было дальше! – возразила ей Беляна.
– Не поверишь, милая. Я знаю, чем дело кончилось.
Белка прикусила губу:– Обещаю, бабуль, я такой не буду…
– Значит, уйдёшь туда и никогда не вернёшься, – глаза бабушки наполнились влагой.
– Я что-нибудь придумаю, – пообещала Белка.
– Вот мы и пришли туда, откуда начали. Ты будешь такой же выдумщицей, как твоя мама.
– Моя мама делала это ради эксперимента, а я – ради тебя! – в отчаянии воскликнула девушка, – Неужели думаешь, я соглашусь уйти, не имея возможности вернуться?
– Тсс, моя девочка, – Вера крепко обняла Белку, заметив, что та готова расплакаться, – Хочешь туда? – спросила, прижав белокурую голову к груди.
– Хочу, – подняла лицо Беляна, с мольбой заглянув ей в глаза.
– Значит, поедешь… – Вера Сергеевна пригладила непослушные волосы внучки, – Или пойдёшь, уж не знаю, как правильно. Но не смей там умирать! – приказала строгим тоном.
– Мама умерла не там, а здесь, – грустно промолвила Беляна. – И мы ещё не знаем, куда делся мой отец.
– Погоди до завтра, милая. Всё узнаем. Хотя… если Радмила до сих пор ничего не сказала, он вряд ли жив. Что-то у них там не заладилось…
*** От зоркого взгляда Радмилы не укрылось, что настроение её слушательниц сегодняшним вечером изменилось. И она, видимо, догадалась, в чём дело, потому что начала рассказ с очень странной фразы:– Вы простите меня, мои дорогие. Не успела я вчера сказать, что в конечном итоге именно эксперименты Милолики и спасли твою, Беляна, жизнь.
Вера Сергеевна с Белкой недоумённо переглянулись. А Радмила, уловив, что попала в точку, глубоко вздохнула и продолжила уже спокойнее: