Диктатор. Дилогия

– Реддлу мы столько не дали, - задумчиво проговорила Ровена.

– Реддл и просил совсем в других объемах. И он не справился, - напомнила Хельга.

– У него еще все впереди...
– пробормотал Слизерин. Но уверенности в его голосе не было.

– Как вы видели из описания той временной петли, что наш мальчик называл "канон", у Реддла - уже все позади, - уверенно произнесла Ровена.
– Да и хоркруксы... Не тем он путем пошел!

– Мы все знаем о том, что, точнее кто, стоит на пути к истинному бессмертию...
– напомнил Гриффиндор.

– Не будем об этом. Да. Это запретная тема, - почти хором произнесли остальные.

– А, чувствуешь? Твоя выродившаяся кровь, Салазар!

– решил сменить тему Годрик.

– Да. Мне стыдно за своих потомков! Я никогда не гнался за громкой родословной. Я сам сделал свое имя таким, что оно прошло сквозь века! А этот: "Лорд Воландеморт"... Кстати, ты и при жизни был тем еще говнюком, любителем тупых злых шуток. И таким же остался и в не жизни.

– Промолчать не мог?
– поддержала Ровена.
– Мало ли кто и почему там город сжег? Магглы вон себе причину выдумали, и хорошо...

– А как тебе твои?
– решила добить Гриффиндора Хельга.
– "Мародеры" и их верные почитатели. Не коробит слух, сэр рыцарь?
– В ответ "сэр рыцарь" только зубами заскрежетал.

– Уж твои-то...
– начал было он, но подруга его перебила.

– А что "мои"? Я своими довольна. Почти. И турниры выигрываются моими, и в этом их министерстве должности по праву принадлежат моим...

– А дракона взять в одиночку твоим слабо?

– Зато дорогу к нам находят только слизеринцы, - похвастался Салазар.

– И за это ты их со своего факультета вышвыривать принялся?

– Это для его же пользы!

– Хватит склочничать!
– перебила хвастовство достижениями факультетов Ровена.
– Надоели еще при жизни. Скажите лучше, мы что, пожалели мальчику силы?

– Мы решили пойти совсем другим путем, - серьезным тоном начал наконец важный разговор Гриффиндор.
– До этого все, кто к нам ни приходил, просили силы и получали ее. Но она им не помогала, - Салазар промолчал, но утвердительно кивнул.

– Мозги никто не просил, - согласно вздохнула Ровена.

– И упорства, - таким же вздохом вторила ей Хельга.

– А все же, если не справится?
– продолжала сомневаться Рейвенкло.

– Справится - не справится, его проблемы... У нас еще есть время, - равнодушно сказал Слизерин.

– Но его немного...

– Это да.

– А василиском своим ты все же озаботься, - завершила разговор Основателей Шляпа.

Глава 8. Перераспределение

"Здравствуй, родимое Больничное Крыло!" - так и хотелось мне воскликнуть мне после пробуждения, завидев знакомые белые ширмы. Вот только делать этого я не стал, ведь по закону жанра в пределах моей слышимости шел очень интересный разговор. Точнее, его окончание.

– Только после того, как поправится, и точка!

– Но Поппи, - просительный голос директора на медведьму не произвел никакого впечатления.

– Никаких "Поппи"!
– отрезала колдомедик.
– Альбус, пойми ты! Мальчика кто-то пытал. Сильнейшее мозговое истощение, почти как у Лонгботтомов. Он потерял очень много крови. У него серьезные повреждения магического ядра. Он чуть не стал сквибом! Ко всему прочему, он упал с лестницы и сломал себе ногу! Так что никаких разговоров два дня! И, пожалуйста, директор, никакой легилименции, как вы любите, хотя бы неделю! У него сейчас в голове не мозги, а студень! Вы же его просто убьете на месте!

"Спасибо тебе, Поппи, добрая ты душа. Спасла меня", - благодарно подумал я. Общаться с Дамблдором в текущем состоянии у меня не было никаких сил.

Спасение в больничном крыле продлилось всего неделю. За это время меня посетили мои одноклассники, посетовали на мою неуклюжесть и неудачливость - официально, я оступился и упал с лестницы (блин, прям как в армии после разборок!). Намекнули на то, что я на пути к рекорду школы по проведенному среди первокурсников времени в больничном крыле за первый месяц обучения. Вот уж спасибо, такой славы мне не надо.

В середине недели заходил декан. Судя по тому, что Печать молчала, в голову он мне не лез. Но это не помешало ему тщательно расспросить меня о произошедшем, намекнуть на то, что если кто-то мне помог упасть, или, тем более, если я запомнил того, кто меня пытал, нужно немедленно доложить, т.к. это уже не шутки. Отговорился тем, что ничего не помню. А как вспомню, так сразу же расскажу.

Разговор с директором произошел на следующий день после беседы с моим деканом. Монолог Дамблдора, слава Мерлину, меня ни о чем пока не спрашивали, оставил меня в очень тяжелом моральном состоянии. Уж на сколько я знал причину произошедшего, и то чуть не поверил его убеждениям. Умеет убеждать.

Суть же разговора сводилась к следующим положениям. Первое. Вот к чему приводит участие родителей на неправильной стороне. Второе. Сторона директора, то есть сторона общего блага - это правильная сторона, где ничего такого произойти не может. Третье. На своих приятелей все-таки нужно постукивать, ибо, быть может, это их проделки, расскажи, мальчик мой... Четвертое. Участвовать в серьезных делах может быть очень больно.

И тут я не мог не согласиться:

– Директор. Я вас понял, и придумаю что-нибудь, чтобы не участвовать во всем этом. У меня у самого есть такое самое искреннее желание!
– видимо моя искренность и горячность удовлетворили директора, так что он пожелал мне скорейшего выздоровления и убрался восвояси.

Уже второй раз меня приятно поражает магическая медицина. Еще полдня назад я от боли бился в агонии и как великой милости ждал смерти; получил сложный перелом, сильную кровопотерю и истрепанные магией почти в кровавые тряпочки мозги... И все это было вылечено быстро и без последующих осложнений. "Скорейшее выздоровление", которого мне пожелал директор, в общей сумме заняло всего восемь дней. И то, последние три дня я просто лежал уже полностью здоровый. Мадам Помфри не любит отпускать "жертву" из своей вотчины, если не уверена в излечении на двести процентов. Не в этом ли причина настолько наплевательского отношения учеников и учителей к дебильным шуткам? Дескать: "все равно все легко вылечится!". Не знаю. Но как бы там ни было, в последний четверг месяца прямо на обед меня выписали.

Куда же я отправился после приема пищи в Большом зале? Правильно, в библиотеку. У меня было время хорошенько подумать и признать, что с требованиями Основателей и с магическими обетами шутить не стоит. От приставших на обеде одноклассников я отбился стандартной пока отмазой в стиле: "шел-упал-очнулся-гипс-ничего-не-помню".

В библиотеке меня хорошо знали. Мадам Пинс уже было подготовила мне стопку книг для самообразования, которые я заказывал в прошлый раз, но сейчас мне было нужно кое-что совсем другое.