Диктатор. Дилогия

– Подвигам? Ох-хо-хо! Многие хотят совершать подвиги, но далеко не каждый может.
– Гилдерой принял важную позу и продолжил: - Я свой первый подвиг совершил, когда мне было всего...
– Локхарта понесло. Увы, этот словесный понос мне пришлось смиренно выслушать. Спустя полчаса слегка выдохнувшийся профессор закончил: - Вот так вот я победил троих горных троллей. Простым камешком размером с детский кулачок!
– Приняв мой малость остекленелый взгляд за высшую форму восхищения и печали, что такие высоты не для всех достижимы, он решил немного подсластить мне пилюлю.
– Не волнуйся. Не такие подвиги, помельче, но совершить может каждый!

– очнувшись от только что придуманного третьего по счету способа спрятать расчлененное тело профессора в Хогвартсе не используя магию, я вернулся на грешную землю.

– Нет, простите профессор. Я, как бы, немного другое имел в виду. Я не такой фотогеничный как вы, так что из меня не выйдет хорошего героя.

– О, так ты хочешь научиться писать книги так же гениально, как я? Это тоже очень и очень непросто. В своих долгих странствиях, между совершениями подвигов, темными ночами при свете обычного люмоса я постигал тяжелое ремесло...
– "Так, - погрузился я в свои мечты.
– Способ номер четыре. Под предлогом найденных сокровищ Слизерина, заманить Локхарта в туалет Плаксы и... "

– ... И вот так я спас ведьму от пятидесяти маггловских боевых железных животных-канистр, просто проткнув палочкой в них по маленькой дырочке!
– "Танков, идиот!
– мысленно от всей этой чуши я бился головой об парту.
– Танков! А не канистр!" - А дальше я...

– Простите, профессор. И не этому тоже. У меня с обычным-то письмом проблемы.

– М-м-м. Тогда что именно ты хочешь?

Как там, в далеком советском детстве, с отличным музыкальным оформлением боролись с человеческими пороками? "На хвастуна не нужен нож, ему немного подпоешь и делай с ним что хошь!" - так, да? Вот сейчас, миленькая лисичка, мы и проверим твой способ. Лесть - это тоже наука. Лесть за придуманные подвиги иногда приедается... хотя нет. Этому... кадру лесть не приестся никогда, и заслуженная, и просто любая. Но все равно, истинное признание настоящих заслуг, оно намного приятнее.

– Вы знаете, профессор, я действительно очень внимательно изучил вашу биографию. И меня больше всего заинтересовал тот период вашей жизни, когда вы работали на Министерство Магии.

– Да! Именно тогда я впервые осознал, что...

– Дайте мне договорить профессор, - невежливо, но меня, откровенно сказать, вконец заебало слушать всю ту пургу, что нес этот клоун.
– Научите меня тому, что умеете лучше всего сами!

– И что же это?
– напрягся Локхарт.

– Я хочу, чтобы вы научили меня теории и практике заклинания Обливиэйт, - портреты Локхарта на стенах неодобрительно на меня посмотрели.

– Извини, но обучение и практика этого заклинания, как одного из самых опасных, проводится только на службе и в пределах Департамента Магического Правопорядка. Поэтому я просто не имею права обучать кого-либо. Давай я лучше научу тебя...

Что ж, халява не сработала. Зайдем с тузов.

– Пятьсот галеонов.

– Мальчик, я не собираюсь нарушать закон и подвергать свое имя опасности ради каких-то жалких...

– Тысяча галеонов.

– Выход из класса у тебя за спиной...
– занервничал профессор. Портреты на стенах стали задумчиво переглядываться друг с другом.

– Полторы! Наличными. Без всяких свидетелей: гоблинов, магов, магглов... Полторы тысячи приятных желтых кругляшков.

Локхарт взмахнул палочкой, накладывая на дверь простенькое запирающее заклятие.

– Кто ты?

– Я Винсент Логан Крэбб, ученик второго курса.

– И ты, ученик второго курса, имеешь право распоряжаться такой достаточно серьезной суммой?

– Да.

– И деньги ты можешь принести очень быстро?

– Половина у меня с собой.

– Хм, - задумался профессор, встал и повернулся ко мне спиной.

Я занервничал, поняв, что только что откровенно ступил. Все же непрерывная болтовня Гилдероя вполне сойдет за легкий конфундус. Лорд умен, и именно поэтому его действия можно хоть как-то предугадать. Что придет теперь в голову Локхарту... Да что тут думать? Понятно, что придет: "Семь с половиной сотен галеонов за просто так гораздо лучше, чем полторы тысячи - с опасностью быть пойманным".

– И где они?
– все еще стоя ко мне спиной, причем рука, держащая палочку, спрятана.
– Покажи мне их, чтобы я удостоверился, что ты меня не обманываешь.

"Ага! Счаз! Хватит одного упоротого мною косяка!" - подумал я.
– "Выброс адреналина в кровь прочистил мне мозги, так что и не надейся!"

– Прежде чем вы захотите сделать что-нибудь... не очень обычное, профессор, вы должны кое-что узнать. Во-первых, прежде чем идти к вам, я записал все, что собираюсь делать, на бумаге и вручил одному из своих друзей. Во-вторых, по дороге сюда я встретил мадам Спраут. Мой декан, узнав о том, куда я иду, очень хотела, чтобы на обратном пути я заглянул к ней и рассказал о встрече с вами. Она ваша ярая, но скромная фанатка. А завтра со мной хотел поговорить директор Дамблдор.

– Ну что ты, мальчик. Ты меня совсем не так понял, - своей голливудской улыбкой улыбнулся Локхарт и отложил волшебную палочку в сторону.
– Однако я хотел бы внимательно обговорить условия.
– Улыбка Гилдероя исчезла. Он стал абсолютно серьезным.

– Я вас слушаю.

– Непреложный обет о неразглашении.

– Кто будет свидетельствовать?

– Аврора Синистра. Она от меня без ума.

– Не хотелось бы подключать еще кого-нибудь, кто может выдать даже...

– Обливиэйт.

– Логично, - согласился я. Как-то я не подумал, что можно пригласить, использовать, а потом стереть память.

– Дальше. Кого ты приведешь в качестве учебного пособия?

– А разве вы не...

– Нет. Я этим заниматься не буду. Слишком опасно.

– Если никто, то тогда на ком проходить практику?

– Животные. На них тренируются начинающие обливиаторы. И еще одно условие. Деньги вперед. Все.

– Нет. Только половина.

– Уж не хочешь ли ты меня обмануть?

– Профессор Локхарт. Не надо обижать меня, сомневаясь в моей разумности. Оказавшись врагом такому опытному обливиатору, можно в один далеко не прекрасный момент забыть даже, как дышать.

– Лесть тебя не спасет.

– Тысячу вперед. Пятьсот потом. И это мое последнее слово. За такие деньги я на континенте найму трех учителей.

– Согласен, - подумав, сказал Локхарт.

Спустя два дня, минус тысячу галеонов, непреложный обет (я молчу о нашем договоре, а Локхарт меня ответственно учит, как его учили, и не стирает мне память о нашей учебе) и один обливиэйт к дурочке, безнадежно влюбленной в светлый образ, к которому Локхарт в реальности не имел никакого отношения, у нас состоялся первый урок.