Диктатор

— Никуда я не уйду, тварь! Это и мой дом! И ребенок мой, а значит, деньги, которые на него приходят, тоже мои! Законные! Да я засужу тебя, поняла? Или зарежу! Да! Сейчас только нож найду!

Только этого не хватало.

Все внутри меня дрожит от страха, потому что никогда не знаешь, чего ожидать от пьяного невменяемого человека. Я тихонько крадусь к двери и прислушиваюсь к происходящему. Что-то гремит в конце коридора, и я понимаю, что Саша и в самом деле пошел в кухню за ножом. Непослушными пальцами набираю номер соседки, надеясь на ее благоразумие.

— Да? — всхлипывает она в трубку.

— Тань, может, полицию вызвать?

— Нет-нет, Полиночка, не надо, какая полиция, ты что! Сейчас он пошумит и успокоится. Проспится, а под утро будет как шелковый.

— Ну, смотри, это ваше дело, конечно, но если он разбушуется еще больше, то я не буду ждать, когда он перережет всех вас, а потом и до меня доберётся.

Несколько минут я стою у двери, а потом возвращаюсь на диван и с замиранием сердца слушаю крики, плач и ругань, доносящиеся из коридора. Когда же мы съедем наконец-то из этого клоповника?

— Тварь поганая! Дверь открой! — Я подпрыгиваю на месте от очередного громкого стука и прикидываю, во сколько должна вернуться с работы мать. Надо предупредить ее и Катьку, чтобы поосторожней там.

Я хватаюсь за телефон, глаза расширяются от удивления, а сердце в груди пропускает удар, когда замечаю сообщение от Олега. Подхожу к окну и без труда узнаю его автомобиль на подъездной дорожке у дома.

«Не могу», — печатаю в ответ и забираюсь на подоконник. Из окна нещадно дует холодный ветер, даже вата и скотч не помогают, но этот холодок — то, что надо сейчас. Потому что от одной мысли о том, что Исаев так близко ко мне, стоит только преодолеть несколько лестничных пролетов, все тело пылает огнём и подрагивает от волнения.

«Перестань вести себя как ребёнок и выйди. Нам надо поговорить. Сейчас», — читаю я, в то время как за дверью новая волна истерики и, кажется, Саша опрокинул шкаф на пол.

Я понимаю, что если бы и хотела, а спуститься к Олегу не смогла бы. Потому что в таком случае пришлось бы столкнуться с соседом. Что ж, наверное, нам и в самом деле не судьба быть вместе. По щеке скатывается слезинка, и я с грустью смотрю на чёрный внедорожник. Наверное, он стоит не меньше, чем однокомнатная квартира в хорошем районе города. Мне становится жаль и себя, и маму, и ту же Таню за стеной, потому что нам никогда без чьей-либо помощи не покинуть эти стены. Не узнать, как это — жить, не считая каждую копейку. И это так несправедливо. Ведь мы стараемся, работаем, но этого оказывается слишком мало.

Через несколько минут телефон в руках оживает, вырывая меня из раздумий. В этот раз Олег решает набрать меня. Мужчина звонит раз, потом второй, третий, и на четвёртый я все же нажимаю на зелёную кнопку и, боясь сделать вдох полной грудью, медленно подношу телефон к уху.

— Да, — я очень надеюсь, что мой голос не дрожит, выдавая мое состояние.

Слышу тяжёлое дыхание в трубке, а потом раздражённое:

— Ты решила довести меня сегодня, да? Что за игры, Полина? Я, блять, что тебе — двадцатилетний пацан? У меня нет времени заниматься этой хуйней. Если я сказал выйди, значит, ты должна поднять свою задницу и спуститься ко мне.

Его голос хуже пощёчин, бьет прямо в сердце. Я прикрываю ладонью рот, чтобы сдержать всхлип, и проклинаю Олега за то, что ему с такой лёгкостью удаётся сделать мне больно.

— Ты вообще слушаешь меня?

— Да, — нахожу в себе силы ответить и прижимаюсь лбом к холодному стеклу.

— Тогда будь добра, не заставляй меня ждать.

— Не могу. Здесь… мой сосед напился и он… там… а я даже в туалет не могу выйти, — не выдерживаю я и срываюсь. Громко всхлипываю и чувствую себя невероятно жалкой.

— Какая квартира? — голос Олега звучит напряжённо.

— Двадцать восьмая, — отвечаю на автомате и слушаю в телефоне короткие гудки. К моему удивлению, Олег выходит из машины и движется в сторону подъезда. Я спрыгиваю с подоконника и несусь к двери. Прислушиваюсь к каждому шороху, но вокруг по-прежнему только крик Саши и просьбы соседей утихомириться.

Внезапно громко хлопает входная дверь, а потом до моих ушей доносится до боли знакомый голос:

— Мне кажется, тебе пора на воздух.

— А ты кто такой? Че забыл здесь? — наезжает на него Сашка, и все мое тело сковывает от страха за Олега.

Слышится какая-то возня, крик, а потом тишина. Господи, хоть бы с Исаевым ничего не случилось. Саша же полный псих, может и ножом пырнуть, не раздумывая. Я так боюсь увидеть тело Олега в крови под своей дверью, что никак не могу решиться выглянуть в коридор. Мелодия на мобильном разрезает подозрительную тишину, и я бросаюсь к столу.

— Да? — Сердце стучит как бешеное, дыхание сбилось, а руки и ноги дрожат от волнения.

— Открой, — всего одно короткое слово, и меня накрывает волна облегчения. Жив. С ним все хорошо.

Я бегу к двери, но провернуть ключ в замке удаётся не с первого раза. Распахиваю дверь и натыкаюсь на пронзительный взгляд зелёных глаз. Я быстро прохожусь взглядом по его телу, чтобы убедиться, что он не ранен. Сашки нигде нет. Вокруг все перевёрнуто и царит ещё больший хаос.

Олег не говорит ни слова. Проходит в нашу комнату, захлопывая за собой дверь. Губы поджаты, в глазах странный блеск, а на лице ни одной эмоции. Он внимательно смотрит по сторонам, а потом переводит взгляд на меня:

— Собирайся. Бери только самое необходимое.

— Куда? — только и могу спросить.

— Неважно. У тебя пять минут. Время пошло.

Я чувствую себя неуютно в своём же доме. Потолок у окна пожелтевший из-за того, что крыша постоянно протекает. Обои слегка ободраны. О мебели вообще молчу. Пристройка для дров в загородном доме Олега выглядела намного лучше места, где я живу. Как же, наверное, жалко и убого я выгляжу в его глазах.

Олег не говорит о том, куда и на сколько мы едем. От переизбытка чувств и эмоций мне все никак не удается сдержать слезы, и первая капелька срывается с уголка глаза, оставляя на щеке влажную дорожку. Я не знаю, что мне брать с собой, поэтому бросаю в спортивную сумку несколько теплых зимних вещей, косметичку и зарядку для телефона.

— Конспекты свои не забудь, — кивает он в сторону письменного стола и снимает с вешалки куртку, безошибочно угадывая, какая именно моя.

— Зачем? — спрашиваю растерянно.

— Ну, если ты не собираешься ходить в университет, то я не против.

— Мне было бы гораздо проще, если бы ты конкретно сказал мне, на сколько дней понадобятся вещи, — срываюсь я и раздраженно бросаю в его сторону.

— На неопределенное время. Так яснее?

Ни черта не яснее, но произносить вслух я этого не стала, просто сгребла со стола учебники и тетради в один пакет, а потом обулась и забрала у Олега куртку. Мужчина перехватил мои сумки, и мы молча вышли из комнаты.