Дилетант галактических войн

Однако так панически боялись не все, и это Ковалёв тоже почувствовал. Седой генерал с прямой спиной, сидящий словно палку проглотил, похоже, умел справляться с собственными страхами, загонять их глубоко внутрь, не давая сминать собственное сознание. Ещё один, толстый как бочка, но с живыми, умными глазами… Присмотревшись внимательно, Ковалёв вычленил из этого стада ещё троих. Ну и дама, естественно. Впрочем, как раз с ней всё понятно — помимо врождённых качеств и высокородного гонора, она ещё и не в том возрасте, чтобы бояться, просто не научилась пока, и собственная смерть кажется ей абстракцией. Однако можно поаплодировать самому себе — выводы совпали с психологическими портретами, построенными разведчиками. Компьютер вон подтверждает.

Итак, эти шестеро — кандидаты на разговор, остальные — расходный материал, не более. Похоже, и сами это понимают — пьют с чувством, как в последний раз. Впрочем, кто знает, может быть, и впрямь — в последний, Ковалёв это ещё не решил. Нет, но до чего же здорово пьют, даже отсутствие положенных по этикету официантов — или, как их там на кораблях, стюардов — им не мешает. Хотя, конечно, в имперском космофлоте такой дури отродясь не водилось, в империи когда-то на многие вещи смотрели не в пример проще, чем в таких вот отсталых мирах.

Ковалёв аккуратно промокнул губы салфеткой, посмотрел, как переливается вино в бокале у дамы… Что же, пускай ещё посидит, побудет в уютной иллюзии спокойствия, время пока есть. Ещё сутки как минимум — Иосселиани ещё не закончил подготовку трофейного линкора к перегону, да и эсминцы инвалидной команды стартовать смогут далеко не сразу, досталось им всё-таки изрядно. Глупо — война ещё не началась по-настоящему, а половина лёгких сил эскадры уже нуждается в ремонте. Хорошо, что есть где приводить их в порядок, а то совсем кисло было бы. По неопытности, однако, наломали вы дров, адмирал, и нечего все свои ошибки на разведку списывать. Она, конечно, хреновая оказалась, но ответствен-то всегда адмирал! Самое паршивое, что «Громовую звезду» тоже в док поставить придётся — пусть механик и утверждает, что никаких серьёзных повреждений в том бою линкор не получил и всё можно легко исправить, что называется, на коленке, лучше перестраховаться и провести полное тестирование систем. Хотя с собой-то можно быть честным, это ещё и шанс побывать дома, родных повидать… Так что механикусы могут клясться и божиться, что всё в норме, — в Солнечную систему линкор всё равно смотается. И вообще надо установить ротацию, чтобы периодически корабли возвращались к родной планете и народ мог бы хоть немного побыть дома.

Адмирал вновь поймал себя на том, что погрузился в собственные мысли и перестал наблюдать за происходящим. Хорошо, это опять осталось без последствий — ужин проходил в полном молчании. Однако же во второй раз буквально за несколько минут потерять контроль над ситуацией — это настораживающий симптом.

Ковалёв окинул взглядом собравшихся. Дама, видимо, уже наелась, сидит, дуется как мышь на крупу. Василий усмехнулся про себя от воспоминаний о мышах: когда-то давно на одной из буровых он открыл холодильник. Тот был, естественно, совершенно пустой — агрегат месяц простоял отключённый от розетки, но тогда-то Ковалёв и понял смысл выражения «мышь повесилась», потому что в холодильнике висела, примотанная шнурком к полке, здоровенная серая компьютерная мышь… Хохмач какой-то, видать, попался. Впрочем, на буровых таких умников хватало во все времена.

Ковалёв встал и отправился к кофейному автомату в углу. Когда он вернулся с кружкой дымящегося кофе, то уловил на себе взгляды даже не испуганные, а удивлённо-испуганные. И лишь спустя пару минут до него дошло, что видели его до сегодняшнего дня всего один раз, сразу после боя и плена, когда все чувства притуплены. А сюда он пришёл раньше «гостей» и вставать при их появлении не счёл нужным. Сейчас же он встал… Ха, на большинство собравшихся он с непривычки должен был произвести впечатление ожившей осадной башни. Ковалёв с усмешкой вспомнил, как поначалу рост и габариты землян доставляли им неудобства: ну ладно форма, её автопортные подогнали без проблем, да и койки слишком короткими и узкими не оказались, имперцы любили комфорт и строили всё с запасом. Но эргономика рабочих мест! Её полгода пришлось под себя подгонять, и то всё ещё периодически какие-нибудь узкие проходы да низкие кресла выплывают.

На сей раз Ковалёв не расслаблялся и успел уловить момент, когда все закончили трапезу и выжидающе уставились на него. Сделав небольшую паузу, вроде бы размышляя, хотя, конечно, всё и так уже было решено, адмирал совершенно невежливо стал тыкать пальцем:

— Вы, девушка… Вы, вы, вы, вот вы и вы ещё остаетёсь. Остальных прошу вернуться в свои боксы. Конвой!

«Остальные» встали и пошли, конвой ждал их за дверью. И ведь не пискнул ни один! То ли военная дисциплина сказалась, то ли и впрямь никчёмные людишки. Хотя, надо сказать, те, что остались, были из боевых генералов, не штабных. Во всяком случае, четверо, а толстяк, как Ковалёву успели доложить (хорошая всё-таки штука эта гарнитура на голове), руководил местной СБ. Вот он-то и рассматривал сейчас Ковалёва с профессиональным интересом, настолько профессиональным, что стало неуютно.

Когда диафрагма за вышедшими закрылась, именно он и спросил:

— Я так понимаю, сейчас состоится разговор? Может, объясните о чём?

— Вы же умный человек, — улыбнулся Ковалёв как можно обаятельнее. — О судьбе вашей планеты вообще и лично вас шестерых в частности.

— И что вы нам можете предложить?

— Я — вам? Не чересчур ли нагло? Зачем мне что-то предлагать? Мы и так можем взять всё, что захотим. По праву, так сказать, победителей.

— Тогда к чему этот разговор?

Ковалёв улыбнулся одними губами: разговор ему не нравился, но, раз уж начался, приходилось продолжать.

— Ребята, вы, случайно, не подумали, что мы — не заурядные пираты и не ваши добропорядочные соседи, которым посчастливилось отделать как следует вашего Диктатора? Если не подумали, то посмотрите на наши корабли. Кто и где умеет строить подобные?

— В космосе немало хлама. У нас тоже был один такой… Я бы предположил, что вам посчастливилось найти где-то заброшенную имперскую консервационную базу, говорят, были и такие.

— Можете думать и так, хотя у вас был действительно хлам. Причём в том, что ваш линкор оказался в столь плачевном состоянии, вина исключительно ваша. Технике нужен квалифицированный уход, если вы не в курсе.

— И что же ещё я могу думать? — иронично осведомился толстяк, проигнорировав вторую часть фразы.

Похоже, уже понял, что расстреливать его пока что не собираются, и начал прощупывать почву, насколько велико будет пространство для манёвра. Ну, это он зря — не стоит дразнить имперского адмирала…

— Да мне в общем-то плевать, что вы думать собираетесь. — Ковалёв откинулся на стуле и с усмешкой посмотрел генералу в глаза. Несколько секунд они молча играли в гляделки, потом генерал стушевался и отвёл взгляд. Ковалёв удовлетворенно усмехнулся. — Мне ведь и в самом деле наплевать. Да и остальным тоже. С нас достаточно того, что мы захватили контроль над частью вашего незаконного объединения и максимум через месяц будем контролировать его полностью.

— Как это неза…

Ковалёв жестом прервал одного из возмутившихся было генералов.

— Насколько я помню, весь этот сектор относится к владениям империи. Так?

— Вы бы ещё вспомнили рождение вселенной.

— Я ничего не собираюсь вспоминать. Я знаю, что есть империя и официально она существования не прекращала, и права на самоопределение вам никто не давал. Хотите в сепаратизм поиграть? А с имперским флотом пообщаться не хотите?

— Имперский флот? — вскинулась вдруг молчавшая до того женщина. — Значит, это была правда?