Дилогия об изгоняющем дьявола

«...На островах Малайского архипелага, где одержимость до сих пор — обычное явление, вселившийся дух умершего часто заставляет одержимого повторять жесты усопшего, подражать его голосу и манерам до такой степени, что родственники усопшего часто впадают в истерику. Здесь можно столкнуться и с так называемой квазиодержимостью — это может быть либо простое надувательство, либо паранойя или истерия. Проблема всегда состояла лишь в том, как объяснить явление, и самое древнее толкование этому — вселение духа. Такое толкование подтверждали еще тем, что вселившаяся личность вела себя совсем по-иному. В бесовской форме одержимости “бес”, например, мог разговаривать на иностранном языке, неизвестном первой личности, или...»

Вот! Это уже кое-что! Ее бред! Попытка воспроизвести какой-то язык. Крис торопливо продолжала читать:

«...или проявление парапсихологических способностей, например телекинеза, то есть способности перемещать предметы без использования материальной силы...»

Стук? Подпрыгивание кровати?

«В случаях вселения духа умершего происходят и такие явления, как описанный Остеррайхом эпизод с монахом, становившимся во время приступов одержимости способным и одаренным танцором, хотя до заболевания никогда и нигде не танцевал. Такие явления могут быть весьма впечатляющими. Психиатр Юнг после изучения сеансов одержимости мог дать лишь частичное объяснение тем явлениям, которые, бесспорно, нельзя симулировать...»

Это уже звучало тревожно.

«...И Уильям Джеймс, величайший психолог Америки, указывал на “правдоподобность” духовного объяснения этого явления, после того как тщательно изучил так называемое “Чудо Вацека”, девочку-подростка из Вацека в штате Иллинойс, которую нельзя было отличить от девочки по имени Мэри Рофф, умершей двенадцатью годами ранее в сумасшедшем доме...»

Крис, нахмурившись, читала и не слышала, как в прихожей раздался звонок. Она не слышала, как Шарон перестала печатать и пошла открывать.

«Обычно считают, что демоническая форма одержимости восходит к истокам христианства... На самом деле и одержимость, и изгнание бесов появились задолго до времени Христа. Древние египтяне, а также представители древнейших цивилизаций междуречья Тигра и Евфрата считали, что физические и духовные расстройства вызываются вторжением в организм бесов. Приводим в качестве примера заклинание против детских болезней в Древнем Египте: “Уйди прочь, исчадье тьмы, нос твой как крючок, а лицо наизнанку... Ты пришел лобзать мое дитя... Ты не смеешь...”»

— Крис?

Увлекшись, она продолжала читать дальше.

— Шар, я занята.

— К тебе явился детектив по делу об убийстве.

— О Боже, Шар, скажи ему...— Крис задумалась.— Хотя не надо.— Она нахмурилась, все еще глядя в книгу.— Не надо. Пусть войдет. Пригласи его.

Послышались шаги.

Крис замерла в ожидании.

«Чего я жду?»

Детектив вошел вместе с Шарон. Комкая в руках шляпу, он сопел, почтительно склонившись немного вперед.

— Мне так неловко. Вы заняты, я вижу, вы заняты. Я вас побеспокоил.

— Ну, как ваши дела с миром?

— Очень плохо, очень плохо. А как ваша дочь?

— Никаких перемен.

— О, извините, мне ужасно неловко.— Детектив неуклюже топтался у стола. В глазах его проскальзывало участие.— Вы знаете, я бы вас никогда не стал беспокоить, у вас больна дочь, это так неприятно. Боже мой, когда моя Руфь болела, или нет, нет, это была Шейла, моя младшая...

— Пожалуйста, присаживайтесь,— перебила Крис.

— Да-да, спасибо.— Киндерман шумно выдохнул и с благодарностью уселся на стул напротив Шарон.

Та опять принялась печатать письма.

— Извините, так на чем вы остановились? — возобновила разговор Крис.

— Ах да, моя дочь, у нее... ах, ну это не важно.— Детектив сменил тему.— Вы ведь заняты. А я тут лезу со своей жизнью, хотя о ней можно было снять целый фильм. В самом деле! Это просто невероятно! Если бы вы знали хоть половину из того, что происходило в моей сумасшедшей семье! Я расскажу вам всего один случай. Моя мама каждую пятницу готовила нам рыбный фарш. Так всю неделю, понимаете, всю неделю никто не мог помыться, потому что моя мамуля запускала в ванну карпа, вот он там и плавал себе целую неделю, потому что моя мама, видите ли, считала, что это очищает его организм от ядов! Вы приготовились? Потому что... Ах, ну ладно... Этого достаточно.— Киндерман вздохнул и махнул рукой.— Иногда полезно посмеяться хотя бы для того, чтобы не расплакаться.

Крис безразлично смотрела на детектива и ждала...

— Вы читаете? — Киндерман взглянула на книгу о колдовстве.— Это нужно вам для фильма? — поинтересовался он.

— Просто читаю.

— Нравится?

— Я только начала.

— Колдовство,— пробормотал детектив. Вытянув голову, он попытался прочитать название книги.

— В чем дело? — рассердилась Крис.

— Да-да, извините. Вы заняты, я сейчас уйду. Как я уже говорил, я бы никогда не стал вас беспокоить, но тут...

— Что?

Детектив стал серьезным и положил руки на стол.

— Понимаете, миссис Макнил, мистер Дэннингс...

— Ну?

— Черт побери! — яростно воскликнула Шарон и вынула испорченное письмо из машинки. Она скомкала его и швырнула в корзину для бумаг, стоящую около Киндермана. — О, извините,— осеклась Шарон, заметив, что ее внезапная вспышка гнева перебила их разговор.

Крис и Киндерман смотрели на нее.

 — Вы — мисс Фенстер? — обратился к Шарон Киндерман.

— Спенсер,— поправила Шарон и отодвинула стул, собираясь встать и поднять листок.

— Не беспокойтесь, не беспокойтесь,— затараторил Киндерман, нагибаясь и поднимая скомканный листок.

— Спасибо,— поблагодарила Шарон.

— Ничего. Извините, вы — секретарь?

— Шарон, это...

— Киндерман,— напомнил детектив.— Уильям Киндерман.

— Ну да А это Шарон Спенсер.

— Рад познакомиться,— кивнул Киндерман блондинке. Она положила руки на машинку и с любопытством рассматривала его.— Возможно, вы нам поможете,— добавил детектив.— В ночь гибели мистера Дэннингса вы ушли в аптеку и оставили его одного в доме, верно?

— Не совсем. Оставалась еще Риган.

— Это моя дочь,— пояснила Крис.

Киндерман продолжал задавать вопросы Шарон.

— Он пришел повидать миссис Макнил?

— Да.

— Он считал, что она скоро придет?

— Я ему сказала, что она должна вернуться очень скоро.

— Очень хорошо. А когда вы ушли? Вы этого не помните?

— Надо подумать. Я смотрела новости, поэтому... Ну да, верно. Я, помню, разозлилась, когда аптекарь заявил, что рассыльный мальчик уже ушел домой. Я тогда еще сказала: «Ну-ну, а всего-то шесть тридцать». Значит, Бэрк пришел через десять или двадцать минут после моего разговора