Дин Рид: трагедия красного ковбоя

– Парадоксальная судьба! – шепнул Дин на ухо Патрисии, когда экскурсовод закончил свой рассказ о судьбе великого художника.

На что Патрисия откликнулась весьма неожиданно:

– Когда-нибудь и про тебя будут рассказывать подобные истории.

Не меньшее впечатление произвела на Дина и экскурсия по самому Тбилиси, особенно путешествие по канатной дороге к горе Мтацминда, откуда с 400-метровой высоты перед ним открылся восхитительный вид на город и его окрестности. Он увидел поразивший его воображение пейзаж, когда сразу два города, старый и новый, как бы слились воедино. Старый город представляли маленькие домики, словно ласточкины гнезда облепившие окрестные скалы, а новый – бетонные и кирпичные дома, светлые улицы и широкие проспекты.

В те самые дни в Грузии в самом разгаре был сбор винограда – так называемый праздник труда ртвели. И Купцов предложил Дину съездить за город, чтобы воочию увидеть этот праздник. Дин с удовольствием согласился, а вот Патрисия ехать отказалась, так как из-за беременности долгие прогулки были ей противопоказаны. Поэтому Дин и Купцов отправились за город одни, а Патрисия осталась в гостинице.

В деревне Дин и Купцов провели почти весь день. Они побывали на винограднике и даже поучаствовали в сборе винограда, складывая его в специальные корзины – «годори». А вечером жители деревни накрыли под виноградником большой стол, и первый же тост седовласый тамада провозгласил за заморского гостя. Потом началось застолье – шумное и веселое. Тост следовал за тостом, а в промежутках между ними собравшиеся дружно пели грузинские песни и танцевали. Дин был в полном восторге. Нечто подобное он видел в Латинской Америке – такой же разгул веселья, песен, зажигательных танцев.

Когда веселье было в самом разгаре, Юрий внезапно предложил Дину развеяться. Они тихонько поднялись со своих мест и спустились к реке. Стояла тихая безветренная ночь, а огромное небо было усыпано звездами.

– Я уже два года живу и работаю в Грузии и не перестаю восхищаться здешними людьми, – первым нарушил тишину Юрий, когда они уселись на берегу. – Вообще кавказцы – чрезвычайно гостеприимные люди.

– Разве только кавказцы? – удивился Дин. – Я несколько лет жил в Латинской Америке и могу засвидетельствовать, что тамошние жители не менее радушные хозяева. Особенно это касается деревенских жителей. Горожане в этом отношении более закрытые и холодные люди.

– А как тебе понравилась Москва? – поинтересовался Купцов. – Только честно.

– Честно? – переспросил Дин и рассмеялся. – К сожалению, я видел только центр города, поэтому объективно судить не могу. Но Красная площадь и Кремль меня потрясли: ничего подобного я нигде не видел. Однако я взял себе за правило: везде, куда меня забрасывает гастрольная судьба, я прежде всего смотрю не на дома, которые меня окружают, а на людей. Вот главная достопримечательность любого места на земле. Я почти месяц нахожусь в вашей стране и могу честно заявить: люди у вас живут прекрасные. И очень жаль, что мои соплеменники в Америке почти ничего о вас не знают.

– Так расскажи им о нас.

– Я всегда это делаю при любой возможности, – честно признался Дин. – Правда, с каждым разом таких возможностей у меня становится все меньше.

– Да, я слышал, что у себя на родине ты давно персона нон-грата, – с явным сочувствием в голосе произнес Купцов. – Но, может быть, в скором времени все изменится в лучшую сторону, ведь Джонсон не вечен. Я слышал, что на недавних промежуточных выборах в Конгресс демократы потерпели поражение.

– Ты думаешь, что уход Джонсона что-то изменит? – улыбнулся Дин. – По мне все едино: что демократы, что республиканцы. Хотя последние все-таки могут покончить с войной во Вьетнаме.

– Покончить с ней они, конечно, могут, но им будут всячески мешать. Причем не только в Америке.

– Что ты имеешь в виду? – удивился Дин.

– Я имею в виду, что политика – грязная штука, – после некоторой паузы ответил Купцов. – Или ты с этим не согласен?

Дин предпочел промолчать, чтобы не сбивать собеседника с его мысли. Поэтому спустя несколько секунд Купцов продолжил свой монолог.

– Наших руководителей терзают противоречивые чувства: с одной стороны, они сочувствуют вьетнамцам, а с другой – молятся на то, чтобы эта война шла и дальше, поскольку дает огромные козыри в идеологической войне.

– А как считаешь ты сам? – поинтересовался Дин.

– Я похож на наших руководителей, – практически без паузы ответил Купцов. После чего добавил: – Но это то немногое, что меня с ними объединяет.

– То есть? – удивился Дин.

– В остальном я думаю иначе, чем они. Например, они твердят о скорой победе коммунизма, а я в него не верю. Впрочем, в этом чувстве я не одинок: так считают миллионы моих соотечественников. Но наши руководители предпочитают этого не замечать, поскольку им так удобно: сами-то они давно живут при коммунизме. Они же находятся на полном государственном обеспечении и ни о чем не беспокоятся – чем не коммунизм? А все их слова о скором всеобщем равенстве всего лишь пустой звук. Они понимают, что это равенство невозможно, но продолжают о нем твердить, чтобы самим жить припеваючи.

– Ты так говоришь, будто сам к руководителям не относишься.

– Во-первых, я не самая большая «шишка», как называют у нас руководителей. Во-вторых, среди руководящих деятелей разные люди встречаются. Есть и такие, кто пошел во власть не ради того, чтобы присосаться к сладкой кормушке. Ты ведь не будешь спорить с тем, что такие люди есть.

– Не буду, поскольку я таких людей встречал. – Поймав вопросительный взгляд собеседника, Дин уточнил: – Например, Че Гевара. Его бескорыстие буквально вошло в легенду.

– Ну, я не стану сравнивать себя с Че Геварой, однако к привилегиям отношусь столь же негативно, как и он, – улыбнулся Юрий. – И таких, как я, в нашем руководстве немало. Когда два года назад сняли Хрущева, многие надеялись, что к руководству страной придут именно такие: бескорыстные и более молодые. Ведь сегодняшний мир стремительно меняется, и, чтобы успеть за его процессами, нужно иметь прочный запас физических сил и значительный интеллектуальный багаж. Увы, эти надежды не оправдались.

– Под достойными людьми ты кого имел в виду? – поинтересовался Дин.

– Например, Шелепина или Семичастного. Слышал про таких?

– Семичастный, кажется, возглавляет КГБ, – обнаружил Дин свою осведомленность. – А вот про Шелепина я ничего не слышал, – честно признался Рид.

– Шелепин перед Семичастным тоже возглавлял КГБ, и оба они пришли туда из комсомола. Теперь Шелепин является секретарем ЦК КПСС, и многие хотят, чтобы он сменил Брежнева.

– Ты тоже так считаешь?

– Конечно! – почти без паузы сказал Купцов. – Шелепин на 12 лет моложе Брежнева и гораздо образованнее его. Мой отец еще в начале сороковых работал с ним в московском горкоме комсомола и всегда отзывался о нем самым лучшим образом.

– Извини, Юрий, но где работает твой отец? – перебил собеседника Дин.

– В МИДе, – коротко ответил Юрий, после чего пояснил: – В Министерстве иностранных дел. Но речь не о моем отце, а о Шелепине. На мой взгляд, он именно тот человек, который сегодня просто необходим у руля государства. Это жесткий, принципиальный и честный руководитель. Приди он сейчас к власти и приведи с собой своих соратников, я уверен, что после этого никто не будет называть наших вождей зазнавшимися снобами. И пусть к коммунизму это нас не приблизит, зато вера в него у людей значительно возрастет. А это уже немало.