Дина

— А кто в ней не участвует? — усмехается Камиль. — А что? Ты как маркетолог не одобряешь?

— Одобряю конечно. Повышение узнаваемости – всегда хорошо.

— Сочту это за бесплатную рекомендацию.

— Бесплатную? — шутливо фыркаю я. — Еще чего! Ты за нее теперь вовек не расплатишься.

Камиль бросает на меня многозначительный взгляд.

— А у тебя на меня действительно грандиозные планы, как я посмотрю.

— Да, — подтверждаю я. — А ты против?

— Совсем нет.

Ауди останавливается возле шлагбаума офисной парковки, а это значит, что мне пора выходить.

— Ладно, я побежала, — потянувшись, я тыкаюсь в щеку Камиля носом. — Заберешь меня после работы?

— Да. Потом вместе заедем за Кариной. Пообещал ей сегодня пиццу.

При упоминании имени его дочери в груди непроизвольно екает. С момента инцидента с эскалатором прошел месяц, но я еще не до конца сумела избавиться от чувства вины за ее сломанный нос, в душе опасаясь, что теперь Камиль предпочтет прятать от меня Карину.

— Пиццу со мной или без меня? — уточняю на всякий случай.

— Думал, заказать с беконом, — шутливо парирует Камиль, ущипнув меня за мочку. — С тобой, разумеется. Полагаешь, оставлю тебя сидеть дома голодной?

Радость и облегчение переполняют меня. Это его первое официальное приглашение провести время втроем. И хотя на роль мачехи Карины я по-прежнему не претендую, внутри все поет. Лучшего подтверждения в том, что наши отношения развиваются в правильном направлении, пожалуй, не найти.

______

— Старик у себя, не знаешь? — Собрав вышедшие из принтера листы, я вопросительно смотрю на Алину, по обыкновению забежавшую ко мне в обед на чашку кофе. — Отчет хочу ему занести.

— Вроде был полчаса назад. Как у вас с ним, кстати?

Я пожимаю плечами.

— Нормально. Кофе больше, правда, не предлагает и про семью не треплется.

— Я про это и говорила. Он тяжело переносит отказы. У нас в отделе продаж девушка работала – столько, сколько она в месяц продавала, никто не мог. Мы даже думали, что у нее цыганские корни есть, и она клиентов гипнотизирует. Погорельцев постоянно ее хвалил и ставил всем в пример: мол, учитесь. Короче, все как с тобой. И в один прекрасный день Линда к нему с заявлением на увольнение пришла и вежливо объяснила, что хочет себя в другой отрасли попробовать. Каждый имеет право, правильно? Так старик оскорбился, как будто она его обворовала. Помню, что Линда со слезами вещи собирала. Наговорил он ей чего-то неприятного. Хотела уйти по-человечески и не ожидала, что его так понесет.

Рассказу Алины я охотно верю, судя по тому, с каким видом выпроваживал меня Погорельцев после отказа от должности. Сначала я было разозлилась на него за такую детскость – все же взрослый дядя, а дуется как школьница, да еще и уколоть пытается. Но потом подумала и решила: да и плевать. Дружить нам необязательно. Главное, чтобы зарплату вовремя платил и рекламные бюджеты одобрял.

— Сейчас быстренько к нему забегу, а потом кофе попьем, — подмигнув, я указываю глазами на ее кружку. — Расскажешь заодно, как на концерт сходила.

Оставив Алину ждать, я спешно миную пустующую приемную – секретарь Виктора как раз ушла на обед, – и в нерешительности останавливаюсь перед неплотно закрытой дверью в его кабинет. Кажется, Погорельцев разговаривает по телефону.

Занести отчет потом? Не-е. Это секундное дело, на которое больше не хочется отвлекаться.

Заношу ладонь, чтобы предупредительно постучаться, но снова ее опускаю.

— Четвертый стенд… — доносится до меня голос Виктора. — Да. С тебя недовольный клиент и эксперт с толщиномером. О прессе уже позаботились. Будет прямой эфир… Интервью у их бывшего сотрудника возьмут. Тот скажет все, как нужно…

Не до конца понимая, о чем идет речь, я начинаю пятиться назад. Пульс странно частит, как бывает, когда включается интуиция.

Четвертый стенд… Пресса… Прямой эфир… Бывший сотрудник… Недовольный клиент. Ты что такое задумал, дядя Витя?

Наверное, еще ни разу я так не ждала окончания рабочего дня. К моменту, как Камиль звонит мне со словами «давай выходи», я готова взорваться.

— Дышишь так, как будто марафон пробежала, — замечает он, внимательно меня оглядывая.

— Какой у вас номер стенда на выставке? — выпаливаю я вместо приветствия.

— Четвертый. А в чем дело?

От волнения я прикрываю глаза. Думала, что подобные диверсии только в криминальных фильмах показывают, но видимо нет.

— В общем, такое дело…

58

На автомобильной выставке я нахожусь впервые, и если бы не покидающий меня мандраж – наслаждалась бы каждой минутой. Организовано здесь все на уровне, признаю, как дотошный маркетолог. Возле каждого стенда участников разливают шампанское и позируют приглашенные модели, снует приглашенная пресса, и даже музыка – непременный атрибут подобных мероприятиях, играет ровно на той громкости, чтобы не вызывать раздражения.

— Ну, как тебе? — Алина стукается бокалом в мой кулак. — «Машины Pro» молодцы. В прошлом году они еще группу известную приглашали. Было круто. Я на халяву напилась брюта и натанцевалась от души.

— Классно, — машинально киваю я, продолжая высматривать поверх мелькающих голов четвертый стенд. Машины стоят на месте, менеджеры тоже, но Камиля до сих пор нет.

— Классно и все? — не сдается коллега, пребывающая в прекрасном настроении благодаря шампанскому. — Я думала, ты, как гуру маркетинга и рекламы, представишь развернутый отчет.

— Нет, правда, классно все. — Улыбнувшись, я треплю ее по плечу. — Я пройдусь немного, ок?

Алина корчит жалобную гримасу. Мол, так и оставишь накидываться меня одну?

— Я недолго, — подмигиваю я. — Главное, залпом не пей.

По залу я прогуливаюсь, ощущая себя частным детективом. Под прицелом моего подозрения оказывается каждое мало-мальски несимпатичное лицо. Именно так в моем понимании должен выглядеть подставной недовольный клиент и продажный бывший сотрудник. В том, что именно с помощью их и прикормленного журналиста Погорельцев решил публично ударить по репутации конкурента, я уже не сомневаюсь, и этот факт вызывает во мне глубокое разочарование.

Я полагала, что первое впечатление о старике оказалось обманчивым, и на деле он, пусть и не обожаемый всеми человек, но чистоплотный. Мне казалось, что Камиль его раздражает именно тем, что не укладывается в его строгие принципы, действуя в обход системы – то, чего Погорельцев не может себе позволить.

Сейчас я так не думаю. Потому что те, кто радеют за мораль, точно не опустились бы до чего-то столь аморального, как публичная подстава с нанятыми актерами. Две ночи я размышляла над этим и пришла к выводу, что работать на Виктора дальше не буду. Слишком много неприятных звоночков поступило за последнее время, и игнорировать их глупо. Не хочу потом, как бедняжка Линда из рассказа Алины, мотать сопли на кулак, пакуя вещи. В понедельник напишу заявление. Камиль конечно лопнет от самодовольства: ведь он оказался прав, а я нет. Ну да ладно. Сейчас меня больше заботит, чтобы ему удалось предотвратить диверсию.