Дина

Камиля по-прежнему нигде не видно, поэтому моя рука машинально нащупывает телефон в кармане брюк. Господи, аж пальцы трясутся. Шпионка из меня никудышная.

Собираюсь набрать его номер, но замечаю в дверях Погорельцева и со звонком решаю повременить.

Старик по случаю разоделся, как на президентский прием: черный костюм, белоснежная сорочка, начищенные до зеркального блеска ботинки и зачесанные назад волосы. Поздоровавшись с кем-то, крутит головой по сторонам, козлина. Ищет своих пособников?

На нервах я все же решаю выпить шампанского, хотя и обещала себе не делать этого до конца мероприятия. От того, чтоб не осушить бокал залпом, спасает только появление Камиля. Он выглядит таким красивым и уверенным в своем неизменно черном прикиде, что я моментально чувствую облегчение. Если он здесь, значит,обязательно все решит.

«Выглядишь офигенно, котик», — печатаю я, когда он в компании незнакомых мужчин уходит в противоположную сторону. На публике я решила держать дистанцию. Сегодняшнее мероприятие точно не повод делать каминг-аут наших отношений.

Замедлив шаг, Камиль достает телефон и, прочитав мое сообщение, с усмешкой крутит головой по сторонам.

«Котик? Что-то новое. Будь осторожнее с шампанским».

Я давлюсь смехом.

«Имей в виду: если встречусь с тобой – сделаю вид, что не узнала. Конфиденциальность».

В этот момент Камиля отвлекает подошедший парень с камерой, и ответа я не дожидаюсь. Я вновь начинаю нервничать: а что, если подошел тот самый подставной журналист со своими коварными вопросами?

Однако по лицу Камиля не скажешь, что что-то идет не так. Он выглядит расслабленным, даже улыбается пару раз, кивая в сторону стенда. Нет, на этот раз пронесло.

Спустя час я нос к носу сталкиваюсь с Погорельцевым. Царственный вид, с которым он вошел, куда-то испарился. Он недовольно отчитывает кого-то по телефону, выглядя нервным.

— А ты, блядь, раньше не мог сказать, что у твоего сотрудника неожиданно вся семья заболела?

Что-то действительно пошло не так, ибо я ни разу не слышала, как старик ругался матом.

— Здравствуйте, Виктор, — вежливо здороваюсь я, на что получаю полный раздражения взгляд и небрежно брошенное «здравствуй».

Прижав трубку к виску, он уходит, а я вновь ищу глазами четвертый стенд. Камиль, стоящий перед очередным микрофоном, ловит мой взгляд и весело подмигивает. Тогда я окончательно убеждаюсь, что все идет как нужно, и можно наконец спокойно напиться.

59

— Я так понимаю, все прошло отлично? — спрашиваю я позже, когда мы с Камилем прогуливаемся по вечернему парку. Шампанское из меня выветрилось, и теперь я откровенно наслаждаюсь тишиной, которая после четырех часов непрерывного музыкального грохота кажется практически идеальной.

— Более чем.

— Я видела фрагмент интервью в интернете. Ты хорошо смотришься. Будто полжизни на трибунах выступал, а не по дворам с монтажками бегал.

Камиль с подозрением на меня косится: мол, ты опять со своими упреками? Я гримасничаю, давая понять, что шучу. И тут же ловлю себя на мысли, что его непростое прошлое почти перестало меня задевать. Было и было. Теперь уж никуда от него не деться. Я, к примеру, когда-то думала, что любовные страдания присущи лишь тем, кому нечем заняться. А оказалось, что нет. Короче, даже гениям свойственно ошибаться.

— Серьезно, ты выглядел таким представительным и так хорошо говорил. — Я нахожу его ягодицу и сжимаю, чем зарабатываю еще один удивленно-ироничный взгляд, трактуемый как «ты что-то распоясалась, малолетка».

— Ну, расскажи подробнее, — требую я, возвращаю ладони в карманы брюк, дабы не эпатировать гуляющую общественность. — Как получилось, что к вашему стенду не подошел ни недовольный клиент, ни бывший сотрудник, ни купленный журналист. Я заметила только мужика с прибором, который потерянно слонялся возле ваших машин.

— Недовольный клиент никуда не делся. Но, видимо, учинять скандал он не решился без остальных участников шоу. Бывшего сотрудника обезвредить было не сложно. Им оказался тот же человек, который сливал незначительную информацию твоему шефу. Его вычислили почти сразу же и уволили.

— Боже, только не говори, что это был Антон, — я умоляюще прикладываю к груди ладони. — Я тогда начну думать, что совершенно не разбираюсь в людях. Мы с ним каждый день переписывались.

— Это не он, — быстро успокаивает Камиль. — Антон продолжает работать.

— А кто? — я начинаю перебирать в голове имена всех бывших коллег. — Ой! Надеюсь, это не Андрюша? Пожалуйста, скажи, что не он! Он такой зайка, и я с ним ходила на свидание!

— Ты ходила с ним на свидание? — Камиль смотрит на меня с таким непониманием, словно услышал, что у меня за ночь вырос хвост.

— Всего разок. — Я скромно опускаю глаза, ощущая странный приступ веселья. — Были в кино.

— Какие новости, — хмыкает он, так что сразу и не поймешь, то ли он заревновал, то ли шутит. — И давно это было?

— Давно, конечно. Примерно между тем, как ты чуть не трахнул меня на бильярдном столе, а потом поимел у себя в кабинете. Тоже на столе, кстати. — Томно облизав губы, я делаю тон эротичным. — Признавайтесь, Камиль Асхатович: столы – это ваш фетиш?

— Да уж скорее твой, — с усмешкой парирует он, находя мою руку.

От того, как привычно и мягко он ее сжимает, мне хочется танцевать и смеяться. Помню, что когда-то я хотела перестать его любить. Беру свои слова обратно! Любовь и отношения – это прекрасно! И они вдвойне прекраснее, когда речь идет о Камиле.

— Так кто оказался крысой? — возвращаюсь я к теме беседы.

— Дмитрий, менеджер. — Камиль бросает на меня быстрый взгляд. — Тот, с кем ты в обеденный перерыв хихикала.

— Ох ты ж, черт! — от неожиданности я даже останавливаюсь, напрочь игнорируя очередное признание в том, что он за мной наблюдал. — Дима? Да как так? У него такое чувство юмора хорошее… И он меня регулярно шоколадками угощал.

— Чувство юмора — не показатель хорошего человека.

— Мне всегда казалось, что да. И вообще, я всегда была уверена, что умею людей чувствовать.