Дипломатия фронтира

— Господи, Бернадино, что такое ты ему сказал? — тихо спросил я.

— «Я из России. Этот столик свободен?», — так же негромко ответил юный полиглот. — Больше ничего по-польски не знаю.

— Ну, ты даёшь…

Тут к служивым подбежал не менее возбуждённый солдат с винтовкой на плече, ещё издали начавший показывать большой палец.

— Все байки под ремонт! — торопливо доложил он. — Но восстановить их будет несложно.

— А сколько скальпов, Генри? — поинтересовался Дудак.

— Семь, сэр, тела мы только что подтащили к дороге. Троих кроу усыпили пулемётчики на башнях, а четверых застрелил он! — Генри указал на завсегдатая варшавских уличных кофе.

— О! Отличная работа, юноша! — похвалил капитан.

— Мой сын! Его зовут Дино, — похвастался я, не желая остаться в стороне.

— Вот как? — капитан пристальней посмотрел на Бернадино и задумчиво добавил:

— Какой перспективный молодой человек…

Твою душу…

— Но почему ты носишь эту кепку, Дино! Ты же не наш повар из Дублина, спьяну задирающий всех подряд в кабаке!

— Приобрёл по случаю, сэр!

— О чём ты говоришь, сынок? Теперь ты настоящей рейнджер, которому не подобает носить на голове какую-то тряпочную нашлёпку! Эй, Джерри, сходи с этим славным парнем к интенданту, пусть подберёт для него хороший «стетсон» из офицерского запаса!

Согласно условиям контракта, детально прописанного в пунктах договора, все трофеи, возникающие в ходе движения конвоя, поступают в распоряжении старшины. А уж он согласовывает с «авторами» их дальнейшую судьбу. Как правило, добытчик, забрав себе хороший ствол и деньги, если они есть, не хочет самостоятельно возиться с реализацией остального, оставляя заботу об этом старшему, он же получает долю из выручки.

И по делу: возить битую технику и шмотки, пристраивая их неизвестно где и неизвестно кому, мало кто хочет. Я поступил так же. Ничего по-настоящему ценного у индейцев не обнаружилось, разве что Дино решил:

— Я заберу себе этот томагавк!

— Разве это томагавк… Его из всякого хлама делали дети черноногих, сидя вокруг костра! — поморщился сержант Джерри. — Хочешь, я отдам тебе свой? С рукоятью из хорошего дерева и лезвием из калёной шеффилдской стали?

— Нет, этот боевой топор добыт в бою, а не снят со стены, — резонно возразил Дино.

В американской части Платформы, как и в земном XIX веке, в период освоения Дикого Запада, растущие как грибы после дождя большие бревенчатые форты стали важными элементами защиты и контроля над территорией. Эти относительно небольшие укрепления быстро получили важнейший статус не только опорных военных баз, но и центров торговли, общения и культурного обмена. Хотя основной задачей деревянных крепостей, конечно, было, есть и будет обеспечение безопасности поселенцев, которые укрывались за периметром в случае нападения.

Большинство фортов, как и наши остроги в Сибири, имеют при себе факторию, торговый пост фронтира для оседлых поселенцев, трапперов и индейцев, где происходил обмен, продажа и скупка товаров. Со временем форты закономерно становились центрами распространения информации о местных ресурсах и возможностях для поселения. Кроме того, они служат местом сбора исследовательских экспедиций, геологических партий и железнодорожных рабочих и охотничьих промысловых отрядов перед сезонной охотой.

В общем, будь Форт-Массак размером побольше, попросторней, стал бы он Мангазеей.

Перед тем, как начать яростно торговаться со скупщиком из местной фактории об оптовой цене трофеев, старшина сообщил, что у личного состава конвоя есть пара часов на то, чтобы прийти в себя, почистить перья и перекусить в солдатской столовой.

Таким образом, у меня появилось время для обстоятельного знакомства с устройством и жизнью цитадели.

Убедившись после докладов пешей разведки и наблюдателей форта, что обстановка вокруг крепости спокойная, комендант распорядился выгнать все грузовики наружу, нечего тут дефицитное место занимать.

Место удивительное!

Форт-Массак имеет форму неправильного четырёхугольника с ромбовидными бастионами по углам. Одной стороной укрепление вплотную примыкает к речке, с трех других его охватывает сухой ров с единственным мостом, через который можно попасть внутрь.

Массивные стены с трёх сторон, кроме речной, имеют толщину в два метра. Они двойные, собранные из толстых стволов, между которыми плотно, до самого верха, ногами солдат утрамбован речной песок.

Внутри находятся две одноэтажные деревянные казармы, госпиталь с запахом рома и йода, где в горячие дни врач с окровавленным фартуком борется за жизни, порой проигрывая битвы гангрене и лихорадке. Есть церквушка, штаб с радиостанцией, клуб для офицеров и сержантского состава, прочие помещения. Просторным Форт-Массак не назовёшь. Поэтому, в военное время перед походами, часть гарнизона переменной численности может размещаться в укреплённом лагере рядом.

За воротами — мир тесноты и грубого уюта, царство суровой геометрии выживания. Казармы, похожие на длинные сараи, делят основное пространство с плацем, складскими амбарами, где лежат продукты длительного хранения: мешки с мукой и бобами, сушеная говядина и бочки с солёной рыбой. В углу дымит кузница мастерских — сердце форта, здесь изготавливается и чинятся инструмент, ремонтируется техника.

В центре двора — колодец с отфильтрованной речной водой и бассейн, источник жизни и место сплетен. Рядом с ним над чаном то и дело склонялись женщины, стирающие гражданское платье и солдатские рубахи, пока дети ползали в примитивной песочнице у стены. Резиденция капитана Райана Дудака будет попросторнее прочих построек, она наверняка хранит на столе карты с пометками «неисследованные земли» и початую бутыль виски — подношение от странствующего торговца-коммивояжёра.

Форт не является замком — он щит и кинжал одновременно. Гарнизон защищает дальние рубежи и в меру сил патрулей поддерживает порядок на трассе Санта-Фе, гасит конфликты между золотоискателями, белыми промысловиками и племенами.

Стены форта принимают потеряшек, беженцев из ранчо после набегов, в его тени заключаются устные и письменные договоры, которые ветер то и дело уносит в прерию вместе с пеплом сожжённых бумаг.

В штабе деревянной крепости планируют карательные, диверсионные и разведывательные экспедиции, но чаще — поисково-спасательные. Солдаты в камуфляже, многие из которых ещё вчера мирно ловили рыбу в бухте Додж-Сити или пахали бескрайние поля в Аризоне, учатся подкрадываться, метко стрелять, читать следы на песке обочин и отличать крики совы от сигналов разведчиков кроу.

В форте сейчас живут примерно тридцать человек, воинов и работников — людей из плоти и тоски. Мотоциклисты в рыжих кожанках, пехотинцы с увесистыми винтовками «Спрингфилд», повар-ирландец, вечно ругающийся на нехватку соли, и капеллан, чьи молитвы тонут в ругательствах игроков в покер.

Быт солдат суров. Условия жизни зависят от времени года и наличия ресурсов. Зимой приходится справляться с холодом и нехваткой продовольствия, а летом — с жарой и пылью. Бойцы спят на нарах, укрываясь грубыми одеялами, проеденными молью, а по утрам чистят униформу от клопов. Рацион простой, но питательный. Их пища — жёсткий бисквит, варёное с травами в огромных чанах мясо, бобы с салом и чёрный кофе, который можно резать ножом. Зимой, когда случаются заморозки, они едят юколу и солонину, заедая тоску жевательным вирджинским табаком.