Дипломатия наемника

— Вам не понравилась кава? — изумился Мантиз.

— Да как вам сказать… — пожал я плечами.

— А вы говорите так, как оно есть. Кава плохо настояна?

— Простите, что плохо? Настояна?! — не понял я.

— Настояна, — любезно пояснил ростовщик. — Кава сварена полгода назад, потом она долго выстаивалась в погребе. Видимо, маловато?

Я человек бывалый, всякое видел и питаться, иной раз, приходилось невесть чем. Не ел только человечину и откровенную тухлятину. Но вот сейчас к горлу подступила тошнота. По ощущениям — меня угостили дохлой собакой, которая умерла давным-давно.Впрочем, я могу ошибаться. Какова на вкус дохлая собака, не знаю, не пробовал.

Но сумев справиться и, похвалив себя, что «выстоянную» каву только попробовал, спросил:

— Мантиз, а кто вам сказал, что каву нужно настаивать?

— Никто, — растерянно развел лапами ростовщик, едва не выронив кубок. — Я как-то услышал, что граф Артакс — хотя, вы еще тогда не были графом, очень любит горячую каву. Приказал купить фунт, варить до тех пор, пока зерна не превратятся в пюре, залить водой и поставить настаивать. Думал, что при встрече я вас порадую.

— Ох, господин банкир, лучше бы вы вначале справились у сведущих людей, — покачал я головой. — Каву стоит варить накануне употребления и пить свежим. Это не настойка, выстаивать его не стоит. И зерна лучше смолоть, а не пихать целиком. Рекомендую вам наказать вашего повара — если вам незнакомы какие-то тонкости, то он обязан исправить.

Про себя же подумал, что сварить зерна кавы до состояния пюре без магии невозможно.

Определенно, мой ростовщик был расстроен. Вон, хотя капюшона и скрывает, заметно, что даже усики поникли.

— Ну, не переживайте так, господин Мантиз, — утешил я богомола. — Надеюсь, кроме меня, вы «выстоянной» кавой никого не поили? Нет? Вот и ладно. Никто ничего не узнает, а я никому не скажу. А мы с вами уже партнеры, проверенные годами. Неправильная кава — мелочи.

Не то, чтобы и длинные годы знакомства, но уже почти три лета минуло, как я сюда попал.

С некоторым смущением я спросил:

— Господин Мантиз, я приехал, чтобы узнать — как обстоят дела с моими деньгами? — Словно оправдываясь, сказал: — Графиня, моя супруга, расстраивается — не приблизился ли я к разорению? Я-то знаю, что деньги у меня еще есть, но лучше уточнить.

— Граф, на вашем месте я бы регулярно справлялся о своих собственных деньгах, — упрекнул меня богомол. — А вы у нас последний раз были почти полгода назад.

Я отмахнулся. Я же всегда считал, что деньги нужны лишь тогда, когда их нет, а если они имеются, так зачем к ростовщикам ездить?

Мантиз из рода Инсептов стал сосредоточенным и серьезным. Не сходя с места, он выгнул конечность во втором суставе и вытащил откуда-то гроссбух.

— Вас интересует общая картина ваших вложений? Или вам нужны частности?

— Боже упаси, частности, — испугался я. Вот, сейчас он мне начнет перечислять с точностью до пфеннига — куда и что вложил, а мне придется слушать? Нет, так я до утра просижу. — Достаточно, если вы мне назовете общую сумму.

— Итак, — пошелестел страницами богомол, поискав глазами нужное место. — Общая сумма расходов составила пять с половиной тысячи талеров, а доходов — семь тысяч.

Несложно подсчитать, что в кои-то веки я заработал гораздо больше, нежели потратил.

— Пять с половиной — это включая ту сумму, что я истратил на покупку земель? — уточнил я.

— Именно так, — кивнул продолговатой головой богомол-переросток. — Но это не только поместье Йоргенов, но и баронство Выксберг. Сюда также вошли долги, сделанные по поместью Выксберг, включая оплату сезонных рабочих, нанятых госпожой Выксберг для сноса здания.

А что, Кэйтрин распорядилась снести старый замок баронов? Не говорила. А может и говорила, но я невнимательно слушал. А богомол продолжал краткий отчет:

— Сорок тысяч талеров так и лежат в моих кладовых, ждут своей очереди. Еще тридцать тысяч запущены в деловой оборот. Я вам говорил, что такие огромные деньги невозможно сразу же бросить на рынок, поэтому приходится все делать неспешно.

— То есть, общая сумма составляет семьдесят тысяч? — удивился я. Откуда столько?

— Да, семьдесят, — подтвердил Мантиз. Потом он забеспокоился: — Но имейте в виду, что если вы захотите изъять все деньги, на это потребуется время. Сорок тысяч, за исключением одного процента за хранение, вы можете забрать хоть сейчас. А вот тридцать тысяч и еще двести талеров, которые составят вашу прибыль, я смогу вам отдать через месяц, не раньше. Все-таки, деньги вложены, их нужно где-то взять.

— Нет, ничего не нужно. Просто я считал, что вся сумма составит пятьдесят тысяч, а не семьдесят.

— Да, я тоже давал предварительную оценку в пятьдесят тысяч. Но неожиданно золото изрядно подорожало, поэтому при оценке золотых монет пришлось сделать поправку на повышение. Кстати, я выдал герцогу Силингу ссуду, использовав частично свои, а частично и ваши средства. Вам интересно, куда вложены остальные ваши деньги?

— Пожалуй, мне достаточно. — перебил я ростовщика, а иначе тот примется рассказывать мне о курсе золота, о взлете и падении серебра, о чистом (тангарском) серебре и нашем грязном, о суммах, которыми он кредитует и купцов и аристократию. Если я узнаю, то получается, что я тоже становлюсь на одну доску с ростовщиком. А так, я всего лишь поместил свои средства на хранение в банк.

— Господин Мантиз, распорядитесь, чтобы мне приготовили пятьдесят талеров серебром, и столько же медью.

Ростовщик хлопнул в ладони, вызывая помощников, которые и притащат искомое.

Опять бедному гнедому придется тащить здоровенный кошель с медными монетами, но иначе никак. Строителям надо платить в ходовой монете, а иначе замучаешься менять, а Гневко — парень сильный. Когда-то он таскал и меня в полном доспехе, да еще со щитом и копьем, а еще и мой скарб. И, ничего, не жаловался.

— Ваше сиятельство, — остановил меня Мантиз, когда я уже собирался уходить. — У вас не найдется еще немного времени? Дело касается тех деревень, что подарил вам Его высочество.

А какое дело Мантизу до моих деревень? Что там его могло заинтересовать? А, так Кэйтрин как-то сказала, что надо бы вначале навести справки — что за поместье мне пожаловали. Может, имеет смысл сразу же избавиться от них? А кто лучше знает ситуацию, как не ростовщик? Если Мантиз сам не имеет информации, он всегда может добыть ее у своих коллег. У этих, которые «работают» с нашими деньгами, налажен обмен информацией, имеется взаимовыручка. Конечно, съедают они друг друга также, как богомолы кузнечиков, но только тогда, когда осознают, что соперник ослабел и его реально можно сожрать. Нечто подобное творится при дворце моего герцога, а там, между прочем, еще не самый худший двор из тех, которых я видел. Кто-то считает, что при дворе моего дядюшки, покойного короля Рудольфа было лучше? Как же. Все тоже самое. За право оказаться поближе к августейшей персоне такие дела творятся, что никакому разбойнику не снилось.

— А что с ними не так? — поинтересовался я. Потом догадался. — Эти деревни только числятся деревнями, а на самом деле их уже нет? Или имеются только дома, но нет населения?

На герцога у меня за пустующие деревни обид не было. Да он мне пейзан и не обещал. Сумею отыскать желающих взять мои земли в аренду — добро пожаловать. Но, скорее всего, нет. В Силингии, да и в Севре, с населением туговато. Иной раз едешь, и не знаешь, встретишь ли постоялый двор, а это, скажем так, показатель.