Дипломатия Второй мировой войны глазами американского посла в СССР Джорджа Кеннана

5. Для противопоставления крупнейших западных держав друг другу. Так, антианглийские настроения распространяются среди американцев, а антиамериканские - среди англичан. На Европейском континенте, включая Германию, насаждается ненависть к англосаксам. Где имеются подозрения, они раздуваются, где их нет - разжигаются. Не остаются неиспользованными никакие средства, направленные на дискредитацию и борьбу со всеми усилиями, грозящими привести к созданию каких-либо союзов или объединений, где Россия представлена не будет. Таким образом, все формы международной организации, не поддающиеся коммунистическому проникновению и контролю, среди которых можно назвать католическую церковь, международные концерны, международные аристократические братства и королевские общности, могут оказаться под огнем.

При направлении советских усилий неофициального плана, носящих отрицательный и деструктивный характер, на ослабление сил и организаций, над которыми Советы не могут установить своего контроля. Это соответствует общей направленности советской политики, не признающей компромиссов с противной стороной и исходящей из убеждения, что конструктивная работа может начинаться только после установления доминирующего положения коммунистов. Во главу угла при этом будет положено стремление, постоянное и неослабное, к проникновению и захвату ключевых позиций в административных аппаратах и в особенности в полицейских органах зарубежных стран. Ведь советский режим является, по существу, полицейским режимом самого высокого пошиба, культивировавшимся в духе полицейских интриг, привыкших мыслить и действовать с позиции силы. Об этом не следует забывать при определении и оценке советской мотивации.

V. Практические выводы с точки зрения политики Соединенных Штатов

В заключение можно сказать: политическая сила, с которой мы имеем дело, считает, что поддержание временного соглашения с Соединенными Штатами не может носить длительного характера, что целесообразно подорвать внутреннюю гармонию нашего общества и нарушить наш традиционный образ жизни, а также сломать международный авторитет нашего государства. Эта политическая сила располагает громадной территорией с большими людскими и естественными ресурсами и подпитывается мощным течением русского национализма. Более того, она имеет обширный работоспособный аппарат, который в состоянии влиять на другие страны, аппарат чрезвычайно гибкий и многосторонний, управляемый людьми, имеющими беспримерный опыт подпольной работы и владеющими всеми необходимыми методами и приемами. Наконец, она, по всей видимости, даже не собирается принимать во внимание существующие реальности, судя по ее реакциям на происходящее в мире. Поэтому даже объективный факт существования человеческого сообщества не дает возможности судить о его будущем, проводить определенные анализы и строить планы его реформирования: ведь каждый отдельный предмет отбирается ею тенденциозно и произвольно. Так что вырисовывается картина далеко не радужная. Наша дипломатия в связи с этим должна решить трудную задачу, с которой ей когда-либо приходилось сталкиваться, - каким образом можно совладать с этой силой. Поэтому нашему политическому генеральному штабу есть над чем поработать, не исключая возможности решения этой задачи даже военным путем.

Я, естественно, не могу предложить ответы на все затронутые здесь вопросы, но хочу подчеркнуть свою убежденность, что все указанные проблемы вполне решаемы (это в наших силах) - не прибегая к крупному военному конфликту. В подтверждение своих убеждений хотел бы привести некоторые наблюдения, вселяющие оптимизм.

Во-первых, Советский Союз в отличие от гитлеровской Германии не привержен к схематичности и авантюризму, действуя не по раз и навсегда разработанным планам. Он не идет на необоснованные риски. Невосприимчивый к логике вещей, он признает логику силы. Исходя из этого, он может отойти назад - что обычно и делал, - когда в каком-то пункте сталкивался с ожесточенным сопротивлением. Поэтому, когда ему становилось известно, что противник обладает достаточными силами и готов применить их на деле, он редко бросался в безрассудную атаку. В связи с этим, если та или иная ситуация поддается решению, нет никакой необходимости затрагивать вопросы престижа.

Во-вторых, Советы - не слабаки, когда выступают против всего западного мира. Поэтому их успех или неуспех будет зависеть от степени сплоченности, решительности и энергии, с которыми выступит западный мир. А на этот фактор мы сами сможем повлиять.

В-третьих, советская система, как форма внутригосударственной власти, еще до конца не изучена. Сейчас необходимо убедиться, что она хорошо выжила в результате успешной передачи власти от одного лица (или группы лиц) другому. Смерть Ленина стала первым этапом в этой цепи и привела к разорению государства в течение целых 15 лет. Смерть Сталина - второй этап. Но и это еще не окончательное испытание для страны. Советская внутренняя система будет теперь во многом зависеть от результатов недавней территориальной экспансии и целой серии дополнительных накладок, с которыми в свое время приходилось иметь дело царизму. У нас есть доказательства, что основная масса российского народа со времен Гражданской войны еще не была эмоционально так далека от доктрины коммунистической партии, как ныне. В России партия стала крупнейшим, а в настоящий момент и высшим аппаратом диктаторского администрирования, превратившись в то же время в источник эмоционального вдохновения. Поэтому внутренняя крепость и постоянство движения не могут рассматриваться как гарантированные.

В-четвертых, вся советская пропаганда вне сферы советской безопасности носит в основном негативный и разрушительный характер. Поэтому борьба с ней не составит большого труда при наличии конструктивной и осмысленной программы.

С учетом вышесказанного мы можем, по моему мнению, спокойно и собравшись с духом найти ключ к решению проблемы взаимоотношений с Россией. Чтобы облегчить принятие такого решения, хотел бы остановиться на следующих аспектах:

1. Нашими первыми шагами должны быть понимание и определение характера движения, с которым мы имеем дело. Мы должны изучить его с теми же прилежанием, тщательностью и объективностью, с той же беспристрастностью, не поддаваясь эмоциям, с которыми хороший врач обследует безумного больного.

2. Необходимо, чтобы наша общественность была в курсе реального положения дел в России. Не могу не подчеркнуть важность этой мысли, так как пресса одна с этим справиться не сможет. Поэтому такая работа должна быть проделана правительством, имеющим достаточный опыт и хорошо информированным о характере связанных с этим проблем. И нас не должна отталкивать возможная безобразная картина. Я уверен, что наши люди проявили бы значительно меньше истеричного антисоветизма, если бы в стране лучше понимали реалии сложившейся ситуации. Нет ничего более опасного и ужасного, чем незнание и неведение. Могут даже появиться аргументы, что информация о вскрытых трудностях в наших взаимоотношениях с Россией окажет на них негативное влияние. Считаю, что, если в этом и заключен какой-то риск, нам необходимо набраться мужества и взглянуть на реалии, и чем раньше, тем лучше. Однако, откровенно говоря, я не вижу никакого риска. Наша ставка в этом плане, даже с учетом массовых демонстраций в поддержку дружеских отношений с Россией, весьма невелика. Ведь это не будет связано с дополнительными расходами на оборону, снижением торгового оборота, необходимостью защиты граждан и потерей каких-то культурных контактов. Уверен в успехе, если у нашего народа откроются глаза на действительно происходящее в мире, а наши дела с Россией будут базироваться на реальной фактологической основе.

3. Многое зависит от здоровья и силы нашего общества. Мировой коммунизм подобен зловредному паразиту, питающемуся пораженной тканью. Это положение, из которого должна исходить как наша внутренняя, так и внешняя политика. Каждая продуманная мера, направленная на решение внутренних проблем нашего общества и преследующая цель повышения самосознания, дисциплины, морали и духа единения нашего народа, будет являться дипломатической победой над Москвой, более значимой, чем тысячи дипломатических нот и совместных коммюнике. Если нам не удастся побороть фатализм и индифферентность нашего общества, Москва будет праздновать победу.

4. Нам следует лучше обосновывать и представлять другим нациям более позитивную и конструктивную картину мира - таким, как мы его себе представляем, чем мы это делали раньше. Ныне недостаточно лишь побуждать людей развивать политические процессы подобно нашим. Многие люди, по крайней мере в Европе, слишком устали и напуганы опытом прошлого, в силу чего мало заинтересованы в абстрактной свободе и безопасности. Им требуется в большей степени руководство, нежели ответственность. И мы обязаны дать им это, не дожидаясь вмешательства русских.

5. Наконец, мы должны обладать достаточными мужеством и самосознанием, чтобы проводить в жизнь наши собственные методы и концепции организации человеческого сообщества. В конце концов, самая большая опасность заключается в том, чтобы мы не стали копировать решение стоящих перед нами проблем с советских коммунистов и не уподобились бы им.

Приложение 4.

Соединенные Штаты и Россия (зима 1946 года)

В историческом плане отношения России с зарубежными странами развивались совершенно по иному типу, чем в Соединенных Штатах. Наши наиболее важные связи с заграницей сводились в основном к мирной заокеанской торговле, что и наложило своеобразный отпечаток на наше мышление. России же в ходе всей ее истории приходилось иметь дело с враждебными соседями. Поскольку на ее границах не было географических барьеров, ей пришлось выработать специальную технику и методы таких взаимоотношений (которые со временем стали традиционными и осуществлялись почти автоматически) стремительное продвижение и отход, оборона в глубине собственной территории, секретность действий, осторожность, хитрость и обман. В истории России имеется много случаев коротких перемирий с противниками, но нет ни одного примера длительного мирного сосуществования с соседними государствами, границы с которыми даже устанавливались с обоюдного согласия сторон. Поэтому в России и нет концепции длительного мирного сосуществования с другими государствами. Для нее все иностранцы - потенциальные противники. Основные усилия русской дипломатии, имеющей много общего с Востоком (при использовании для этого самых различных каналов и средств, скрывая истинное положение дел), направлены на то, чтобы вызвать у противной стороны страх перед мощью России и добиться уважения и учета предъявляемых требований. Конечно, это не имело ничего общего с культивацией дружеских отношений с соседями.

Нам будет проще иметь дело с Россией, если мы открыто признаем, что ее руководители по своему собственному выбору являются противниками той части мира, которая не находится под их контролем, и что это - руководящий принцип их мышления и действий. Следует также иметь в виду, что решения в Советском Союзе не принимаются в одиночку, а только коллективно, но этот коллектив исходит из враждебного отношения внешнего мира к Российскому государству и его народам. Отсюда следует, что ни один акт иностранных правительств не может быть им признан как акт доброй воли. Если же кто-либо из советских официальных лиц подвергнет этот принцип сомнению и станет утверждать, что то или иное иностранное государство хорошо относится к Советскому Союзу и заслуживает доверия, то он рискует по меньшей мере своей должностью. Любой член советского правительства считает, что иностранные правительства действуют только, исходя из собственных интересов, и в международных отношениях благодарность и признательность являются неприемлемыми понятиями.