Дипломная работа

— А я, это... — отвечал Валера, тщетно пытаясь встать. — К вам шёл...Там…

— Знаю. Дениска с рынка вернулся. А ты наверное туалет ищешь? На вазу мою засматривался. Не забывай - я всё про тебя знаю и все твои мыслишки. Туалет в конце коридора.

— Спасибо, — смущённо поблагодарил очкарик. Он неуклюже поднялся на ноги и покачиваясь пошёл в туалет.

Пенсионер проводил его взглядом, увидел отчётливые отпечатки босых ног оставленные очкариком, задумчиво почесал щетину на подбородке и вздохнув продолжил заниматься влажной уборкой. Валера долго сидел на унитазе, пытался думать, а потом не выдержал и приоткрыл дверь.

— А чё он обзывает вас своим дедушкой?

— Легенда такая, — деловито отвечал Фёдор Михайлович, выжимающий половую тряпку, — как у разведчиков. Ты, кстати, тоже мой внучок. Так что не вздумай с соседями барагозить. Прокляну. А мои проклятья…

— Да понял я, понял.

Валера затих. Фёдор Михайлович постепенно закончил с уборкой и поинтересовался у затворника, как дела?

— Книгу читаю, — признался тот с неохотой, — на стене висела. Там у вас ещё надпись краской - По’мни. История КПСС. Никогда ещё мне так здорово не читалось.

— Это защита на тебя сработала, — понимающе хмыкнул пенсионер. — Чтоб ты знал: надпись, это меметический код. Любой, кто её прочитает, будет срать до второго пришествия. Я так от запора лечусь, ты уж прости, что я её не заклеил.

— А я то думаю, что же это меня так слабит! — ахнул Валера, — Михалыч, ты чего? Спаси меня! У меня книжка заканчивается!

— Так это…Переформулируй слово-то… Не по’мни, а помни’ и как рукой снимет. Вслух, главное, произнеси. Кумекалки хватит?

Очкарик понимающе закряхтел, с честью победил опасное заклинание и начал дёргать за цепочку слива. Хороший у дедушки унитаз, наверное ещё Сталина помнит.

Жил Фёдор Михайлович в четырёхэтажном старинном каменном доме. С одной стороны этот дом примыкал к прачечной, а с другой, подпирал госучреждение. И что интересно: квартира пенсионера была двухэтажной с запасными выходами на обе стороны. Если ему было нужно постираться, он просто заходил в прачечную и оставлял там бельё, а если бумаги какие, то он шёл в госучреждение, где, здрасьте-пожалуйста, числился завхозом и имел непререкаемый авторитет. Его квартира была на втором и на третьем. Валера, как оказалось, спал на втором, вот уже трое суток, о чём ему и сообщили уже в комнате-столовой, которая находилась этажом выше.

Как выяснилось его пробуждение было запланированным, поэтому после туалета его заставили принять душ, побриться при помощи одноразовой бритвы и только после этого хозяин дома позвал его завтракать.

Валера увидел в столовой большой стол, а на том столе стояла огромная сковорода на деревянной подставке. В Сковороде шкворчала и пыхала жаром “царь-яичница” с колбасой, луком и помидорами, приготовленная из тридцати яиц, а рядом, в алюминиевой кастрюле под крышкой, томились варёные сосиски. Их тоже было не менее трёх десятков. И ещё был салат. Вернее сказать, целый тазик салата. Всё было свежее, пахло вкусно и несчастные вечно голодные студенты, едва только хозяин приказал им не церемониться, тут же похватали ножи и вилки. Без церемоний, вы говорите? А как же хлеб? Ах, вот он где - целых две хрустящих буханки ржаного. Такие тёплые, такие ароматные, аж зубы сводит! Покромсать их немедленно на большие неровные куски! Ух пожрём! Ух желудочный сок закипает от нетерпения в пустом желудке! На абордаж - канальи!

— А можно мне отдельную тарелку? — смущённо попросил Денис.

— Зачем? Их же потом, мыть придётся. Ты готов мыть тарелки после меня и Валеры? — ухмыльнулся пенсионер и выставил на стол нарезанную целиком буханку ржаного хлеба.

— Я так-то, для себя просил, — пробормотал Денис. — Сам и помою.

— Видал Михалыч? Вот он, типичный жлоб и единоличник. Ему за других вечно в падлу тарелки мыть. Если отдельные тарелки, то всем, а меня лично и так устраивает, — хихикнул Валера. Он вырезал из сковородки кусок яичницы и положил её на горбушку ржаного. Получился бутерброд. М-ням.

— Эх, кетчупа бы ещё…

— Сейчас принесу. Всё есть: кетчуп, горчица самодельная, майонез, хрен в баночке и конечно сметана, — пообещал Фёдор Михайлович и поднялся из-за стола. — Но лишнюю посуду, уж извините, не хотелось бы, у меня экзема от воды, старая боевая травма.

Очкарик неодобрительно посмотрел на товарища, а затем принялся над ним издеваться.

— Деня, а кого там на улице обзывали умницей? Не знаешь такого? А ну-ка, метнулся и уважил хозяина, а то я всем бабушкам у подъезда расскажу, какой ты неблагодарный внук. Так и брякну — приехал ради квартиры, ждёт не дождётся мол дедушкиной годины, стакан кетчупа не подаст, а сам….А, уже побежал? Умница - Деня! И сковородку потом помоешь?

Фёдор Михайлович засмеялся, провожая взглядом улепетнувшего внука, а потом тихо сказал Валере.

— Зря ты с ним так. Из-за того, что ты всё время им командуешь и всё берешь на себя, он никак не научится принимать решения самостоятельно. А так бы он подумал, поел и спокойно сам вызвался помыть посуду. Человек развиваться должен.

Валера в ответ только пожал плечами.

— Вы же всё равно мысли читаете. Значит знаете моё мнение на этот счёт.

— Знаю, ты вот продрых несколько суток и даже не понял как. Снился тебе Колокольный мертвец? Нет, не снился. Я вас защитил. А пока ты спал, мы тебе с Дениской вкололи несколько препаратов. Палец на ноге, ребра и правое яичко ведь не болят? Чесотка осталась, но это скоро пройдёт, ближе к вечеру. А про подушку ты зря думаешь, что она старушечья, это древнейший ловец снов. Именно такой, а не разрекламированный обруч спасает грешные души от ужасов потустороннего мира. Колется затылок? Так это побочный эффект, так что кушай яичницу и не забывай, что о тебе заботились, — недовольным голосом сообщил Фёдор Михайлович.

— И тогда у меня вопрос, а почему он не снится Денису?

— Да всё просто, у твоего друга психополе сильнее чем у тебя. Он же отчеством пожертвовал. Придёт и к нему Колокольный, не переживай, только позднее. Через месяцок, думаю.

Фёдор Михайлович благодарно улыбнулся появившемуся в дверях Денису со стопкой тарелок. Тот решил взять сразу всё и, чтобы не бегать два раза, поставил на верхнюю тарелку специи, кетчуп и майонез. Начали обедать. Валера ел, ел, да оглядывался. Просторная столовая была у Фёдора Михайловича. Окна большие, потолки высокие, но обстановка была небогатой. Скромно жил пенсионер и вся меблировка была советская.

— Всё верно, только не купил, а украл, — подтвердил Валерины мысли Фёдор Михайлович. — Я тут при отделе Культуры обретаюсь, завхозом. Когда что выбрасывают, я и подбираю. Лаком покрыть, перебрать мебель, утащить кресло у первого секретаря Райкома, это всегда пожалуйста. Собственно зачем покупать, когда есть бесплатно? Люстра хрустальная, на которую ты посмотрел, тоже оттуда.

— У вас и телефон оттуда? — Валера углядел стоявший на серванте красный телефон с множеством белых кнопок.

— Конечно, в учреждении своя внутренняя АТС, поэтому за телефон не плачу, впрочем, как и за другие коммунальные услуги. Телефон с селектором, память об одной очень хорошей женщине. Люблю, знаешь ли, властных баб, — доверительно поведал пенсионер.

В этот момент телефон взял да и зазвонил. Денис и Валера машинально переглянулись, а хозяин квартиры хитро подмигнул и пошёл поднимать трубку.

— Алло? Говорите? Прачечная? Хуячечная! Это министерство Культуры!

— А-а, вон откуда этот анекдот, — пробормотал Валера. — Я, может, тоже всегда мечтал так однажды ответить.

— Ерунда, это АТС в подвале расшалилась, влажность, старые реле, отсюда и путаница, — ответствовал Фёдор Михайлович, — к анекдоту отношения не имеет.

— Вы про какое-то путешествие говорили? — неожиданно вспомнил Денис.