Диссидент

Перестать смотреть прямоугольный вагончик ада, как оказалось – полдела. Важна защита не столько визуальной части, сколько слуховой. При желании, глаза можно закрыть, но с ушами все куда сложнее. За последние несколько месяцев, я перепробовал на себе невообразимое количество беруш, отличавшиеся формой, размером и цветом. Синие в форме трубочек; огромные желтые, предназначенные для работы в производственном цеху; белые, по своему размеру напоминающие капли; небольшие, бежевого оттенка, принимающие форму уха, оказались удобными, в то же время, самыми неэффективными. Покупая очередную пару, сердцем надеялся, что именно этот тандем станет путеводителем по дороге тишины, дающий гарантии на полную или хотя бы частичную депривацию возможностей слухового аппарата. Ящик моего стола, наполовину полон перемешавшимися берушами, яркими камушками, красивыми, но, к сожалению, бесполезными.

Крещендо телевизора увеличивалось, а с ним и мое, уже не без этого зыбкое раздражение. Фибрами тела ощущая скорое появление распри, сжал пальцы в кулак и начал ждать… Если она сейчас появится в комнате – произойдет рубикон нашего благодушного времяпрепровождения!

В комнату она заходила по поводу и без. После всего ужасного детства, которым она одарила меня, решила вдруг взяться за голову и заняться воспитанием. Ровно пять лет назад. Вышло так, что скинуть дитя на чужие плечи не вышло и ей приходилось возиться со мной везде. Ни деда, ни бабы у меня никогда не было.

Все детство прошло, а теперь, когда я его вспоминаю, пролетело по барам, клубам и притонам. Помню пролитый алкоголь на сцене, презервативы, заряженные спермой, забитые каждым сантиметром женского и мужского туалета, больше напоминающий шахматную доску. Помню хруст шприцов под сандалиями с дырочками, основание иглы так и норовило зацепиться за носочки. Открытые части тела покрыты маленькими язвочками, от периодических уколов сестричек. Я столько раз касался потенциальных возбудителей заразы, что не понятно, как вообще остался целым.

Число не посещённых мест распространения дряни шло к нулю. Мы постоянно находились там, где водились наркотики, мысленно вычеркивая из списка места, где дерьма не водилось по определению. Пока мамаша развлекалась в баре, я бродил по периметру, играя сам с собой, развлекаясь, как только мог. Вырисовывая в мыслях воображаемый провод, подключенный к замысловатому устройству, конец представлял из себя одинокий наушник, генерировал указания со штаба секретных сотрудников. Новый бар, новая миссия. Только так я мог спасти себя от оглушающей музыки и взрослых вещей, патрулируя обстановку окружения.

…Через 5 минут закрывается дверь…

…Еще через 5 минут мы в машине…

…Спустя полчаса мы в клубе…

Я слишком рано познал секс. Развиваться перед очередным глистом, матери на территории клуба было в пору, что позволило мне спокойно выполнять цели заданий, заключавшиеся в придуманных сексотом бессвязных путаниц, нелепейших заданий, не имеющих никакого смысла. Я не понимал или не хотел понимать, что происходит вокруг, пришлось справляться со скукой в клубах через воображение.

Игру нарушила девушка, явно подверженная воздействию веществом. Взяв меня за руку, утонченное тело потащило в женский туалет. Молча, без единого слова. Она была красива. Чтобы это понять, мне понадобилось больше 10-ти лет.

Зайдя внутрь, я услышал стоны. Девушка зашла в соседнюю кабинку, оставив меня у туалета, усадив другого участника тусовки коленями на унитаз, игриво улыбаясь, начала расстегивать ему пуговицу бридж, вытащила достоинство и поместила его в рот, параллельно массируя себя поступательными движениями там, где приятнее всего. Грязный от мочи стульчак унитаза, несмотря на то, что мы были в женском туалете, доставлял мужчине боль в коленях. Тогда я не знал, что постанывает он совсем не от боли.

Не представляя, что вообще происходит, принял это за часть игры. Я думал, что она тоже пришла с мамой и тоже играет в игры со скуки. Внезапно взяв его за бедра, девушка заглотила все его достоинство, вместе с бейцалами. В скором времени, ей это надоело, и она бросила на меня взгляд, предварительно поцеловав в щечку, выходя с мужиком из туалета, что растирал покрасневшие коленки, заворачивая богатство в исподнее.

Оставшись наедине, начал с искренним изумлением внимать «охи и ахи» соседней кабинки. Пара запыхавшихся голосов переговаривалась, не прерывая манипуляции пенетрации:

– Ты с подружками пришла? – Спросил запыхавшийся мужской голос.

– Нет, с подружками. – Ответил знакомый, но довольно замученный выдох.

– Да, ну?! – Засмеявшись, он продолжил. – Ты поняла вопрос или может, тебе через другое место повторить, а, крошка?

Движения продолжались. Теперь тряслась и моя кабинка.

– Детка, скажи мне что-то приятное, давай…

– С сыном.

На секунду, остановившись, слияние двух тел вновь продолжилось, но и я чувствовал появившееся напряжение.

– Что? Что ты сказала?

Молчание… Молчание… Молчание…

– Твою мать… – грустно протянул мужчина. – У меня упал, черт!

Раздался грохот, громкий удар прилетел прямо в мою стенку. Дернувшись, решил, что меня рассекретили, уже предпринял уходить, но услышал последнюю фразу, запомнил на всю жизнь, но понял смысл в тот момент, когда увидел красоту покидающей меня девчонки.

– Ты спросил, с кем пришла, я и ответила.

Смерть познал еще раньше. Она похожа на зловещий путеводитель скрытых страхов, обличающихся в покрове тихо уходящим днем, олицетворяя ужас, скрытый в шкафу, скребясь по дверце, плавно ее открывая…

…Через 5 минут закрывается дверь…

…Еще через 5 минут мы в машине…

…Спустя полчаса мы в притоне…

Как любящая и заботливая, она держала меня все время при себе, но только в притонах. Когда я пытался уйти, посмотреть, что в других комнатах, мать силой возвращала на диван, при том, никогда не отдергивая, когда я тянулся пальцем, почувствовать острие иглы. Головой была в другом мире, но тело было в ее власти. Рядом присаживались мужчины, брав ее за свободную культю и тащили в темный коридор. Она по-прежнему держала меня за руку.

В притонах никогда не скучно. Люди приходят и уходят, в прямом и переносном смысле. Они валяются на желтом полу в собственных соках, целуясь, теряя языки внутри друг друга, куря, забываясь в кайфе, ловя приходы, удачные и не очень… Здесь потеряться у меня не получилось, несмотря на то, что квартира достаточно большая. В притонах не бывает скучно. В них бывает страшно.

Хотелось поскорее убежать, потеряться в гнусностях теней дома. Летя по пучинам бесконечно негативных снов, остаться там навсегда и потеряться в рассудке, тогда, задаваясь вопросами легких способов ухода из жизни. Последнее можно разыграть совсем легко – начать относиться к жизни серьезно.