Диссидент

Подходя к пивнушке и торжественно манкировав двух выходящих из заведения пьяниц, зашёл внутрь. В носовые пазухи мгновенно вгрызся отвратительный запах перегара и застарелого пота, переработанного биттера организмом, его накануне употребившем. Этому месту не помещает обзавестись добросовестным персоналом, способному поддерживать хоть какую-нибудь чистоту клоаки. Темнота в помещении, клубы дыма, не ощущавшиеся на входе, сейчас же, прекрасно распознавались… Отвратительное место, с годами здесь все хуже и хуже!

Макар сидел в углу и сел он туда неспроста, голова наклонена, открытая бутылка пива, наполовину полна, он видел всех и владел обстановкой. Возможно, дело пахнет криминальными манипуляциями, кто знает.

– Мазаль тов! – Иронично сказал я, улыбаясь.

– Очень смешно… Выглядишь не очень. – Резко подняв макушку, он поднял брови.

Мы обменялись римским рукопожатием, и я уселся.

– Сам знаешь… Забыл сделать клизму с крепким кофе… Ты чего в кепке?

Макар оглядывается, снимает кепку и говорит в стол:

– Покромсали как собаку… Отстой…

Издаю издевательский смешок, но не усердствую, чтобы не обидеть.

– Что-то ты долго.

– Так вышло, задумался и проехал остановку. – Сказал я отвлеченно, посмотрев на милую девушку и подумав, что же она делает в таком поганом месте? Пташка выскочила на улицу, а на ее место села витиеватая, бесформенная и старческая мерзость. В голове крутилось только одно слово – «импортозамещение». В России жить… посмотришь на фотографии людей русских, особенно женщин… Что время делает с ними? Зачем судьба так жестока к их нежной и чувственной натуре? Вся жизнь может повернуться наоборот, только из-за того, что родилась красивой. Или некрасивой. А Русь наша забирает красоту очень рано… Лица, улыбки, эмоции… а за ними что? – Кроме слез… Обложку многим вещам делают люди, как жаль, что и главенствующие лица России делают угрюмые лица народу. Мужики это дело запьют и переживут, а девушкам что делать?

– Сдурел?! Чего пинаешься? – Заскорузло накатил я, как только почувствовал кончиком туфли его берец. – Это тебе не дачные сандалии, имей уважение!

– А что мне еще сделать, если ты опять залипаешь? – Пригибаясь и переходя на шепот, тут же продолжил. – Я давно общаюсь с авторитетами, что работают на районе и сегодня у них дебют – ловят неудобоваримого, сам понимаешь, никто не желает оказаться за решеткой, парни не хотят видеть в банде левых типов, еле уговорил их, поэтому не подведи.

Пребывая в ступоре, ощущал переломный момент Макара, дебют не только авторитетов, но и его. Он не обычный человек, но еще и не настоящий неонацист.

– Воу… – выдохнув, я продолжил. – Как тебя только занесло… в том плане, что… ты же остерегался свор, разве нет? – С недоумением поинтересовался и, тем не менее, сказал следующее. – Но, что позвал, молодец, сам знаешь, каково мое мировоззрение относительно таких субчиков.

– Слушай, просто подумал, не время сидеть на месте, читать «борьбу» и рефлексировать. Я решил, пора действовать! И действовать сейчас! Ты, кстати, не спеши радоваться, принимать участие ты не будешь, я… Что?! Не смотри так на меня, ты же не думаешь, что мы его вальнем? Нейтрализация – это его очищение от альковных мыслей с помощью внешних трех факторов, которые олицетворены в нас, тех, кто будет ворошить правосудие. И не делай такое выражение лица, что не подозревал о моем нахождении в банде. Это видно издали, говорю тебе. – Надменную уверенность, подчеркнул вальяжным глотком, присосавшись к бутылке.

– Вот только не надо меня лечить относительно божества твоих, так называемых «авторитетов». Для меня, авторитеты, это те, чьи книги стоят у меня на полке, так что заканчивай с прокачкой. – Постучав пальцами, сказал. – Так, а нахрен я вам нужен тогда?

– Ты будешь оператором. Как тебе… это я предложил? – Придать окрас вопросу помогло пиво, которым он взмахнул и мигом отправил в глотку. Опять. – Ты будешь снимать все на камеру, будет наше личное кинцо. Как тебе, класс? Ты же хочешь быть белым русским человеком – Произнес с полной уверенностью на лице. Он был полон надежд одобрения с противоположной стороны.

– Не знаю. – Протянул я. – Во-первых, сейчас, день, если ты не заметил, во-вторых, вы хотите, чтобы снималось место преступления, лица, что участвуют в преступлении, да и ко всему прочему еще и этого инфантила… он может кони дать от ваших гриндеров, и в-третьих, с чего ты вообще взял…

– Да не торопись, организационных деталей не послушал. Дело будет вечером, когда стемнеет, встреча будет на заводе… – я фыркнул. – Не ссы, по картам все пробили… – он начал загибать пальцы… – ментовок рядом нет, а если бы и были, то сам знаешь, с их скоростью появления на места вызова, можно спокойным шагом уйти. Тип приходит – раз, ждет парнишку – два, звонит ему, а тут «бац» – мы – три… – Когда он облокотился на грязное сиденье и латентно улыбнулся.

– Давай так, говоря прямо, стремно все, но с другой стороны, у меня же нет выбора, да? – Посмотрев на него, желая прочитать по губам хоть какой-то шанс на обратное. – Подняв палец вверх, он подтвердил мои слова.

– Верно, ты подметил… Кроме прочего, мне нужна фотка твоего паспорта.

– За каким хреном тебе нужна моя фотка. – Прекрасно понимая зачем, я все равно задал вопрос.

– Люди не пальцем деланые, сам должен понимать. Парни мрут как мухи, из нашего клана погибло трое, нужно для перестраховки. Я им говорил, что ты не сучной, но, там у главаря паспорта парней хранятся, благо я смог добазариться за свой документ и за твой, кстати тоже. Он настаивал на полной сдаче, но я уговорил на фотку. Не ссы, воспринимай это как залог, когда снимаешь квартиру на сутки. – Мы встретились взглядами, и я решил спросить, ведь это не сложно.

– А на счет квартиры…

– На счет хаты все отлично, ключи от нее находятся у пацана, он будет сегодня на… «отдыхе». Потом, я их у него заберу и торжественно вручу новому владельцу. – Макар был осторожным и не случайно употребил слово «отдых». Он спокойно мог сказать: заруба, драка, бойня, месиво, убийство, мочилово, кровопролитие, но во время диалога, проходил какой-то доходяга и он заведомо применил эвфемизм.

– Там не убрано, если найдешь кой-чего ценного, дай знать.

– И что это?

– Поверь, как найдешь, поймешь сразу. Я сам шарился, пиная мусор, но ничего…

– Мусор? Там что, свинья жила?

– Не ссы, не критично, бардака там нет.

– Хорошо, честно, я уже не мог там находиться, плевать на бардак…Что я должен тебе?

– Стоп, стоп, стоп. – Перебив меня, он продолжил. – Ты мне ничего не должен, достаточно того, что ты снимешь, как мы его отработаем кулаками, вот и все.

Когда он завершил, я подавился слюной. Как он мог сказать это? Буквально, минуту назад, когда мимо проходил какой-то бомж, он сказал так тихо слово «отдых», что я его еле услышал. А сейчас, когда из уборной идет явно неплохо одетый парень, не понятно, что забыл здесь, проходит мимо нас и это бритоголовое создание позволяет в голос говорить о факте совершения преступления, намеченное на сегодня! С рдением на лице я зашипел:

– Ты что с катушек слетел, голова не соображает, что издает твой поганый язык? Какого хрена ты треплешься об этом, когда люди рядом ходят? В тюрягу захотел, гик недоделанный?

– В смысле? – Что я такого сказал? – поинтересовался он. – Никто меня не слышал, не ссы.

– Чувак, что проходил мимо нас, и он явно слышал, о чем ты тут кудахтал!

– Да он обделанный был, тем более, я слежу за речью и не позволяю себе лишнего, как некоторые. – Указал пустой бутылкой на меня. – В отдыхе нет ничего плохого, он ничего не поймет.