Дитё. Двойной удар

Испанцы, поняв, что в плен мы их не берем, сражались с отчаянием обреченных. Мне их было не особо жаль, хотя в принципе они перед нами ни в чем не виноваты, но свидетели… Свидетели мне были не нужны.

— Хозяин, все, корабль наш, — подбежал ко мне Глеб Ветров, смахивая с меча капли крови.

— Потери? — это меня волновало больше.

— Если бы не тюфяки, большие были бы. У нас четверо убиты, семеро ранены, трое тяжело.

— Раненых немедленно перевязать и подготовить операционную на палубе. Будем обрабатывать раны.

— Ты врачеватель, боярин?

— Нет, но в ранах понимаю немало. Даже фельдшерские курсы окончил, потом здорово пригодилось.

— Что? Фельдские? — не понял Глеб.

— Лекарские. Значит, так, Глеб. Трупы испанцев в воду, снять с них все самое ценное. Приготовить трюм для погрузки пушек с палубы испанца. Порохом, ядрами и свинцом пусть занимается Синицын. Это его работа. Отряди несколько человек в помощь. Я после осмотра раненых хочу осмотреть каюту капитана и остальные помещения корабля. Мне нужно узнать, сколько тут огнестрельного оружия. Работайте.

Ветров кивнул и побежал на трофей, прихватив главного канонира. Я же, повернувшись к кормчему, велел осмотреть испанца на предмет корабельного имущества и не забыть собрать с него всю посуду. Ту, что получше — мне, остальное матросам. У капитана серебряная посуда, сам видел, вот пусть мне ее и доставят.

Пока мои люди выносили и перегружали имущество на ушкуй, отчего он садился в воду все больше и больше, я занимался ранеными. Команда сколотила длинный стол, на котором я и обрабатывал раны, похоже, по медицинской квалификации лучше меня тут никого не было. Один, к сожалению, скончался еще до того, как я за него взялся, а вот у остальных шанс был, воины не забыли мои уроки о том, что в случае ранения надо сразу же останавливать кровь, благо заготовленные перевязочные материалы были у каждого.

Когда я закончил с перевязкой, раненых унесли в матросский кубрик, чтобы не мешали перетаскивать трофеи, и, вымыв руки, направился на испанец.

Свой пистолет я обнаружил в руке капитана, он успел из него выстрелить, рану бойцу, в которого капитан попал, я уже перевязал.

Сбор имущества продлился еще два часа, я даже часть обстановки поменял в каюте, теперь там стоял не самодельный, торопливо сбитый стол, а вполне нормальный письменный. Была и бумага и перья с чернилами. Обнаружил хорошие навигационные инструменты и еще две подзорные трубы. Перечислять ништяки можно до бесконечности. Главное — восемь шестифунтовых пушек и еще одна такая же, как те, что мы купили. Потом шестнадцать аркебуз и восемь пистолетов. Все, понятное дело, фитильные. Про шпаги и мечи я уж не говорю, достались нам и шлемы и нагрудники. Правда, их я приказал сложить отдельно, потом пустим на переплавку. Не стоит ими сверкать.

Когда пушки оказались в трюме, а порох частью там же, частью в пороховом погребе, мы, загрузив остальные трофеи, отошли от испанца. Он стал медленно разгораться. Конечно, можно было бы его взорвать, но я пожалел пороха.

— Федор, курс устье Дона. Ну, ты сам знаешь, где у нас назначена встреча.

— Хорошо, боярин, — бодро кивнул кормчий. Трофеи — это всегда радостно.

С трудом пройдя по нагроможденной сундуками, бочками и узлами палубе, я зашел в каюту.

Три больших сундука с резными вензелями на крышках и боках пришлись как нельзя кстати. Один сундук, к которому был ключ, занесли в мою каюту, открыв его, я перегрузил туда из бочки мешочки с золотом, после чего велел вынести пустой бочонок. А то он мне весь интерьер портил. Теперь из-за сундуков и так не очень большая каюта стала совсем маленькой. Мелькнула даже мысль выгнать из соседней каюты Федора и Глеба, они жили там как мои офицеры, сломать перегородку и сделать свою каюту больше.

Пристать к берегу, чтобы поужинать, мы собирались вечером, хотя с испанца мы сняли даже походную кухню, то есть камбуз. Но она стояла на палубе, и пока было не до нее, люди сортировали и распределяли по трюму трофеи. Возникла проблема: ушкуй сильно просел, и, как сказал Федор, могут быть неприятности на реках и волоке. Короче, мы нуждались в еще одном судне.

К вечеру работы закончили, и палуба наконец освободилась. На отдельном листке я записал все, что мы захватили на судне, вот список:

«Борт ушкуя неопределенного государства, владелец Артур — Олег Красновский. Черное море, примерно в восьмидесяти километрах от города Кафы, что находится в Крымском ханстве.

Список трофеев, снятых с борта неизвестного судна.

1. Пушки, девять штук. Восемь шестифунтовых, одна двух с половиной фунтовая.

2. Порох, восемь больших бочек для пушек, две початые. Три маленьких бочки с ружейным порохом.

3. Пятьсот семь килограммов свинца, заготовки для картечи.

4. Шестнадцать аркебуз и восемь пистолетов.

5. Сорок шесть абордажных сабель. Тридцать семь морских тесаков. Восемнадцать алебард и восемь топоров. Ножи не подсчитаны.

6. Большое количества рангоута, парусины и другого корабельного имущества, включая плотницкие инструменты хорошего качества.

7. Одиннадцать сундуков, принадлежавших офицерам, капитану и пассажирам. Часть с одеждой, часть с личными вещами. Около шестидесяти матросских рундуков. Около ста гамаков.

8. Две подзорные трубы хорошего качества, средняя и большая. Отличные навигационные инструменты, включая корабельный компас.

9. Железная плита для камбуза. Большое количество продовольствия, включая сухари из лепешек и сухофруктов. Десять бочонков для воды.

10. Снятые рамы со стеклами из кают. Некоторые стекла цветные.

11. Посуда для приема пищи в комплекте для ста человек. Включая сковороды и котелки.

12. Деньги…»

Практически вся наличность и матросские сундучки как трофеи ушли команде и холопам. Это вызвало бурную радость, мало у кого были личные вещи, а теперь они вскрывали рундуки, выбранные Ветровым каждому наобум, и смотрели, повезло им или нет.

За час до темноты мы повернули к берегу, разыскивая удобную бухточку для высадки. Нужно еще приготовить горячий ужин, благо дерева у нас теперь с собой много и можно не рыскать по враждебному берегу в поисках сухостоя.

Нам повезло. Счастливо избежав столкновения с подводной скалой, мы приблизились к берегу, где у самых волн лежал выброшенный на отмель ствол дерева. По виду уже сухой.

Как только ушкуй заскрежетал днищем о песок и встал, не доходя до берега метров пять, мы стали готовиться к высадке. Частью вымокнув, мы все-таки попали на берег. Команда, сделав мостки, помогла вынести продовольствие и чан на берег. Матросами командовал Федор, я же обеспечивал безопасность, расставляя часовых и выбирая места для постов.

Ужин и последующая ночь прошли вполне нормально. Часовые засекли движение и вроде как даже видели силуэт человека. Но к нам никто не вышел.

Когда рассвело, пока команда готовила на завтрак легкую похлебку, я собрал не занятых воинов, построив их в одну шеренгу по росту.

Расхаживая от одного края шеренги до другого, я задумчиво рассматривал их.

— Бойцы, я собираюсь создать новое войско. Это будет современное подразделение, и воевать придется по новой методике. Основным оружием станет огнестрельное, вспомогательным — ножи и сабли. Мечи слишком тяжелы. Обучать буду сам. Мне нужно шестнадцать добровольцев. Лучники на месте, мне вы нужнее в своем родном качестве. Стрелков.

— А что нужно делать? — спросил седьмой воин в шеренге, по виду лет двадцати.

— Хороший вопрос. Объясню подробно. Представьте себе строй из шестнадцати воинов с ружьями, они стоят в шеренгу. Как только показался противник и приблизился на восемьдесят шагов, дальше это оружие просто не стреляет, они производят выстрел. При этом из каждого оружия вылетает от десяти до пятнадцати крупных дробинок. В результате от тридцати до сорока воинов противника будут частью убиты, частью покалечены. Это оружие долго перезаряжается. Поэтому если на это нет времени, отходите под прикрытие войск или вступаете в бой на саблях. Там можно будет судить по ситуации. Если есть возможность перезарядиться, то еще один залп. В общем, это достаточно хорошее и удобное оружие на близких дистанциях. Еще один пример. Ты один. На тебя бегут пять воинов, ты стреляешь, трое падают. С двумя легче биться на мечах или саблях, чем с пятью, не так ли?