Дитё. Двойной удар

— Чего изволите, боярин, — поклонился он. Молодец, понимает, что, несмотря на молодость, я уже твердо стою на ногах и как с несмышленышем со мной разговаривать не надо. Видимо, понял это по нашим разговорам с купцами и уважению, которое они мне демонстрировали.

— Комнаты у тебя есть?

— Конечно, боярин. Все есть.

— Проследи, чтобы с уважаемыми купцами было все в порядке, — подал я ему золотую монету.

Глаза кабатчика сверкнули от столь щедрого подношения, низко поклонившись, он поблагодарил, заверив, что все с купцами будет в порядке.

— Совет хочешь?

— От столь молодого, но мудрого боярина я готов выслушать и принять все что угодно.

— Не дурак, — констатировал я, разглядывая его. — Это совет скорее для размышления. Принять или не принять — зависит от тебя.

— Я слушаю, боярин, — как болванчик, снова поклонился кабатчик.

— У тебя все половые — мужчины. Найди одиноких девушек ликом прекрасным али симпатичным, обучи их, и пусть они работают там, где тебе покажется уместным. Это привлечет к тебе новых клиентов. Одно дело, когда тебя обслуживает мужчина, и совсем другое — красивая девушка. Которая и улыбнется ласково, и подскажет, что лучше взять.

— Но ведь важные бояре могут и потискать девицу — убытки. Сплошные убытки, — проговорил он, но по глазам кабатчика я понял, он быстро прикидывает плюсы и минусы от моего предложения.

— Тебе решать, — пожал я плечами, вернувшись к наблюдению за кремлем и соседней церковью. На ней были шпили, золотые купола и кресты. Множество сектантов входили и выходили из этого сооружения. Хмыря я не видел, да и вряд ли он воспользовался бы парадным входом.

Убедившись, что с купцами все в порядке, я вышел из кабака и, покрутившись на пятках, прогулочным шагом направился осматривать город. Вот же купчишки, взяли и набрались, можно сказать дорвались до спиртного, как только оказались в безопасности.

Нижний Новгород имел мало общего с восточными городами, в которых мне довелось бывать до этого. Чисто русский город со всем его характером и жителями. Если бы не старинные одежды и речь, не подумаешь, что перенесся. И все мужчины с бородами, кроме безусых юнцов, конечно. Мне-то приходилось каждый день бриться, что я, бомж какой?

В течение часа легкой прогулки и осмотра достопримечательностей меня пытались дважды ограбить и развести на гоп-стоп. Ну точно домой вернулся. Мальчишек с поломанными руками я отправил домой, а с гоп-стопщиками пришлось повозиться. И дело не в том, что мне было трудно или не хотелось. Мне банально не дали оставить пять трупов в тихом тупичке. Свидетели, мать их, образовались, так что пришлось действовать согласно Правде. Любят же меня приключения. А дело было так.

Забрел я на тихую улочку, где жили плотники, так что застрял я на ней надолго, рассматривая резные наличники и другие фигурно вырезанные из дерева предметы.

Так зайдя на тихую улочку, оказавшуюся тупичком, я столкнулся с двумя лбами с боевыми ножами в руках. Еще трое перекрыли выход.

— Жизнь или деньги? — скорчив зверскую рожу, спросил предводитель.

— За сабельки свои даже не думай хвататься, а пояс лучше скинь, — добавил второй с печатью интеллекта на лбу. Интересно, кто ему такой синячище поставил?

— Жизнь или деньги? — задумчиво протянул я, потерев левую щеку. Я даже не знал, плакать мне или смеяться. — Ну, я, наверное, выбираю деньги. Сколько у вас есть?

Все пять татей заржали. Правда, старались делать это тихо.

— Смешной, — отсмеявшись, констатировал главарь. — Раздевайся.

— Знаете, я вам признаюсь честно, — мой голос упал до шепота, — я девочек люблю. Здоровых мужиков я любить не хочу. Но если надо, дай хоть зад твой пощупаю.

Главарь покраснел как рак и, взревев, бросился вперед, размахивая своим секатором.

Пропустив его мимо, я опустил кулак ему на голову. Треск показал, что череп у него был хлипкий.

В это время раздался женский визг. У угла стояла баба с тазом белья, вот она-то и надрывалась.

— Убивают! Люди, что делается-то?! Убивают!

— Стоять! — рявкнул я остальным татям. Однако они меня не послушались, пришлось поработать кулаками. Я как раз забивал ногами в какую-то щель самого здорового, когда налетела толпа. Не разбираясь, четверо мужиков, по виду мастеровых, бросились на меня.

— Эй, вообще-то это на меня напали! — крикнул я, пытаясь перекричать вопли голосившей бабы.

С трудом увернувшись от просвистевшего мимо виска кулака и подлого удара ножом в живот, я осатанел, дальше работал уже ножом и кинжалом. Это было классное оружие для боя в толпе. Все четверо осели, как кули, оплывая кровью. Толпа немедленно отхлынула, окружив меня. Из нее доносились угрозы и крики.

Я не понимал, почему местные напали на меня. Ладно бы был бедно одет, но весь мой облик и оружие выдавали во мне парня знатного происхождения.

— Прошку. Он убил Прошку! — взвыл кто-то.

«Интересно, этот Прошка из татей или из этих четверых?» — подумал я.

Спокойно вытерев лезвия, я вернул оружие в ножны, поднял шапку, — она у меня слетела с головы, когда я уворачивался от ударов этой четверки «спасателей», — и водрузил ее обратно на голову.

— Разойдись! — крикнул кто-то за спиной толпы. В образовавшийся проход проследовали четверо стражников.

— Кто мне объяснит, что тут происходит?

Спрашивал воин не у меня, а у вышедшего вперед мужчины лет за пятьдесят. Руки и внешность выдавали в нем плотника.

— Я староста улицы Михайло Потапов. Душегуба вот поймали, — неожиданно ткнул он в меня пальцем. — Четверых наших отроков побил.

— Ясно. Еремей, берите с Аркадием татя и ведите его на судилище, — скомандовал старший.

Меня даже не спросили, а это уже наглость.

— Скидай пояс, тать, — скомандовал воин, которого старший назвал Еремеем.

— Эти пятеро тоже попросили скинуть пояс, — показал я на татей, которым уже оказывали помощь.

Намек был прозрачный. Оба воина хмуро меня осмотрели, но потом младший, Аркадий положил руку на рукоятку меча.

— Не балуй, тать, — хмуро бросил он.

— Оружие не отдам. Я тут прогулялся по вашему городу. Мастеров моего уровня у вас нет, прорублюсь и уйду. Остановить вы меня не сможете.

Стражники были воинами бывалыми и мои слова за пустую бахвалу не приняли. Теперь они конкретно напряглись.

Аркадий отошел и направился к старшему, который разговаривал с местными жителями. Немного поговорив с ним, воин вернулся.

— Пойдешь пока так.

— Пошли, — пожал я плечами.

Воины шли по бокам, сопровождая особо опасного меня, позади видаки. Добровольцы из толпы несли убитых. К моему удивлению, практически все, кто там был, отправились с нами. Тоже мне, представление нашли.