Дитё. Двойной удар

— Дурачок Хазив продает, — кивнул мальчишка. Он действительно знал тут все, служил помощником в лавке отца.

— Сперва сделаем покупки, потом будем осматривать город, — решил я.

Мальчишка был свободен и не прочь подзаработать. Так что мы достаточно быстро оказались на базаре.

— Вон лавка моего отца. Мы продаем ковры, — указал мальчишка, потом мы прошли в открытые торговые ряды. Рядом с оружейными мальчишка указал на седобородого татарина, стоявшего за прилавком: — Это дядя Аслан-бек, он продает металлы.

Проводник не обманул, у старика был свинец в чушках, но, к сожалению, всего сорок килограммов.

— Какое количество желает господин? — подобострастно поклонился старик, чувствуя жирного клиента.

— Двадцать пудов, — брякнул я.

— Это будет дорого, господин.

— Не дороже денег, — хмыкнул я.

Говорить приходилось громко. Базар восточный, крику и шуму много. Постоянно прохожие и покупатели шныряют мимо, нужно отслеживать не только их, но и карманников. Вмиг кошель срежут.

— Вам доставить его на корабль?

— Да, спросишь ушкуй боярина Красновского. Это я. По доставке и оплата.

— Хорошо, господин. Достану сколько смогу.

— Договорились.

Потом мы зашли в другую лавку, там продавали огненное зелье, то бишь порох. Самого товара в лавке не было, только образцы, но, на мой взгляд, он был неплох. Поэтому я с чистой совестью заказал три бочонка с доставкой. Один с оружейным порохом и два для пушек. Сообщив адрес доставки, мы направились к кремлю.

Ничего особенного я там не увидел, частью каменные стены, частью бревенчатые. Экскурсии внутрь еще не водили, так что пришлось рассматривать его со стороны.

Наш интерес не понравился патрулю татарских воинов, они были пешими.

— Что тебе тут нужно, урус? — грубо спросил старший патруля.

— О, неужели в столь славном и благословенном городе есть такие невоспитанные мусульмане, как ты? — изумился я.

Лицо татарина стало наливаться красным.

— Да вы шпионы! — радостно воскликнул он, быстро найдя выход из ситуации. А что, назвал шпионами, так теперь попробуй докажи обратное. Хитрый ход.

Вокруг нас стала собираться толпа. Со стороны кремля тоже появились воины и стали спускаться к нам на площадь.

— Ты меня оскорбил! — громко сказал я, ткнув пальцем в татарина. — Вызываю тебя на бой, сын шакала!

Тут единственный шанс отмазаться — это вызвать старшего патрульного на поединок и эффектно убить. Если, конечно, он не откажется, татарин на службе, вполне может, и это не нанесет урон его чести.

— Я принимаю, — прошипел он.

Обратно к ушкую нас сопровождали восемь воинов из гвардии хана.

— Наверное, не следовало так их убивать, — негромко проговорил Ветров, косясь на гвардейцев.

— Следовало-следовало, — невнятно пробормотал я, откусывая очередной кусок лаваша с бараньим мясом. — Сам понимаешь, они ценят только силу, а если предъявить им и силу, и умение, и отмороженность, берсеркость по-вашему, то будут уважать, но обходить стороной.

— Он так кричал, когда ты понемногу отрубал ему руки.

— Да, — улыбнулся я, но вспомнил поединок, и улыбка сползла с моего лица. — Только, сволочь, сдох раньше времени, сердце, похоже, оказалось слабое и болевой порог низкий.

— Но ты сделал то же самое и со вторым воином, что вызвал тебя.

— И с третьим и с четвертым, — поддакнул я, доедая лаваш.

Татары потеряли шестерых, пока не сообразили, что выходить против меня, это такая форма самоубийства. Даже хан почтил нас своим присутствием, или не хан? Но очень похож, и свита у него большая была.

— А это еще что за людишки у моего ушкуя пасутся? Повозки понятно, заказанный товар привезли, но кто эти два хмыря?

— Мне не совсем понятны твои слова, боярин, но эти двое явно русские. Тот, что повыше, похоже, приходской священник.

— Дэ? А чего они к моему кораблю подошли. Пусть к купцам идут.

— Видимо, наш был первый. Ищут, чтобы по пути было.

— Ну-ну.

В это время мы в сопровождении гвардейцев хана подошли к кораблю.

— Боярин! — сразу же спрыгнул на пристань Федор и стал докладывать: — Пришли две арбы, привезли порох и свинец.

— Грузи в трюм, я оплачу.

— Хорошо. Еще двое путников ищут судно, которое идет на Нижний Новгород. Отец сына выкупил из рабства.

В это же время произошло то, что шокировало весь порт. Священник, глядя на меня выпученными глазами, упал на колени и пополз ко мне, кланяясь и что-то выкрикивая. Его спутник в грязном рубище тоже удивленно посмотрел на сумасшедшего.

— Святой! Святой! — расслышал я.

— Че это он? — спросил я Ветрова.

Тот, озадаченно хмурясь, пожал плечами.

— Как твое имя? — спросил меня псих.

— Артур, — озадаченно ответил я, отодвигаясь, вдруг это заразно.

— Сегодня великий день. Я ПЕРВЫЙ ЛИЦЕЗРЕЛ ЛИК СВЯТОГО АРТУРА! — возопил он.

— Чего? — удивился я.

Тут псих рванул ко мне и, вцепившись в правую руку, стал покрывать ее поцелуями.

Все, кто стоял рядом или видел нас с кораблей, с открытыми ртами лицезрели это представление.

Тыльная сторона ладони быстро мокрела. Вырвав руку, я подсунул другую, вытирая правую о халат. Меня еще никто не лобызал в руки. Главное, чтобы не покусал.

Указав пальцем свободной руки на психа, я покрутил у виска. Ветров и большая часть команды знали, что означает это жест, научил уже, но мое веселье не поддержали. Они почему-то напряженно нас рассматривали.

— Эй, псих! С чего ты взял, что я святой? — спросил я его.

— Нимб над головой, — отлепившись от руки, ответил он.

— Кто-нибудь видит нимб? — спросил я у всех. Мне ответили отрицательно.

— Его видят только истинные верующие, — тут же ответил псих.

— Ага, или шизофреники, — буркнул я себе под нос. — Это не доказательство.

— Любой святой может излечить тяжелую хворь, — вскочив на ноги, воскликнул псих. Подозвав своего спутника, он повернул его спиной ко мне и задрал рубаху. На спине парнишки живого места не было от ударов кнута. Из-под кожи сочилась сукровица или гной. Если я не ошибаюсь, над правой лопаткой назревала гангрена.