Дитя больших планов

 В отблесках огня сверкнула сталь, и лезвие вспороло хрустящую корочку и душистую мякоть, а Государь Солнце тотчас протянул Каинару мед.

 - ...Мед - священный нектар силы! Жертвую их тебе со всем уважением.

 Каинар задержал свое подношение над зажженной черной свечой, чтобы потом торжественно опустить его на камень.

 - Прими дары мои и отступись! Дай Солнцу родиться! В царство теней свое воротись, забери мрак и холод с собою, пусть новый Круг Жизни начнется! Пусть силу набирает и плоды зарождает, зародив - растит, а вырастив - оставляет. А когда оставит, вновь время твое придет. И выйдешь ты из тени, и соберешь жатву свою. И нам велишь взять плоды свои, сладкие и горькие. И в этом велика Мудрость твоя. И накроешь ты мир покрывалом своим, и дашь смерть всему отжившему, всему старому. Ибо только через смерть старого может прийти в мир новое! Да повернется Колесо!

 Каинар умолк, вглядываясь в лица, в глаза, чуткими ушами ловя десятки дыханий и слыша биение сердец. Сладкая дрожь охватила весь круг, словно все разом попали в таинственную волшебную сказку. И взгляды взрослых счастливо светились не хуже, чем у детей, которым среди серых будней внезапно подарили праздник. И голос химера снова зазвучал, уже торжествующе

 - Светило родное, Солнце златое, из тьмы возродись, в Жизни мир возвратись! Воссияй теплом и радостью! Приди с добром и светом, с приплодом приди и с доходом! Злато Солнышко, из тьмы появись, вверх на горку покатись, Круг Жизни обернись! Радость в мир спустилась, Солнце вновь народилось! Да повернется Колесо!

 И Каинар запалил золотую свечу, а голос его с каждым словом все набирал силу:

 - Прими, Солнце, наш дар! Мы его от тебя самого получили. Ночью мрачной радовались ему, и силу твою хранили. Теперь силу эту тебе возвращаем. Воссияй же огнем жарким! Всем на радость, всем на счастье, всем на благо и добро!

 Тут люди и вемпари, стоящие в круге, взялись за руки и дружно двинулись посолонь, все быстрее и быстрее под шорох ног и крыльев, разгоняясь и превращаясь почти в бег.

 - Пусть будет новое лето щедрым!
– заклинал Каинар, сверкая золотыми глазами.
– Пусть удачным будет и богатым! Пусть красотой земля расцветает, и обильный урожай нам дарит! Пусть сильным и добрым Солнце будет, и с теплом его счастье в наш дом прибудет! Повернулось Колесо!

 С последней фразой быстрое кружение замедлилось, а потом и вовсе остановилось. Люди и крылатые улыбались и не могли отдышаться.

 - А ну, у кого заветное желание есть?
– звонко выкрикнула Государыня Земля, подхватывая с алтаря глиняную чашу, доселе стоявшую ненужной.
– Кто загадать хочет, мне кидайте, мигом Солнцу отнесу!

 Она пошла по кругу, каждому протягивая свою чашу, и каждый кидал в нее заранее приготовленный клочок бумаги с заветным пожеланием - самым-самым значимым в жизни. Равен в этой цепочке тоже не стал исключением. Коротко переглянувшись с женой, он опустил в чашу свою записку, наверное, общую на двоих. Женщина улыбнулась и подошла к пареньку-Солнцу, передавая ему заветные желания. Юноша принял чашу на вытянутые руки через полы своего золотого плаща, чтобы не так жглось, и с поклоном повернулся к Каинару, уже стоявшему с золотой свечой наготове.

 - Расти, Злато Солнышко, умножай свою силу. И как сила твоя умножается, так пусть и воля наша исполняется! Круг Жизни вращается, ты, Солнышко, на горку поднимаешься. Так возьми с собой волю нашу!
– с этими словами химер подпалил тонкие, тут же ярко вспыхнувшие клочки бумаги, бересты, или просто ткани.
– Как время придет тебе с землей слиться, так пусть в нее и воля наша ложится. А в землю упав, пусть прорастает, пусть силой твоей питается, и в мире пусть разрастается! Как сказано, так тому и быть!

 Ярко полыхающее пламя освещало его почти совершенно человеческое лицо, не казавшееся сейчас никому странным или чуждым. На нем застыло точно такое же ощущение взлета, как и у всех, и янтарно-золотые солнечные глаза горели ярко и задорно. Казалось, еще немного, и у Каинара за спиной распахнутся крылья, точь-в-точь как у его вемпарийской родни... Но вот в чаше остался только пепел, и Государь Солнце осторожно поставил ее на алтарь. Пришла пора завершать обряд.

 Каинар поклонился в пояс на все четыре стороны света, благодаря стражей за защиту и помощь, а после разомкнул Круг Силы, стерев выставленные в начале знаки, и торжественно развеял пепел из чаши по ветру. Все было кончено, всех ждало богатое пиршество в главных залах замка. Высокие свечи останутся зажженными до тех пор, пока не выгорят дотла, и можно было быть уверенным - ни одна живая душа не тронет камень, ни одно дуновение ветерка не погасит пламя.

 Столы ломились от яств - женщины накануне постарались на славу. Ароматы плыли такие, что у всех поневоле забурчало в животах. Хозяин восседал во главе стола в главном зале, окруженный своим семейством и ближайшей челядью, и с легкой затаенной улыбкой наблюдал. О да, ему неожиданно нравилось быть хозяином. И не потому, что все здесь принадлежало ему, вовсе нет - он легко относился к богатству или его отсутствию. А потому что, будучи хозяином, он мог вот так запросто подарить людям праздник, мог почти во всем помочь им или открыто добиться процветания этого края... У ног под столом сидел Айфир-волкодав, положив морду на колени, и выпрашивал кусочки повкуснее. Химер, посмеиваясь, кормил собакодракона, перешучивался со старшими названными братьями, то и дело делая глоток-другой из своего кубка с вином... да, вином. Впервые химеру понравилось что-то хмельное - золотистое драконье вино с острова Сантека. Бутылку из-под полы своего длинного одеяния выудил Дингар Малахит, и с хитрым видом предложив Хранителям ознакомиться с ее содержимым. Равен почему-то подленько похихикивал, подливая вино Каинару, и на укоризненные взгляды жены внимания не обращал. Вино было сладким, чуть терпковатым, легким и искристым. Голова от него была ясной и звонкой, все краски стали ярче, а звуки резче. Хотелось смеяться и летать. И внезапно...

 Каинар увидел еще шестерых... химер? Да, химер. Ошибиться было невозможно. Золотистые глаза, заостренные уши, раздвоенные стопы и трехпалые руки, черные когти и зубастые улыбки. Кошачья повадка, богатые, шитые золотом цветные плащи с жесткими воротниками, белые гербы на них. Но отчего вдруг они такие разные, словно сошлись из разных концов мира? Один, словно присыпанный пеплом, сидел в углу с книгой. Двое, бронзовый от солнца житель степей с черной косицей на бритом черепе и рыжий сухощавый уроженец Мередиена, играли в "кошкину колыбельку"... паутиной. Смуглый, худой, как щепка, верткий парень-подросток, выходец откуда-то с дальних островов, в одних штанах и безрукавке раскачивался, вися на люстре вниз головой и подметая праздничную скатерть и жаркое на блюде длинным смоляным хвостом волос. У дальней стены стояли еще двое мужчин... Огромный, как скала, лохматый кузнец с темно-русой кудрявой гривой и жженой горнилом шкурой молча слушал высокого юношу. Червонного золота глаза, небрежно собранные в хвост смоляные волосы, спокойное лицо аристократа, чуть надменная полуулыбка, совершенно не кошачья манера держаться... И за спиной, укрывая ее плащом, были сложены два перепончатых драконьих крыла.

 И вот тут словно все встало на место. Юноша чуть шевельнул крыльями, и слова, сказанные когда-то в самом начале Яносом Одроном о мальчике-драконе, стали понятны. Первый. Полукровка... Каинар смотрел во все глаза, понимая, что это всего лишь видения. Они оборачивались и улыбались ему, а рыжий даже отвесил почтительный поклон, взмахнув полой дорогого плаща.

 - Ты бы нашел нас, отец, - вдруг сказал крылатый юноша.
– А то, знаешь, без тебя скучно прозябать на Колесе...

 - Да, правда, ата, - хихикнул висящий вниз головой парнишка.
– Найди нас, а? Ну, чего тебе стоит?

 - Найди, не пожалеешь, - прогудел кузнец.

 - Найди, найди, найди...

 ...Все испортила оплеуха. Шестеро химер пропали, как не бывало, зато в глаза озабоченно вглядывался Аштай Каарис.

 - По-моему, ты переборщил, ата. Драконье вино, конечно, штука хорошая, но с непривычки... С него явно хватит.

 - Да со мной все в порядке!
– возмутился было Каинар, оглядывая озабоченные лица родичей.
– Даже голова ясная...

 - Голова у него ясная, - хихикнул Равен.
– когда вино пьешь, есть больше надо.

 Химер не обратил внимания на подначку - перед глазами все еще стояли лица шестерых мужчин, назвавших его отцом. Но как это возможно? Как найти то, чего еще нет? И если он должен их найти, значит, они не будут ему родными... Как тогда они станут химерами? Вот загадка из загадок... Нужно было встать и выйти на воздух, проветрить голову, встряхнуть сытое нутро. Но встать он не сумел, ноги не слушались. Отец продолжал веселиться, глядя на его попытки подняться, амть укоризненно качала головой - и не поймешь, кому предназначался укор, то ли Каинару за то, что выпил без меры, то ли мужу, за то, что подшутил над ним. В конце концов, Контар и Ламисса не выдержали и со смехом увели названного брата отдыхать. Следом, разумеется, потрусил Айфир, напоследок прихватив со стола кусок пирога с рыбой.