Дитя Бунта

Не сомневаюсь, я была убедительна — без излишней горячности и фальши в голосе. Я даже находила в себе силы улыбаться уголками губ. Никто не мог бы сказать, что меня заставили говорить, или же я нахожусь под воздействием психотропного средства. Мой приз был слишком велик, чтобы фальшивить — частичка моей плоти, для которой я хотела спокойной жизни в мире, где когда-нибудь люди и эльфы перестанут быть врагами.

Я замолчала, и тишина длилась секунды две-три, а потом зал взорвался вопросами грифов:

— Сколько вам заплатили за это?..

— Вы искренни?..

— Вам приказали говорить, госпожа Барнетт?..

— Кто теперь станет вождем клана Барнетт?..

— В каких отношениях вы состоите с полковником Оустиллом?

Мне казалось, что я сейчас утону в этих вопросах, как жалкая птица, неосмотрительно коснувшаяся крылом морской воды, и уже неспособная взлететь. Я чувствовала, что задыхаюсь… Тревожный взгляд бирюзовых глаз, негромкий приказ Оустилла одному из гвардейцев:

— Уведи ее отсюда.

Я встала со стула, чувствуя, как дрожат колени, но смогла покинуть зал с прямой спиной. Все, моя миссия окончена — во всех отношениях… Время поставить точку и в моей жизни, которая исчерпала себя до дна. Нечего больше делать в этом мире.

— Мне очень нужно… мне нужно в дамскую комнату. Проводите меня, пожалуйста. — Спокойно и благожелательно попросила я гвардейца-дроу.

Тот пристально посмотрел на меня, ничего не сказал, но кивнул.

Конечно, на входе в здание есть сканер, позволяющий видеть оружие — как огнестрельное обычное, так и наномеханическое, так и холодное, и взрывные устройства тоже. У меня ничего этого нет, и быть не может, кроме… одного из кусков стекла, оставшегося после разгрома, который учинила пикси в первый день моего пребывания на вилле. Эта поганка ведь не только чашки разбила, но еще и вазу.

Кусок ланцетовидной формы, острый, с удобным захватом. Он завернут в носовой платок и спрятан во внутренний карман моего жакета. Достаточно приставить к сонной артерии и с силой нажать. Я припрятала его сразу, как будто подсознательно знала — пригодится! На миг меня охватило чувство вины и острого сожаления по отношению к Оустиллу. Я довольно долго обманывала себя, убегая от простой истины — то, что я считала зависимостью, было зерном зарождающегося чувства любви. Я не лгала ему, когда говорила, что готова заботиться о нем и есть у него из рук. Не знаю, как он отреагирует на мою смерть. Но, я думаю, — и надеюсь! — он поймет… Не сразу, но когда-нибудь должен понять!

Я улыбнулась красавчику-гвардейцу, усиленно хлопая ресницами:

— Вы что, пойдете со мной?..

Не повелся!

— Конечно. До дверей кабинки.

В кабинке нет зеркала, но обойдусь, я уверена. С кровотечением из сонной артерии справиться не так просто, так что вряд ли меня смогут спасти.

Я была абсолютно спокойна. Дрожь в коленях пропала, сердце билось в нормальном ритме. Значит, все правильно. Грех самоубийства?.. Полноте, будет повод встретиться в аду с Лиландом Морганом!

У дверей туалета дроу остановился, наклоняясь в мою сторону:

— Вы позволите?..

Я даже охнуть не успела, потому что по мне быстро и неуловимо прошлись его руки — от шеи и до мысков туфель, — и в этих руках уже оказался мой жакет!.. Едва не взвыв с досады, я перестала улыбаться, и сердито уставилась в желтые глаза очередного остроухого гада, свалившегося на мою голову.

— Прошу вас, проходите. А это… — он с легкой улыбкой сжал полу жакета, демонстративно прощупывая карман, — придется оставить у меня.

Мой замысел разваливался на глазах! Теперь мне туда и не надо! А о куске стекла гвардеец доложит Оустиллу! Хотела проститься с жизнью, а получу, наверное, порку… До сих пор милорд только грозился, а после моей неудачной попытки самоубийства он точно приведет угрозу в исполнение — перед тем, как выставить меня на обещанную свободу.

Ну, нет! В туалете есть окно… Четвертый этаж… Если смогу открыть… Только быстро…

Мне всего-то нужно опередить провожатого на один шаг, а затем заблокировать дверь изнутри! Добротная такая дубовая дверь, как и все в этом здании. На то, чтобы ее открыть снаружи, уйдет минуты три, тут понадобится или ключ, или грубая мужская сила.

И я это сделала, вполне естественно подвернув ногу. Каблуки высокие, так что со стороны это выглядело обычной женской неловкостью на нервной почве.

— Ой! — я «выпала» из правой туфельки, и тут же резко нагнулась, чтобы ее поднять и, якобы, надеть.

Благодаря этому резвому маневру гвардеец, вовремя не затормозив, столкнулся с моей попой и тут же отпрянул: еще бы, попа-то не абы чья, а принадлежит игрушке полковника Оустилла!

Мне хватило его заминки. Я бросилась вперед, ловко выпрыгнув из второй туфли. Гвардеец, сквозь зубы выругавшись, почти смог подставить в дверь ногу, но «почти» не считается! Я успела закрыться.

Дамская комната совсем не велика: две кабинки и стандартный уголок с зеркалами и раковинами. Узкое окно с матовым стеклом, подоконник с цветущей орхидеей. Слыша за спиной возню у дверей и мужские голоса, я рванула на себя ручку окна… Цветок слетел на пол… Коленями — кое-как на подоконник… Как мало места… За спиной все затихло…

А потом произошло то, что случилось со мной в тисовой роще, когда дуло пистолета рядового Силана практически упиралось мне в лоб.

Для того, чтобы умереть без дрожи и сомнений, вот так, по собственной воле, нужна определенная сила. У меня ее больше не было, я сказала Оустиллу чистую правду три дня назад. Если и сохранились какие-то жалкие остатки, то они ушли на недавнюю речь. Я… я обычная слабая женщина. Осталось сделать последний в жизни шаг, и именно теперь он никак не дается!

В попытке вернуть себе решимость я произнесла, как заклинание:

— Прыгай, трусиха! Ты сделала свое дело и уже никому тут не нужна!

Раздался невозмутимый мужской голос, заставивший меня вздрогнуть:

— Почему же? Мне нужна, представь себе.

Я живо обернулась. Подпирая мощным плечом развороченный дверной косяк, стоял Палач Оустилл. Его взгляд был очень похож на тот, с которым он заявился расписывать меня орнаментом своего Дома, — тогда, на гауптвахте. Этот взгляд контролировал каждое мое движение. Нас с эльфом разделяло примерно футов десять, и он точно знал, что не успеет броситься вперед с тем, чтобы схватить меня. В оконном профиле есть металлические детали. Сейчас полковник активирует мои браслеты, сработает наномеханика, и я уже не тронусь с места…

— Айли, — тихо, но отчетливо произнес эльф, — я их уже отключил. Они расслабятся через доли секунды. Сними сама и положи на подоконник. Если вдруг тебе хватит глупости сигануть из окна, я оставлю браслеты себе, как память.

…! Он шутит?! Тем не менее, я проверила и поняла, что дроу не солгал. Сняла браслеты и положила рядышком.

— Это не глупость. Это вполне осознанное решение. Зачем я тебе нужна? Я сказала все, что хотели Темные. Мне нечего тут делать!

Дроу пожал плечами, не трогаясь с места. Затем снял берет и пристроил его под накладной шеврон на рукаве.