Дитя Феникса. Часть 2

Первые две его дочери умерли в младенчестве, но теперь у него был годовалый сын Джон, названный в честь дедушки. Неприязнь, которую Элейн питала к своему английскому кузену, была сильнее прежней. Теперь они относились друг к другу с ненавистью, подозрением и негодованием, которые росли и развивались все эти годы в редких случаях их встреч. Она не понимала, почему с раннего детства он выбрал мишенью для нападений именно ее. Она не сознавала, что Эдвард чуял в ней непокорный дух, который он никогда не будет способен приручить, и поэтому расценивал ее как личную угрозу.

Его присутствие далеко не скрашивало их посещение. Элейн избегала короля, королевы и их гостя, как только могла, но совсем избежать внимания Эдварда она не могла.

Столы внизу убрали, и гости устроились, чтобы послушать музыку одного из придворных музыкантов принца Эдварда и переварить тяжелую пищу, когда Эдвард впервые обратился к Элейн.

– Итак, наша прекрасная кузина теперь жена наследника графа Мара. Как я узнал от моего шурина, у него есть пять графств в Шотландии, которые вы получите. – Он склонил к ней голову, ожидая услышать смех Элейн. Она засмеялась тихо и натянуто.

Элейн напряглась, но рука Дональда жестко легла на ее руку. Он обратился к принцу Эдварду.

– Моя жена настолько прекрасна, что заслуживает тысячи графств, ваше высочество, – сказал он спокойно.

На щеках Эдварда выступил румянец, затем он откланялся.

– Как галантно вы пристыдили меня, лорд Дональд, – сказал он, холодно улыбнувшись, после чего отвернулся.

Дональд и Элейн смотрели друг на друга, пока музыкант настраивал лютню. Оба почувствовали тень, парящую по залу, прежде чем зазвучали первые высокие ноты. Элейн задрожала. Радость от визита была испорчена.

X

Когда они возвратились в Килдрамми, Элейн знала, что опять была беременна.

Считая в глубине души, что беременность убережет ее от Александра, Элейн пробовала скрывать это от Дональда максимально долго. Когда наконец она открылась ему, он был в восторге, но, несмотря на его заверения и ее просьбы, на сей раз он оставил ее еще скорее. Рыжеволосая молочница была теперь замужем за пекарем и тоже беременна. Дональд поклялся, что не взглянет ни на какую другую женщину, однако счел необходимым ехать на юг, чтобы присоединиться к отцу в Данфермлайне, и Элейн вновь осталась одна. Ронвен не медлила с нападением.

– Итак, милая, он снова оставил тебя. Ты все еще уверяешь, что он любит тебя?

Элейн сидела в проеме окна и даже не обернулась.

– Я не обвинила бы его, если бы он счел меня уродливой. Но дело в его матери: он не может спорить с нею. А церковь учит, что грешно спать с женщиной, пока она беременна.

Она печально обхватила себя руками. Ронвен фыркнула.

– Церковь учит, – отозвалась она насмешливо. – Ваша жестокая, лживая церковь. – Она нагнулась близко к Элейн. – Лорд Дональд не для тебя, милая. Как ты не понимаешь это? Ты не видишь того, кто преданно любит тебя?

Элейн повернулась, чтобы посмотреть на нее, ей уже было страшно. Ее лицо вытянулось, когда она встретилась глазами с Ронвен.

– Никто не будет любить меня, пока я беременна, – сказала она устало. – Александр не тронет меня, пока я ношу ребенка другого мужчины.

– Я могу привести его к тебе, – шептала Ронвен. – Взгляни. – Она вытащила руку из-за спины. В ее руке что-то искрилось, и, когда покрытое эмалью украшение закачалось на цепочке, свободной от пальцев Ронвен, Элейн затаила дыхание.

– Я же спрятала его…

– А он показал мне где. – Ронвен поднесла камень к Элейн. – Он вел меня к камню, он приказал, чтобы я принесла это тебе. Камень связывает тебя с ним. Ты не можешь покинуть короля. Ты не можешь скрыться от него. Он всегда найдет тебя.

Элейн потянулась, но Ронвен быстро отступила.

– Я позабочусь о нем, милая. Мы не можем потерять его снова, правда?

Глаза Элейн сверкали гневом.

– Ты лезешь в дела, которые тебя не касаются, Ронвен. Отдай его мне!

Ронвен покачала головой. Она отскочила от Элейн с удивительным проворством, опустив феникса через складки юбки в карман своего платья.

– Король велел мне как следует охранять его, – сказала она торжествующе.

– Он не придет.

Элейн не пыталась преследовать ее. С достоинством она села и снова обернулась к окну.

– Он никогда не придет, пока я ношу ребенка Дональда.

XI

День за днем Элейн сидела с Элизабет за высоким столом. Они ели в тишине, иногда нарушаемой галантной болтовней Хью Лесли, отца Гиллеспи, священника замка, или сэра Дункана Комина – кузена Элизабет и ее управляющего.

Элизабет очень похудела за последний год. Она редко покидала свои комнаты и иногда вообще не появлялась к обеду. Но когда она приходила, трудно было не заметить ее молчаливую неприязнь к Элейн.

Дважды брат Элизабет, граф Бакан, приезжал в Map, оба раза с женой. Когда Элизабет де Куинси сидела по другую сторону от леди Map, Элейн ощущала, что является здесь лишней.

– Они сидят рядом и сверлят меня глазами, – сказала она Морне, беря на колени маленькую Мейри. – Не знаю уж, кто из них ненавидит меня больше.

– Бедная леди. – Морна смеялась. – Вы угрожаете им. Вы молоды, красивы по сравнению с ними, а прежде всего, вы плодородны, а их чрева уже высохли и умерли. – Морна села на сиденье из трав рядом с Элейн. – И ни одна из них не может забыть, что вас любил король.

– Значит, слухи достигли даже долин реки Map, – вздрогнула Элейн.

– Мне не нужны никакие слухи, чтобы знать, что происходит с людьми, которых я люблю, – ответила укоризненно Морна. – Я слышу вести, которые несет ветер, я слышу их в дожде и вижу в облаках.

– А в огне? – мягко спросила Элейн. – Вы когда-либо видите их в огне? – Она коснулась лица Мейри кончиками пальцев.

Несколько мгновений Морна молчала, изучая Элейн.

– Никогда, – она сказала наконец, – я никогда не вижу их в огне.

Последовало продолжительное молчание.

– Конечно, я что-то узнаю и из сплетен, – продолжила Морна несколько бодрее. – Например, так я узнала, что вашего племянника Ливелина король Генрих признал принцем Уэльским.

Элейн улыбнулась.

– Странно, что тень от Ир-Виддфы простирается над всеми горами Шотландии. – Она дрожала. – Я молюсь, чтобы с ним все было хорошо.